но ощущение возможности увидеть кого-то, кроме людей с метками, вселяло в мою душу капельку теплоты.

Я совсем запуталась в числах, днях и даже часах. Проведенное время среди «белых кобр» напоминало воронку, засасывающую далеко вглубь, не позволяя выглядывать за ее пределы. Теперь на фоне такой жизни предыдущие мои проблемы казалась ничтожными. Что раньше меня интересовало? Правильно, ничего, я лишь ныла и упивалась жалостью к себе. Нельзя сказать, что не пыталась что-то изменить или даже сбежать, но, в конце концов, это больше ничего не значит. Та дерзкая официантка Валери из захудалого бара, кажется, больше не существует. Нет, я не переродилась, но нечто определенно стало иным: взгляд на мир. На мир, который, вопреки моим ожиданиям, оказался гораздо больше и непростительно коварным, но вместе с тем безбашенно красочным. Физическая боль, подсасывающая под ребрами, вынуждала страдать, однако в противовес ей улыбка Кая и его неумелая нежность заставляли сиять и, черт возьми, готова признать, любить.

Впервые я вижу отчетливо две разные вещи: любовь и влюбленность. Ведь я не любила прежде, лишь гналась за розовым шлейфом прекрасного призрака. Идеализировала бывших парней, требовала хорошего отношения к моей личности, пытаясь залатать дыры, оставленные родителями. Я так слепо следовала за всем этим, сравни уличному котенку ластилась к каждому, кто только погладит. Тяга быть исцеленной ослепляла, что я не заметила, сколько маскирующихся чудищ скопилось за моею спиной, предательски втыкающих свои наточенные коготки. Только глупо было требовать от людей любви, когда сама до этого момента никогда не позволяла себе любить по-настоящему.

35 глава

В эту ночь Кай не заснул. Видеть блеск лазурных глаз, вдыхать аромат кожи, пытаясь запечатлеть в закоулках памяти последнее тепло ее хрупкого тела, казалось наиболее важным. Волосы приятно щекотали кончик носа, когда Кай крепче прижимался к ее затылку, нежно лаская шею поцелуями. Он видел, как она дрожит от этого, и не мог удержаться, чтобы вновь не полюбоваться этим повторно. А потом пришло утро, беспощадное утро, под серенады которого пришлось просто уйти.

Поистине загадка, почему люди делают вещи в урон собственному существованию. Может быть, так жить проще, ярче и правда незабываемо? Или же это притупляет боль, скрывающуюся за натянутой, никчемной улыбкой?

Кай запрокинул голову, обращаясь к небу, равнодушному бледному облаку и скудно сияющему солнцу.

— Я так боюсь, что мне не хватит силы духа, — хрипло выговорил он.

Рубцы на губах превратились в сухие трещины. Стоило коснуться подушечкой пальца — мигом просочились капли алой крови. Кай посмотрел на свои руки и на удивление улыбнулся. Первая кровь уже на его руках, и как забавно, что она принадлежит ему самому. Настолько забавно, что смех, которым он подавился, был действительно настоящим. Ровно таким же, как и его отчаяние.

*****

Я плюхнулась на кресло, вдумчиво рассматривая сменяющиеся пейзажи. Однако занимала меня совсем не пожухшая зелень или кланяющиеся под тягостью ветра кроны деревьев. В моей голове вертелись свои диафильмы, которые срочно нуждались в подборке правильных субтитров. Мысли обо всем произошедшем не могли оставить в покое, бесконечный круговорот, повторяющийся заново. Сложно не вспоминать о прошлом, прожитой жизни и том, что стало значимым лишь сейчас.

«Мустанг» подъехал к незнакомому поселению; стоило мне расслабиться, как на всех парах мы прошили насквозь придорожный городок. Немного погодя под ложечкой засосало, однако причиной этому был не голод. Тревога начала пробираться по жилам, вскарабкиваясь до самой шеи, застряв тяжелым комом над гортанью.

— Маэль, как скоро приедем? Честно говоря, у меня затекло одно место, — моя неуклюжая улыбка не помогла, парень оставался безразличным. Он железной хваткой вцепился в руль, глаза не моргали, а нижняя губа слегка подрагивала.

Чутье кричало и било тревогу, но я не могла понять, в чем причина.

— Маэль! Маэль! — казалось, пляши с бубном, он бы проигнорировал меня. Я нарочно ткнула его пальцем.

— Эй! Что ты делаешь? — он возмутился, дернув плечом, но быстро потерял какой-либо интерес.

— Мы в пути целых сорок минут, кажется, должны уже быть на месте. Ты не пропустил поворот?

— Ты меня совсем за дурака держишь? Я знаю, куда мы едем, — уверил он меня, нервно закусив верхнюю губу.

Еще минут десять дороги, и я действительно готова была согласиться с его вопросом. Только вид у него слишком знающий о том, куда мы держим путь.

— Куда ты везешь меня?

Молчание.

— Маэль! — более требовательно вскрикнула я.

— Сиди смирно! — его стеклянные глаза смотрели вперед.

— Смирно? Так, останови машину! Останови, пока по-хорошему прошу!

По-видимому, мальчик не знал, что я умею быть настырной. Мои пальцы крепко сжали руль, пытаясь вырулить к краю, водитель запротестовал, колеса завихляло из стороны в сторону.

— Разобьемся же! Отвали!

— Тогда жми на тормоз, — я остервенело продолжала биться.

Машину немного занесло, резина засвистела, очертив асфальт черными полосами. Педаль тормоза достигла пола, нас тряхануло с грохотом, прибив к обочине.

— А теперь объясняй! Решил меня похитить?

— Какой ветер гуляет в твоей голове? Не устраивай цирк! — Маэль потянулся к ключу. Мне было совсем невесело смотреть на то, как он пытается что-то утаить. Поэтому шанса взять контроль в его руки я не дала. Шлепнула по тыльной стороне ладоней и захватила ключи.

— Звони Каю, — настаивала я. Клянусь, если бы у меня сейчас в руках была пушка, я бы приставила ее к виску этого парня, чтобы получить нужный отклик. — Обсудим с ним, куда ты меня тащишь, и вообще должен ли был!

— Не могу, — упрямился он.

— Хочешь сказать, у тебя нет телефона или дозвониться невозможно? Тогда всегда есть Тони или любой другой!

— Не в этом дело. Это Кай попросил меня увезти тебя подальше.

— Что это значит? — все мои вопросы как о стенку горох. — Маэль! Не смей молчать!

— Он попросил позаботиться, вывезти как можно дальше от «гнезда».

Маэль не осмеливался взглянуть в мою сторону. Складывалось впечатление, что он забыл, как дышать, и все же через усилия продолжил говорить:

— Кай сказал не ждать и не искать его — он сам сделает это, когда придет время. А также напомнить, что ты пообещала не лезть.

— Почему именно сейчас? — мой голос задрожал.

— «Шакалы» совсем близко…

— Ты шутишь? Как ты мог пойти на такое? Согласиться! Кинуть его там! — сокрушалась я. — Ты понимаешь, насколько это опасно?

— Понимаю, — сорвался голос. — Куда больше тебя! До малейшей детали, до самого ужасного развития событий, я все понимаю.

— Разворачивайся, — требовательно выдала я.

Лицо Маэля говорило о многом, ему необязательно открывать рот, чтобы описать внутреннее состояние. Его искры потухли от