Вместо того чтобы выклянчивать у человека подпись на заготовленные нами заранее письма, я самовольно задала вопрос, который не давал мне покоя в течение всего интервью.

– Извините, Борис Всеволодович, но зачем вам столько телефонов? – На столе Громова громоздился десяток разных аппаратов – от старинных из дерева, отделанного желтым металлом, до современных моделей из пластика. – Они что, все работают?

– Работают, разумеется! – Губернатор весело рассмеялся. – На рабочем столе вообще не должно быть ничего лишнего – только то, что нужно для дела.

– А как же быть, если они вдруг начнут звонить все сразу? – не удержалась я от следующего глупого вопроса.

– Правильно расставить приоритеты, – серьезно, но с улыбкой, ответил Борис Всеволодович. – Что же еще?

– Спасибо! – Я не удержалась от широкой улыбки. – Я запомню.

Из приемной мои работодатели выбирались в самом отвратительном состоянии духа – Беатрис шипела на меня, как змея, а Уэнди ей поддакивала.

– Ты плохо переводила про рекомендации! – Она потрясала в воздухе своим дорогущим, явно дизайнерским, кожаным портфелем.

– Я все перевела дословно, – мне не хотелось ни с кем ругаться. Встреча с Громовым оставила приятное ощущение уверенности и покоя. Нужно было сохранить его, не растрачиваясь на глупые эмоции. Еще с Артемом предстоят тяжелые переговоры. Пригодится.

– Почему тогда он ничего не подписал? – Беатрис даже раскраснелась от гнева.

– Наверное, не захотел подписывать без согласования с заместителями. – Я старалась успокоить разбушевавшегося руководителя проекта. – Мы же оставили бумаги. Подпишут – позвонят.

– Дура! – Мы уже вышли на улицу, и Беатрис не сочла нужным сдерживать свои эмоции дальше. – Если сразу не подписал, значит, просто выбросит! Ясно?!

Я пожала в ответ плечами. И даже не подумала оскорбляться. Зато Уэнди неожиданно перешла на мою сторону и зашептала что-то Беатрис на ухо – видимо, призывала к корректности в обращении с русскими сотрудниками. Беатрис отмахнулась от нее, как от мухи, и, отвернувшись от нас обеих, залезла в машину. Уэнди забралась следом. Я, как всегда, села вперед, рядом с шофером. Кажется, по этикету это место обычно отводится охраннику или тому, кто значительно младше по рангу. Но я не возражала – во-первых, ни за что не хотелось сидеть слишком близко от Беатрис, во-вторых, впереди укачивало меньше. А ранги, чины и регалии – дело наживное. Да и к чему все это нужно? У меня по-другому расставлены приоритеты. Я улыбнулась, вспоминая слова губернатора, и прикрыла глаза. Продержусь еще пять суток, потом сяду в поезд и поеду к Кате. На целых два дня забуду и про журналистов, и про интервью, целых тридцать шесть часов пробуду с любимой дочкой, не отходя от нее ни на секунду.

По приезде в офис мне неожиданно и приятно повезло – Уэнди, пока Беатрис не видела, отсчитала мне двойную зарплату: целых пятьдесят долларов! Всего за полдня работы! И шепотом попросила не обижаться, дескать, у Беатрис сегодня «не все дома». А для наглядности покрутила пальцем у виска. Оказывается, та поссорилась со своим непутевым бойфрендом, который путешествовал с ними кем-то вроде приживала и постельного ленивца. Редко кто видел его за пределами кровати или дивана, а главное, без стакана в руке. Но, видимо, были у него какие-то иные, тайные, заслуги, и теперь Беатрис мучительно переживала его поспешный отъезд в Великобританию и свое одиночество. Я понимающе кивнула и сказала, что совсем не обижаюсь. Тем более что у Беатрис весьма уважительная причина для злости на весь белый свет – кому же знать, как не мне. Я попрощалась и убежала – через тридцать минут мы должны были встретиться в метро с Артемом.

– Куда пойдем? – Я взяла Артема за руку и прижалась к нему плечом. Сколько ни пыталась воспитывать свое упрямое тело и внушать ему, что пора вести себя скромнее и поумерить бурные реакции на появления Артема, прислушиваться оно ко мне не собиралось. Каждое прикосновение по-прежнему оборачивалось жаждой подчинения и страстью. Ну что ты будешь делать?!

– Для начала – прогуляемся. – Артем успел почувствовать мое состояние и успокаивающе погладил по руке. – Потом в японский ресторан: у нас с тобой сегодня встреча с хорошим человеком насчет работы. Ну, и вечером, если Серега не будет против, поедем вместе к нему.

– С ночевкой? – Я обрадовалась как ребенок. С момента моего поселения в Москве мы еще ни одной ночи не провели вместе с Артемом.

– Да. – Он чмокнул меня в губы и потащил за собой.

Мы вышли из метро и зашагали вверх по улице, оставляя за спиной Кремль, который успели наводнить толпы любопытствующих туристов. Было хорошо. Рядом с Артемом я сегодня ощущала себя так, будто он был и воздухом, и весной, и солнцем. Я помнила о том, что он ни на что не может решиться, знала, что его раздирают мириады противоречий. Но сегодня я была уверена в том, что он любит меня на самом деле – иначе стал бы так переживать, заботиться, волноваться? Все еще может у нас сложиться – главное, не отчаиваться. Ему только нужно на-учиться преодолевать свой страх. Жить собственной жизнью. А я должна объяснить, что бояться – значит обрекать себя на печальную участь (рассказать ему, что ли, историю Анни Плейден?), бояться – значит жить по указке других, бояться – значит запретить себе любить. Ладно, нужно будет как-нибудь собраться с духом. Или книжки правильные подарить. Пусть прочитает, наверняка на многие вещи посмотрит по-другому. Точно. Заеду завтра после работы в книжный магазин. Что ж делать, придется действовать не раз уже испытанным его мамой способом. Не все ей одной подсовывать ему религиозные статьи.

Пока мы гуляли, я болтала без умолку, рассказывая Артему о своем новом, практически «правительственном» образе жизни, а он снисходительно улыбался. Потом мне стало интересно, с кем мы идем встречаться и чем нам это может помочь. И Артем рассказал про своего давнего приятеля – Матвея, весьма известного в определенных кругах человека, руководившего закрытым пиар-агентством. Специализировалась его контора на организации предвыборных кампаний разного рода и ранга политикам – то бишь всем, нацеленным на депутатские и правительственные кресла.

– Подожди-подожди. – Я как-то не сразу уловила смысл сказанного. – А разве не партии предлагают своих кандидатов и организуют предвыборную кампанию?

– Слушай, ну я не специалист. – Артем пожал плечами. – Я только знаю от того же Матвея, что за определенную сумму он создает из просто богатого человека депутата, что называется, под ключ. Понимаешь, кто-то же должен разработать программу продвижения, организовать расклейки, рассылки, телеэфиры, побегать по инстанциям с пухлыми конвертами. То есть, по сути, сделать все, чтобы создать продукт, который заинтересует финального потребителя – избирателя.

– Что-то больше смахивает на бизнес. – Я задумчиво покачала головой.

– А это бизнес и есть. Ты еще не заметила, что у нас все успешные производственники и предприниматели либо в родственной, либо в иной какой связи с политиками? – Артем свернул в очередной переулок.