— Да? А ты взгляни.

Чародей указал на Алекса и детей и увидел, как на лице эльфа промелькнула слабая улыбка. И, хоть Тессарион не сказал этого, Чародей готов был поклясться: эльф понял, что гордость — это ещё не всё.

На рассвете, на берегу озера, на фоне священного эльфийского города, состоялась немыслимая по своей значимости церемония — эльфы признавали величие и победу орков.

Так как это не касалось людей, Некромант отпустил легионеров и самураев на заслуженный отдых. Они с радостью удалились подальше от церемонии и устроили себе небольшую пляжную вечеринку с купанием, играми и выпивкой.

Тем временем, к выстроившимся в подобие строя, раскрашенным полосами белой и красной краски, оркам вышли эльфы.

Одетые в торжественную золотую броню, неся с собой церемониальное оружие и высоко подняв головы, эльфы гордо шествовали перед заклятыми врагами, старательно не обращая внимания на унизительные выкрики в их адрес из орочьего строя.

Некромант и Айра стояли перед строем орков и внимательно следили за почётным эльфийским отрядом, ожидая, что будет дальше.

— Клянусь тебе, муж, — говорила Айра, — сейчас самый лучший день для всех орков. Спасибо тебе.

— Ещё ничего не случилось, — возразил Некромант, — давай дождёмся до конца.

Айра согласилась, а перед ними, тем временем, эльфийский отряд выстроился в несколько шеренг, чётко и стройно, как на параде, держа оружие перед собой. Они по-прежнему не обращали внимания на выкрики, ошмётки еды и комья грязи, летевшие в их сторону и отскакивающие от золотой брони.

Перед их строем вышел однорукий эльф, со свитком в здоровой руке. Он посмотрел в глаза Некроманту, кивнул ему и одним движением развернул свиток, готовясь читать с него.

Некромант поднял руку, и орки тут же замолчали, перестав бросаться мусором. Однорукий эльф оглядел заклятых врагов перед собой, тяжело вздохнул и зачитал:

— Сегодняшним днём, и во веки веков, эльфы официально признают своё поражение от орков и признают их величайшей расой из когда-либо живших. Этот указ написан и подписан мной — последним из эльфийских старейшин, Тессарионом, именуемым «Золотой Лук». И я торжественно вручаю его предводителю орков, вместе с моим луком, как доказательство нашего поражения и признания орочьей победы.

Эльф медленно подошёл к Некроманту и вручил ему свиток. Затем снял с плеча свой золотой лук и отдал его Айре.

— Отныне и вовеки, — закончил эльф, развернулся и ушёл к своему строю.

Айра и Некромант переглянулись, развернулись к оркам и подняли трофеи над головами. Зеленокожие великаны громогласно заревели, тряся оружием и выкрикивая имена своих вождей.

— Воистину муж! — прокричала Айра, перекрикивая орду, — Это лучший день для орков!

Некромант улыбнулся ей, но не ответил. Он искренне радовался, но не орочьему триумфу, а тому, что наконец-то мог приступить к выполнению своего плана. И тому, что с новым союзником, вероятность его успеха значительно возрастала.

«Да, Айра», — думал он, — «сегодня действительно лучший день».

Глава 40. Подтверждённые опасения

Колдун висел в воздухе над полом, скрестив ноги, и медитировал. Выйдя из транса и открыв глаза, он опустился и встал на ноги. Видение во время медитации сильно его насторожило, ибо подтвердило его самые худшие опасения.

Он в спешке подбежал к одной из стен зала и развёл руки в стороны. Потайные створки в стене тут же отворились и открыли секретную нишу, в центре которой в темноте стояла стойка, подсвеченная красным светом от камня душ, парившего над ней.

Камень был закреплён на золотой подвеске и светился неравномерно. Красный свет в нём постоянно пульсировал в такт чёрному туману, переливавшемуся внутри камня.

— Митрос! — позвал Колдун, вошёл в нишу и, взяв камень, надел его на шею.

— Господин? — послышался утробный рычащий голос за спиной Колдуна.

Волшебник обернулся и взглянул на огромного минотавра перед собой, терпеливо ожидавшего поручений от хозяина.

— Готовь силы к бою! — скомандовал Колдун, сжимая камень душ в руке, — На нас скоро нападут.

— Нападут? Но кто? — минотавр удивлённо фыркнул, услышав о надвигающейся угрозе.

— Все, — коротко ответил Колдун, и серьёзно посмотрел на Митроса.

Получеловек-полубык испуганно посмотрел на хозяина, поняв всю серьёзность ситуации, и в спешке удалился.

Колдун проводил его взглядом до дверей, а затем перевёл взор на камень душ, пульсирующий у него в руке.

— Что ж, — сказал он вслух, — хотите взять его? Приходите. Но не надейтесь на лёгкую победу. В конце концов, я — Колдун! И я покажу вам, что значит иметь со мной дело. Да, приходите. Вы и ваши воины ничего не найдёте здесь кроме смерти.

Глава 41. Подруги

Когда Некромант вернулся в форт, он был сильно разочарован увиденным. От сил, выделенных для нападения на имперский лагерь, осталась едва ли сотая часть, и та выглядела плачевно.

Уцелевшие воины сновали туда-сюда, словно призраки, не обращая внимания ни на что, либо сидели прямо на земле небольшими группками, залечивая раны и утапливая горечь поражения в выпивке. Обеспокоенный Некромант принялся искать дочь, но первым он нашёл Флавия.

Легионер сидел на бревне возле потушенного костра, понурив голову и держа в руке полупустой бурдюк с вином.

— Я так понимаю, — сказал ему Некромант, подойдя, — атака провалилась.

Увидев Некроманта, Флавий широко распахнул глаза и вытянулся перед ним, шатаясь на полупьяных ногах.

— Да, господин, — ответил Флавий, — мы столкнулись с большими силами, чем ожидалось, и не ожидали, что враг обзавёлся сильными союзниками.

— Где моя дочь?! — сурово спросил Некромант.

— Госпожа Сэцуко жива и невредима, — доложил Флавий, — она где-то на территории форта и ожидает аудиенции с Вами.

— Твоё счастье, легионер, что у меня хорошее настроение, и что моя дочь не пострадала. Иначе я бы уже велел четвертовать тебя! Убирайся прочь и приведи себя и всё это полуживое отребье в чувства!

— Да господин! — ответил Флавий и поспешил удалиться от гнева Некроманта.