– Я ничего о них не слышал, – заметил Гейд.

– А я слышал, – сказал Эммерик. – В детстве мать рассказывала мне о них разные истории, вместе со сказками про Возвышение.

Гейд повернулся к Эммерику: – Как их звали?

Эммерик пожал плечами, а Тей сказал: – Не помню. И, должен признать, эти рассуждения кажутся мне уж слишком притянутыми за уши.

– Нет, они звучат как бред сумасшедшего. – Сабра даже не потрудилась скрыть свой скептицизм. – Сколько времени Кейн болтался в космосе, если он их произведение?

– Очень долго. – Тей покачал головой. – Сотни, может быть, тысячи лет.

– А на самом деле? – спросила Сабра у Рош.

– Не знаю, – ответила та. – Группа ученых на «Полуночи-), возможно, проанализировала состояние корпуса капсулы, но полученные ими данные погибли вместе с кораблем.

– Бессмысленно было спрашивать. – Сабра отвернулась. – Никто не может продержаться в спасательной капсуле больше двух месяцев.

– Так принято считать, – возразил Гейд. – Именно поэтому Сильвестр и предположил, что причина амнезии Кейна в том, что он провел внутри капсулы слишком много времени... Кажется, мы начали ходить по кругу. Кто-нибудь хочет ещё что-нибудь обсудить?

Сабра подняла руку, а когда Гейд взглянул на нее, заявила: – Совершенно очевидно, что он опасен. Нам следует немедленно от него избавиться. Отдайте его властям, прежде чем у него появится возможность нас уничтожить. В конце концов, он ведь говорит, что ничего не помнит, а как обстоят дела в действительности, мы не знаем. Мы очень многим рискуем, поверив ему на слово.

Гейд поморщился: – А ты что думаешь, Эммерик?

Мбатан неуверенно взглянул на Кейна, затем повернулся к Гейду.

– Я видел, как он сражается, и меня не оставляют определенные опасения. – Он несколько минут смотрел в немигающие глаза Кейна. – Однако я решил, что могу ему доверять. В конце концов, он ведь выступил на нашей стороне.

– Кем бы он ни был, – вмешалась Нэва, – он на стороне Рош. Поэтому до тех пор, пока она остается с нами, я не думаю, что нам угрожает опасность с его стороны.

– Рош? – Гейд показал, что пришла её очередь высказаться.

– Я прекрасно понимаю, чем вызваны ваши сомнения, – ответила она. – И нежелание доверять тому, кого вы практически не знаете. Но я оказалась точно в таком же положении.

По большей части вы ведете себя со мной честно, и я это оценила. До тех пор, пока наши цели сходятся, можете рассчитывать на мою поддержку. И, мне кажется, на Кейна тоже.

Гейд кивнул: – А что думаешь ты, Кейн? Как, по-твоему, мы должны с тобой поступить? Избавиться от тебя или использовать в качестве оружия?

– Ответ кажется мне очевидным. – Мимолетная улыбка коснулась губ Кейна, первая реакция на происходящее. – Если я представляю собой биологическое оружие – более того, кем-то запрограммированное, – значит, я абсолютно ненадежен.

Что-то во мне требует, чтобы я следовал за Рош, но это в любой момент может измениться. Кто знает, когда заработает моя программа? И что я стану делать? Будь я на вашем месте и оказавшись перед подобным выбором, я полагался бы на собственные возможности и не стал бы иметь дело со столь непредсказуемым оружием.

– Ты хочешь сказать, что мы должны от тебя избавиться? – удивленно переспросил Гейд.

– Нет, я просто говорю, что я сделал бы на вашем месте. – Он улыбнулся ещё шире. – Или по крайней мере попытался бы сделать.

Через несколько минут Гейд объявил, что совещание закончено, и заявил, что ему нужно подумать. Прежде чем он успел уйти, Рош попросила у него разрешения посетить медицинский центр.

– Ну, не знаю. – Гейд не скрывал своего нежелания пускать её туда. – Веден пришел в сознание всего час назад и вряд ли сильно обрадуется, увидев вас.

– Я недолго, – пообещала Рош, не очень уверенная в том, что говорит правду.

Предположение Тея насчет эканди её заинтересовали. Если Веден что-то знает, ей, возможно, удастся уговорить Майи вытянуть из него правду.

– Я хочу только показать свое плечо. Ну и посмотреть на него, чтобы успокоить Майи.

Гейд колебался: – Ладно. Вы должны будете уйти, как только вам скажет Сильвестр.

– Не волнуйтесь. Мне нужно всего несколько минут.

Гейд неохотно кивнул: – Дорогу найдете?

– Не беспокойся, – заявила Сабра. – Я её отведу.

– Спасибо.

Рош так поразила её любезность, что она чуть не пропустила взгляд, которым обменялись вождь повстанцев и его заместительница: предупреждение Гейда и презрение Сабры.

– Не беспокойся, – повторила Сабра. – Я о ней позабочусь.

– Хорошо, отведи её в медицинский центр. – Гейд повернулся к Рош. – Увидимся позже.

Два охранника подвели Кейна к двери, ведущей из зала совещаний, как раз в тот момент, когда туда подошли Рош и Сабра, – в узком проеме возникло короткое замешательство.

Пройдя по коридору, они остановились около лифта, который казался слишком маленьким для пятерых.

– Мы подождем следующего, – сказала Сабра.

– Нет, все в порядке. – Рош втиснулась между одним из охранников и стеной. – Поместимся.

Двери закрылись с мрачным шипением. Когда лифт с легкими толчками пополз наверх, дуло пистолета охранника влилось в бедро Рош, и она постаралась немного отодвинуться.

– Вам, наверное, кажется, что тут не слишком удобно, – улыбаясь, проговорил он. – Я бы на вашем месте радовался тому, что вы не на поверхности. По приказу Делькасаля город прочесывают патрули, они не пропускают ни одной щели и переулка.

– Правда? – Рош нахмурилась. – Мне не сказали.

– Амейдио не все вам говорит, – заявила Сабра, искоса взглянув на Рош.

Казалось, добрые чувства, заставившие её предложить свою помощь и проводить Рош в медицинский центр, бесследно испарились.

– А я и не рассчитывала, что он будет это делать, – парировала Рош.

– Правда? – Лифт замер на мгновение, когда они проезжали мимо этажа, и кабина едва заметно закачалась. – У меня сложилось совсем другое впечатление.

Рош посмотрела ей в глаза: – Другое? И какое же у тебя сложилось впечатление, Сабра?

Сабра нахмурилась и уставилась на помятую и поцарапанную дверь лифта.

– Среди повстанцев ходят разговоры, – сказал Кейн. – Я слышал перед совещанием. Кое-кто утверждает, будто ты шпионишь на местные власти, иными словами, на Делькасаля.

Рош застонала: – Ты шутишь

– К сожалению, нет, – ответил Кейн.

– А как же «Полночь»? И Крест Хьютона?

– Твое имя и чин держатся в тайне, чтобы слух о том, кто ты такая, не просочился на поверхность, к боевикам, – пояснил Кейн. – Когда нет информации, появляются домыслы.