Тит с досадой покачал головой, закатил глаза и отошел в сторону, чтобы набрать номер мамы.

– Мам, на твой день рождения геям вход запрещен. Выйди, я тебя поздравлю и поеду.

– Господи, это все твой отец, черт бы его побрал. Подожди минуту, Тит…

Парень положил трубку и снова покосился на охранников. Спустя некоторое время мама вышла наружу и, увидев сына с букетом, широко улыбнулась.

– С днем рождения, мам. – Он улыбнулся ей в ответ и вручил букет. – Я не мастер по выбору подарков, поэтому просто перевел тебе на счет деньги. Сможешь купить что захочется.

– Спасибо, дорогой. – Она еле удержала в руках роскошные цветы и поцеловала сына. – И тебя с днем рождения! Прости отца, он явно не в себе…

– Плевать, – ответил парень, опустив глаза. – Хорошо вам провести вечер, а я поеду, пожалуй.

– Нет! Пожалуйста, останься. Сегодня собралась вся семья, только тебя не хватает. Не обращай внимания на отца, он не будет тебя трогать, я с ним поговорила. Идем, милый. – Она взяла его за руку и потянула за собой.

Войдя внутрь, Тит заметил небольшую группу людей, в основном родственников, которые тут же обратили на него свои взоры.

– Тит, милый, какой же ты стал! С днем рождения! – раздался голос его тетушки, которая очень давно его не видела.

В его сторону тут же посыпались поздравления, и пока он раскидывался благодарностями, заметил отца, который сидел в центре и смотрел на сына с откровенной неприязнью.

– Привет, пап, – сказал Тит.

В зале на пару секунд воцарилась гнетущая тишина, но затем отец Тита весь подобрался и, не обратив внимания на сына, громко провозгласил:

– Присаживайтесь, пожалуйста, пора начинать праздник!

– Понятно, – пробурчал парень себе под нос и сел подальше от родителей.

Более получаса гости обсуждали жизни друг друга, сплетничая и перемывая кости не слишком удачливым родственникам или друзьям. Тит поглощал уже пятый бокал безалкогольного коктейля, периодически краем уха улавливая суть разговора. На него посматривали, будто он был чертовым экспонатом в музее. Наконец, к нему обратились:

– Чем ты сейчас занимаешься, Тит?

– Я был профессиональным хореографом, в данный момент учусь на юриста. – Он на пару секунд замолчал, осознавая, что все происходящее в его жизни сейчас – это влияние отца, а не его собственное желание.

– Встречаешься с кем-нибудь? О детях еще не задумывался?

Послышались тихие смешки. Мама Тита легонько толкнула мужа локтем и опустила глаза.

– Я думал о детях, но позже, сначала хочу реализоваться, встать на ноги.

– Хватит! – Мужчина откинул салфетку и грозно посмотрел на сына. – Побойся бога! Какие дети? Разве у таких, как ты, могут быть дети?!

Тит сжал челюсти почти до скрипа, едва сдерживая себя от приступа гнева. Он видел, как на него уставились собравшиеся в ожидании ответа. На что они надеялись? Что он кинется на отца с обвинениями в гомофобии? Тит покачал головой и вздохнул.

– Да, моя ориентация отличается от вашей, – произнес он, набравшись мужества. – Но разве это что-то меняет? Меняет меня, как человека? Нет. Это мое личное дело. Я не лезу в ваши личные жизни, верно?

– Какое же ты ничтожество, – выплюнул отец, встав из-за стола. – Я растил сына не для того, чтобы он спал с мужиками! Ты позор нашей семьи!

– Это ты себя позоришь. – Парень тоже встал, пристально глядя в глаза озлобленному мужчине. – Мне жаль тебя, отец. Ты считаешь меня мусором, потому что я люблю не так, как ты или другие? Как насчет сожалений о том, как ты избивал меня до полусмерти? Как насчет сожалений о принуждении к тому, чего я никогда не хотел? Знаешь что? Я жалею, что ты мой отец. Лучше уж вообще без отца, чем с таким, как ты.

Мужчина буквально подлетел к Титу и со всего размаха ударил сына в лицо. Из носа хлынула кровь. Тит небрежно вытер ее рукавом и в упор посмотрел на отца.

– Заткни свою пасть, щенок! – Он замахнулся и вновь ударил. – Вытри кровь, не хватало еще подхватить от тебя чертову заразу!

После этих слов Тит выпрямился и нанес ответный удар – отец согнулся пополам, схватился за стол, начиная падать.

– Прекратите! – рыдая, выкрикнула мать Тита.

Кто-то кинулся их разнимать, но Тита уже было не остановить. Он подошел к отцу и стал бить его ногами по животу, так, что тот был уже не в силах встать.

– Ты убивал меня! – Удар. – Убивал всю жизнь! – Удар. – От моей души ничего не осталось! Все мои комплексы, чувство неполноценности, нежелание жить и ненависть ко всему миру из-за тебя! – выкрикнул он и нанес последний удар.

Где-то эхом раздавались рыдания матери. Парень не понимал, что происходит. Он чувствовал, будто находится не в своем теле, и не ведал, что творил…

– Он причинил мне так много боли, – с горечью произнес Тит, выплывая из воспоминаний. – Если бы меня тогда не оттащили, то я наверняка убил бы его. Я жалею о содеянном, ведь он был моим отцом, несмотря ни на что. Я ненавидел его и в то же время любил. Это странно, да? Мне никогда не хотелось брать с него пример, быть таким как он. Я не хотел причинять боль другим, опускаться до его уровня. Но после того вечера… я был совершенно не в себе, когда избил его. И дальше уже ничего не помню, в том числе и свою смерть.

– Почему ты не рассказывал об этом раньше?

Тит сидел на полу, глядя на блондина. Он прислонился головой к стене и вздохнул.

– Не хотел, чтобы меня жалели. Я все помню, и от этого мне плохо. Знаешь, я искренне завидую тебе, ведь ты не помнишь ничего из земной жизни. Я бы тоже так хотел. Из-за этих воспоминаний я не в себе, постоянно чего-то боюсь, и постоянно возникает ощущение, что отец вот-вот вернется. Мой главный страх – встретить его. Поэтому я так боялся отношений с парнем. Призраки прошлого не отпускают. Да, я боюсь осуждения. Его было так много на Земле, что я просто не вынесу этого и в Орлеане. Поэтому мне проще быть одному, как бы я тебя ни любил. В наших отношениях уже нет смысла, Гойо.

– Теперь уже точно. – Блондин печально посмотрел на свой узор и опустил глаза. – Как думаешь, сколько мне осталось?

– Чуть больше, чем мне.

Тит снял с себя куртку и показал руки. На плече оставалось лишь одно свободное место. Глаза Гойо округлились, он почувствовал, как к глазам медленно стали подступать слезы.

– Серьезно? Уже? Я думал, что у тебя есть время…

– Я тоже так думал. – Рыжеволосый поджал губы и резко втянул носом воздух. – На последнем испытании мне достался большой черный узор. Осталось одно испытание, Гойо. Одно испытание, и я отправляюсь на сторону. И, по всей видимости, – на темную.