суицида уже были). Основной задачей и питанием для Пушка было снижение алкоголя в крови Подопечного. Дав обещание Отцу больше не пытаться покончить с жизнью, мальчик решил утопить себя в алкоголе. Теперь он называл себя Ким и перестал верить в радужное будущее, которое рисовал до аварии.

Все сдержали данные слова. И как бывает за границами всех сказок, после удачного финала следовало начаться серым будням. Ким мог самостоятельно передвигаться на своих ногах, но не мог полноценно пользоваться своими руками. Вследствие чего, его будущее инвалида, растворённое в океане крепкого спиртного, рисовалось не только ему и его Отцу. Только настойчивость Теда позволила убедить его Отца разместить Кима на пожизненный пансион в комнатах на втором этаже, над пабом. Эти комнаты когда-то принадлежали старому владельцу паба. Так что никто не оставался в обиде или накладе.

Окончательно в роль второго отца Кима Тед вошёл, когда обнаружил во время своего «обхода» обитателей зоопарка, спящего в обнимку с медведем (кличка Кода) своего бывшего Подопечного. Проведя анализ возникшему в нём глубокому чувству, Тед престал сам себя обманывать — он не хотел делать из Кима Монстра с того момента, как поднял его окровавленное тело с земли. Сложив дважды два, поставив знак равенства, у него спала пелена с глаз, и вся мозаика сложилась в единую картину.

Время — что с ним было делать? Теперь, когда он остановился, так как всё зависело не от его воли, навыков, умений, знаний, ему пришлось заглянуть в себя. Всё что он ценил в себе, считал за достоинство — оказалось детской каруселью. Отца Красавчик помнил плохо, но в «отделе» детской памяти остался один из последних совместных походов в луна-парк. Отец, державший Тадеуша крепко, по-взрослому, за руку, остановился возле желанной карусели: с яркими лошадками, задорной музыкой, пробивающийся сквозь радостный визг малышни, оседлавшей спины пластиковых лошадок.

— Не дай себя обмануть, сын, яркой мишурой узнавания. — Большой и высокий, как бог, отец присел на корточки рядом с рвущимся на карусель Тадеушем. — Познание в этом мире приходит через боль, слёзы и страдания. Узнавание приносит радость, смех, веселье, но ничему новому оно нас не учит. Эта карусель является ярким примером зависимости человеческой натуры от пагубных привычек. Садясь на спину любой из манящих лошадок, ты тратишь время, чтобы вертеться по кругу, возвращаясь в одно и то же место в пространстве. Обмениваешь, как алкоголик, наркоман своё драгоценное время на то, что ты уже знаешь, ощутил, прожил.

Тадеуш обвёл глазами окружавшее их пространство, ища, что может предложить ему взрослый мир взамен весёлой карусели. Кроме карусели, рядом был скучный паровозик. Нет, он был не против и на нём прокатиться, но позже, когда вдосталь накружиться на поднимающейся и опускающейся спине лошадки (вон та серая в оранжевых пятнах призывно косилась на него, с каждым кругом проносясь мимо).

— Поезд — хорошее стремление к правильному пути. — Взгляд отца смотрел на сиротливо стоящий поезд, уже побитый временем и дождями (краска, облупилась на пластике кусками, напоминая пятна лишайника). — Настоящий поезд не бегает по кругу, а перемещает тебя из точки «А» в точку «Б». От тебя зависит только сила твоего желания, намерения попасть на определённый (правильный) поезд. Легко или преодолевая препятствие, ты можешь оказаться на станции, где останавливается нужный поезд, но не в твоей власти поменять его расписание, если он опаздывает. — Ища понимание в глазах пятилетнего сына, мужчина увидел к чему прикован его взгляд. Тяжело вздохнув, он распрямился, и они пошли к концу очереди на весёлую карусель.

Тед не удивлялся тому, что начал «впадать в детство». Тесный контакт с сознанием Мальчика и его молодой энергией выбрасывал «закалённое» сознание недобармена, недохирурга во временные пласты на резонансе с состоянием Кима. Это причиняло неудобство, но пока не настолько раздражало, чтобы переходить к немедленному решению возникшей проблемы. Ответ должен был прийти сам собой, как это случилось в ситуации с Мастером. Тогда занятый решением новых задач по работе с духами, перед Тедом встал вопрос — как связать духа, живущего в костях скелета умершего животного, с живым, «полным жизненных сил» человеком? Как ни странно, ответ пришёл через Чернокнижника (он оказывается ещё на что-то способен). Через толчённые в пыль кости, следуя «рецепту» из памяти странствующего по телам духа, Теду удалось добиться связки духа с любым человеком на время, пока эта костная пыль остаётся в его организме. А подмешать пыль в «фирменный» коктейль для человека, стоящего за барной стойкой, — несложно.

К приезду Кима пришлось потратить часть вырученных от перепродажи дома средств на переоборудование барной стойки и комнат на втором этаже. Эти комнаты прежде занимал владелец здания, паба и Тед, когда был простым барменом. Следовало кое-что изменить в планировке и обеспечении безопасности Подопечного. Теперь, когда его оставили в «свободном полёте» без карт событий, приходилось рассчитывать только на свои силы и способность предугадать возможные трудности в «воспитании» Монстра. Как и всякое сильное животное (льва, медведя) следовало оградить его от соблазнов лёгкой пищи и свободы бесконтрольного перемещения. Следуя вдохновению, в стены комнат были вмурованы останки скелетов крыс и котов. Для их сбора пришлось подряжать Чернокнижника, которого Тед «устроил работать» в мэрию смотрителем старой канализации. Найти среди анонимных алкоголиков племянника мэра, было своевременной удачей, так как, начав сотрудничать с Чернокнижником, Тед не мог оставить его работать в госпитале, из-за соглашения с Кучерявым. Дух племянника мэра был изъеден сущностями похоти и разврата (хорошие экземпляры для коллекции), а физическое тело оставалось на уровне тридцатилетнего благодаря частым помещениям его в лечебницы и специализированные центры (современная медицина лечит бич средневекового общества — сифилис одной ампулой, что очень расстраивало Чернокнижника, у которого наведение этой болезни было самым сильным заклятием). По словам сестры мэра её сын взялся за ум: начал помогать деньгами своим детям (два скоротечных брака); стал немногословен на людях (больше не клянчил деньги и не поливал родственников помоями); увлёкся антиквариатом (скупал вещи из Европы периода средневековья).

Во время своего первого обхода канализации, старым духом Чернокнижника, было обнаружено место на краю города, где раньше располагался элеватор. В современном обществе уже было не принято массово травить крыс, плюс против этого были сотрудники зоопарка (гораздо выгоднее их ловить и, после карантина, скармливать обитателям). На месте старого элеватора скопилось множество скелетов крыс и котов, пришедших утолить свой голод и страсть к охоте. В этих костях застряло не мало духов тех, кто не сумел выполнить свою основную программу — размножение. Эти духи