– Ты чудо, милая, просто чудо.

Пока он наливал кофе в чашки для себя и для нее, Рори с нежностью наблюдала за ним, стоя за его спиной и любуясь им. Вот этот человек, удивительный, самый лучший на свете, человек, по которому она сходила с ума все долгое лето, несколько часов назад сказал, что любит ее. Ее. Аврору Сен-Клер.

Она улыбнулась своим мыслям, когда беспокойный чертенок вдруг снова ожил в ней, заронив искру сомнения в ее сердце.

– Знаешь, Чанс, нам с тобой надо поговорить, – заявила она самым серьезным тоном, на который только была способна.

Он замер, как она и ожидала.

– О чем?

– О твоем… – Рори затянула паузу, наблюдая, как он напрягся в ожидании, и наконец сжалилась. – О твоем холодильнике.

– Что? – На лице Чанса отразилось забавное сочетание облегчения и беспокойства одновременно. – Он сломался?

– Нет. Но он практически пуст. – Она указала ему насмешливым взглядом на распахнутые дверцы холодильника и морозилки. В одном углу стояло несколько банок с прохладительными напитками, в другом покоились жалкие остатки, по-видимому, давнишнего пиршества, завернутые в фольгу. На другой полке – несколько картонных коробочек. – Чанс, – так же серьезно продолжала она, – уверяю тебя, ты долго не протянешь на замороженных полуфабрикатах, наскоро разогретых в микроволновке.

– Почему же? – Он отхлебнул горячего кофе. – Я так живу с тех пор, как окончил колледж.

– Но ты уже давно не бедный студент, если вообще когда-либо им был. – Закрыв дверцу, Рори направилась к тостеру с коробкой замороженных вафель. – Тебе нужна еда. Настоящая еда.

– Давай договоримся. – Чанс обнял ее за талию и притянул к себе. – Ты составишь список покупок, и я куплю все, что ты пожелаешь – в том случае, если ты обещаешь мне все это приготовить.

– А почему бы нам не сходить в магазин, а потом мы могли бы приготовить все вместе?

– Мы можем ходить вместе по магазинам сколько угодно, – он обнял ее крепче, – но поверь мне, тебе вряд ли захочется отведать моей стряпни.

– Спорим, я тебя научу? – Улыбнувшись, она пробежала пальцами по его подбородку и легонько стукнула по носу.

– Что ж, звучит заманчиво. – Чанс нежно поцеловал ее. Тостер зазвенел, подбросив в воздухе подрумяненные аппетитные вафли. Рори нехотя высвободилась из объятий Чанса.

– Завтрак готов.

– Жаль, – вздохнул он, уронив руки на колени.

Рори перевела дыхание, с трудом отгоняя от себя чересчур соблазнительные мысли, положила вафли на тарелку и подала Чансу.

– Ешь и веди себя прилично.

Захватив свою тарелку и сироп, который она отыскала в шкафчике среди большей частью пустых склянок, Рори присоединилась к нему за кухонным столом. Как странно, что здесь, утром, у него на кухне, она чувствовала себя так естественно.

– Мне уже пора, – сказал Чанс. – А ты оставайся, сколько тебе нужно. В ванной есть шампунь, и я оставил для тебя чистое полотенце на столике.

– Можно мне воспользоваться твоей бритвой? – Он сконфузился.

– Пожалуйста. Только включи лезвия в список необходимых покупок. – Он сделал глоток кофе. – У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Да нет. Разве что сегодня должны привезти искусственные цветы, которые мы купили вчера.

– Ах да. Вы же ездили в Хьюстон. – На лбу Чанса наметилась задумчивая складка, и Рори поняла, что он вспомнил о Пейдж.

– Чанс. – Она подвинула к нему тарелку с вафлями. – Что ты ей скажешь?

Он тяжело вздохнул.

– Не знаю.

– Она хотела приехать в гостиницу, как только Элли отпустят с работы. Им обеим не терпится взглянуть на обновки.

Он понимающе кивнул, не глядя на нее.

– Я постараюсь увидеться с ней. Я не хочу, чтобы… наш разговор состоялся в гостинице. Это будет неловко. Для всех.

В животе у Рори тревожно заныло.

– Это причинит ей боль.

– Да, знаю. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

– Мне тоже жаль.

Помолчав с минуту, Чанс взглянул на часы.

– Мне надо идти.

Аврора встала, чтобы проводить его до двери, с грустью сознавая, что их счастье с Чансом будет оплачено страданиями другого человека.

– Увидимся вечером, – сказал он, целуя Рори на прощание. Она прижалась к нему, словно боясь отпустить его теперь, когда она так счастлива. Он обнял Рори, все более страстно и жадно ловя ее губы своими, пока желание снова не затрепетало в их телах.

– О Боже… – Чанс вздохнул, тихо усмехнувшись. – Задержи-ка эту мысль, пока я не вернусь. – Он слегка коснулся губ Рори в последний раз и вышел, оставив ее наедине со странным смешанным чувством эйфории и вины.

К полудню Чанс понял, что в его нелегкой и не слишком приятной задаче – порвать отношения с Пейдж – сложным оказался уже самый первый шаг – разыскать ее. Он два раза звонил ей домой, но миссис Бакстер понятия не имела, где находится ее дочь. Он попробовал позвонить на ее мобильный, нб либо Пейдж была вне зоны обслуживания, либо телефон просто был отключен. К четырем часам Чансом овладело отчаяние. Он даже позвонил ее подруге Стейси, чтобы узнать, не отправились ли они вместе по магазинам присматривать себе свадебные платья.

Но Стейси не знала, где Пейдж, зато она успела поведать Чансу кучу подробностей о приготовлениях к своей свадьбе и о том, как она рада, что Пейдж согласилась быть подругой невесты. Он чуть не застонал от ужаса, когда она сказала, что с удовольствием оказала бы им такую же услугу – «когда-нибудь, она надеется».

Закончив разговор, Чанс снял очки и протер глаза. Он предпочел бы стоять безоружным перед вооруженной до зубов дивизией, чем унижать Пейдж перед их друзьями, но другого выхода не было.

Решив предпринять последнюю отчаянную попытку, Чанс ушел с работы пораньше и отправился в клуб, где Пейдж имела обыкновение оставлять лодку на дневной стоянке. Когда он парковался на площадке, с соседнего места отъезжал грузовой фургон, и – Чанс готов был поклясться – человек за рулем был чрезвычайно похож на капитана Боба. Однако Чанс отложил выяснения этого на более удачное время, так как сейчас ему предстояло слишком важное дело.

Ноги плохо слушались его, когда он шел по узкой тропинке между офисом и магазином лодочной компании по направлению к докам. Ну почему еще несколько лет назад он не понял, что его чувство к Пейдж не было любовью? Почему он безропотно позволял все это время загонять себя в угол, так что теперь единственным выходом оказалась необходимость обидеть близкого ему человека?

Он сразу же заметил лодку Бакстеров – тридцать два фута неподдельной роскоши. Пейдж сидела на носу, спиной к каюте. На ней был черный купальник, подчеркивающий изящные линии ее хрупкого тела. Глаза были закрыты темными очками, а на лице застыла мечтательная улыбка. Чанс с удивлением изучал это умильное выражение ее лица, когда заметил, что рядом с ней лежит книжка в яркой обложке – в таких обложках печатали приключенческие романы.