Утром 26 апреля к французским позициям подошла группа из 80 безоружных солдат османской армии — греков и армян — с белым флагом и сдалась в плен. Вскоре после этого к французским укреплениям открыто приблизилась еще одна группа османских солдат, хотя на этот раз они были вооружены винтовками с примкнутыми штыками. Полагая, что солдаты намереваются сдаться, французы подпустили их вплотную к своим позициям. Французский офицер капитан Рокель подошел к группе, чтобы провести переговоры и убедить их сложить оружие. Больше капитана Рокеля никто не видел. Османские солдаты воспользовались замешательством, чтобы проникнуть за линию обороны и захватить несколько домов в оккупированном Кум-Кале. Другие вступили с французами в рукопашную схватку и сумели завладеть двумя пулеметами. Когда о случившемся стало известно командующему французскими войсками генералу Альберу Амаду, тот приказал открыть огонь. Начался полный хаос — французы оказались под обстрелом, который велся из домов, находившихся внутри их укрепленных позиций, и им пришлось стрелять по кварталу, где были и французские, и османские солдаты. К середине дня французам удалось выбить османов из Кум-Кале, подвергнув захваченные дома интенсивному артобстрелу. Турецкий офицер и восемь солдат были расстреляны на месте за совершенное ими, как предполагалось, убийство капитана Рокеля и вероломный обман с использованием белого флага. Как бы там ни было, туркам удалось посеять в рядах французов смятение, нанести им значительный урон и не позволить выйти за пределы Кум-Кале[245].

Поскольку потери французских войск продолжали расти, а британцы остро нуждались в подкреплении на Геллесе, союзное командование приняло решение оставить Кум-Кале. Под покровом темноты французские солдаты и техника вместе с 450 османскими военнопленными были погружены на корабли и покинули азиатский берег. Утром 27 апреля они пересекли пролив и высадились на участке V, используя теперь уже безопасную понтонную пристань у «Ривер Клайда». Французские войска расположились на восточной стороне Галлиполийского полуострова, выходящей к Дарданеллам, а британские сосредоточились слева от них, в западной части, у побережья Эгейского моря. Таким образом они укрепили фронт, чтобы совместными силами сокрушить мощную османскую линию обороны, преграждавшую путь к Ачи-Баба, возвышенности на юге полуострова[246].

Первая партия австралийских войск отправилась на побережье Арибурну на рассвете 25 апреля. Они должны были высадиться на длинном отлогом участке побережья, протянувшемся на север от скалистого мыса Габа-Тепе. Однако при планировании операции вновь не рассчитали силу течения у побережья Галлиполийского полуострова, и паровые катера со связками из четырех десантных лодок отклонились от курса примерно на 1,5 км на север. Экипажам буксиров было трудно сориентироваться на незнакомом берегу в тусклом утреннем свете. В результате австралийские войска высадились в небольшой бухте, которая впоследствии была названа бухтой Анзак. Они обнаружили совершенно не тот ландшафт, что был на их картах, и от плато их отделяла еще одна гряда холмов. Последствия этой ошибки войскам АНЗАКа пришлось расхлебывать весь этот день.

Австралийские войска высаживаются в бухте Анзак ранним утром 25 апреля 1915 года

Солдаты, «набитые в лодки, как сардины в банке», были уязвимы для ружейного и артиллерийского огня османов. Фотография сделана капралом А. Джойнером, который уцелел в Галлиполийской операции, но погиб на Западном фронте в декабре 1916 года.

Османские часовые заметили приближавшиеся к берегу десантные шлюпки. Журналист Чарльз Бин, сопровождавший австралийские войска, записал в своем дневнике, что в 4.38 он услышал первый ружейный выстрел с берега — «за которым последовал непрерывный оглушительный треск». Солдаты на шлюпках чувствовали себя совершенно беззащитными. Австралиец из первой партии десанта позже вспоминал: «Мы были набиты в лодки, как сардины в банке, а османы что есть мочи палили по нам с высокой гряды холмов, окаймлявшей берег». Видя, как турецкие пули одна за другой сражают их товарищей, солдаты спешили выбраться из шлюпок, чтобы найти укрытие на берегу[247].

Однако, когда первая группа выгрузилась на берег, весь тщательно разработанный план начал проваливаться. Десантные шлюпки причалили не только не к тому участку побережья, но и в неправильном порядке. Все подразделения перемешались, и солдаты не могли найти своих командиров. В конце концов под интенсивным огнем противника они сгруппировались вокруг ближайших офицеров, присоединили штыки и двинулись штурмовать первую гряду холмов. Как впоследствии написал в письме домой один австралийский пехотинец: «Наши парни громкими воплями приветствовали каждый пройденный дюйм, что, как я думаю, напугало турок до смерти. Когда мы добрались до вершины холма, они выпрыгнули из своих окопов и бросились бежать от нас, как от чертей, а затем укрылись во второй линии траншей, которая располагалась примерно в полумиле от первой». Быстрая и успешная штыковая атака вселила в австралийцев ложное чувство уверенности, в то время как османы начали готовиться дать захватчикам решительный отпор[248].

Штаб Мустафы Кемаль-бея располагался в нескольких километрах от бухты Анзак. Услышав о высадке десанта, он отправил туда кавалерийский эскадрон, чтобы провести разведку и доложить о ситуации. В 6.30 вышестоящее командование приказало Кемалю направить в бухту батальон (примерно тысячу человек). Однако, опираясь на сведения своей разведки, Кемаль пришел к выводу, что успешно отразить вторжение такого масштаба можно только силами целой дивизии (около 10 000 человек). Он приказал Первому пехотному полку и конной батарее приготовиться к бою и лично направился к месту высадки, чтобы возглавить контратаку[249].