– Почему я оказалась исключением?

– Потому что вы не хотите выходить замуж. – Он подошел к ней ближе. – Или хотите, Кэролайн? Вы уверены, что никогда не выйдете замуж даже при самых что ни на есть идеальных обстоятельствах?

У нее вдруг перехватило дыхание. «Прекрати», – приказала она себе.

– Я надеюсь, что никто, кого я считаю другом, никогда не задаст мне этот вопрос, – ее голос чуть-чуть дрожал, – потому что мой друг будет знать, чего я хочу в этой жизни и что замужество мне помешает.

– Я хочу заняться разведением скота. Это не означает, что в моей жизни не может появиться что-то еще. Счастье может принести не только что-то одно.

– Это вы так считаете. Но вы мужчина, вы – лорд, вы – Гриффин. А я мисс Уитфелд из Уилтшира, праправнучка виконта. И я с ужасом думаю о жизни, в которой то, чем я хочу заниматься, будет считаться хобби, говоря о котором будут глупо ухмыляться и на которое будут смотреть свысока. Или, еще того хуже, будут препятствовать и вообще запретят из боязни, что это повредит репутации мужа и его семьи.

– Но, Кэролайн…

Она прикрыла его рот ладонью, чтобы он замолчал, а потом, убрав руку, прильнула к нему губами. Поцелуй был долгим и страстным.

– Не спрашивайте меня, Закери. Пожалуйста. Он оттолкнул ее и подошел к окну.

– Хорошо. Я не буду спрашивать. Спрошу только, что вы намерены делать, если месье Танберг вам откажет?

– Не откажет.

– А если? Вы предпочтете стать гувернанткой у Ид-сов или выйдете замуж за того, кто не будет возражать против ваших занятий живописью?

– Снова хобби? – отрезала она, больше потрясенная мыслью, что ее не примет Танберг, чем – пусть завуалированным – предложением выйти замуж. – Если бы я стала гувернанткой, я по крайней мере могла бы продолжать рассылать заявления о приеме в различные студии. А как только я выйду замуж, надежды больше не будет.

– Господи! – прорычал он. – Вы помогли мне найти себя в этой жизни, но я думаю, что сами вы не понимаете, что такое на самом деле жизнь.

– Понимаю. И я постараюсь, чтобы моя жизнь состоялась.

– Вы ошибаетесь.

– Нет, это вы ош…

– Черт побери, – прервал он, остановившись и выглянув в окно.

– Что случилось? – испугалась она.

– Посмотрите.

Она подошла к окну, и он показал пальцем. У подъезда стояла большая черная карета с красным гербом на дверцах. Одним из символов на щите был грифон. Следом за большой каретой подъехала еще одна, поменьше.

– Ваша семья?

– По крайней мере один из семьи. И с багажом. Его семья?

– Это… герцог?

– Пока не знаю. Но поскольку я просил одобрить мой проект только Мельбурна, думаю, что его появление или появление Шарлеманя в Уилтшире в разгар сезона не предвещает ничего хорошего.

Она спустилась вслед за Закери вниз. Из гостиной доносились восторженные возгласы ее матери, и оба поспешили туда.

– О! Не беспокойтесь, вы нисколько не помешаете! – восклицала Салли Уитфелд, нервно хихикая. – Глэдис моя лучшая подруга, а лорд Закери – воплощение джентльмена.

Может, и не совсем джентльмен, подумала Кэролайн, но с ним было неплохо. Но все это надо прекратить.

– Мама? – Кэролайн остановилась на пороге.

Не один, а два хорошо одетых джентльмена встали при звуке ее голоса. Миссис Уитфелд тоже поднялась, а Закери остановился за спиной Кэролайн достаточно близко, чтобы она могла ощутить его присутствие.

– Каро, дорогая! Посмотри! К нам с визитом приехали герцог Мельбурн и его брат лорд Шарлеманъ. Подумать только, они проделали весь этот длинный путь до Уилтшира!

Они приехали, чтобы повидаться со своим братом и тетей, хотела сказать Кэролайн, но не стала поправлять мать, а воспользовалась моментом, чтобы разглядеть приехавших мужчин. Сходство с Закери было несомненным – те же темные волосы, проницательные серые глаза, стройное, атлетическое телосложение. Старший из братьев довольно пристально на нее посмотрел, и она, спохватившись, сделала реверанс.

– Ваша светлость, милорд.

– Мисс Уитфелд. Значит, это вы художница.

– Да, ваша светлость.

– Что вы, черт возьми, здесь делаете? – вмешался Закери.

– Здравствуй, Зак. – Шарлемань обнял младшего брата.

Закери вырвался и посмотрел на Мельбурна:

– Так что?

– Ты прислал мне письмо, – спокойно ответил герцог. – Я приехал посмотреть, о чем ты написал.

– Ты проделал весь этот путь до Уилтшира, чтобы взглянуть на корову. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Ты пробыл здесь дольше, чем мы ожидали. – Герцог оглядел хихикающую стайку сестер Кэролайн. – Почему бы тебе не показать нам эту Димидиус, о которой я столько прочитал?

– Да, – выступил вперед Шарлемань. – А кое-кто обещал показать мне свое вышивание.

Закери и герцог ушли, а Кэролайн осталась и с ужасом наблюдала за тем, как ее сестры окружили Шарлеманя. Уроки, преподанные им Закери относительно того, как надо подступиться к мужчине, чтобы расположить его к себе, очевидно, не относились к членам семьи Гриффин. Даже Джоанна, очевидно, забыв про обморок, примчалась из своей комнаты.

Кэролайн не станет привлекать внимание братьев показом своих картин. Сейчас ей нужно мнение лишь месье Танберга. А пока можно начать собираться, а не думать о том, что сказал Закери и почему он может захотеть на ней жениться.

– Тетя Тремейн, кажется, чувствует себя намного лучше, – заметил Мельбурн, пока они шли по направлению к пастбищу.

– Да, – согласился Закери. Он ломал себе голову над тем, что привело в Уилтшир его братьев и заставило их совершить столь длительное путешествие. Раз они оба на это пошли – в самый разгар светского и делового сезона – причина, видимо, была серьезной. Раньше он умел разгадывать намерения своего довольно загадочного старшего брата, но сейчас ему было не до этого. Сейчас он пытался склонить к замужеству невероятно упрямую женщину, увернуться от падающих в обморок девиц и запустить самую сложную программу разведения племенного скота. И все это одновременно. Вряд ли Себастьян мог выбрать для своего приезда более неподходящий момент. – Я думаю, что ее подагра вообще была не очень серьезной.

– Мы опять возвращаемся к тому же самому? Я придумываю поводы, чтобы убрать тебя из Лондона?

Закери пожал плечами.

– Да нет. Как поживает Пип?

– Рассердилась на нас зато, что мы оставили ее в Лондоне с миссис Бичем. Но она передает тебе привет и хотела бы познакомиться с твоей коровой.

– Димидиус не моя корова. Она принадлежит Уитфелду.

– Тогда в чем выгода для меня? Ты не объяснил детали.