Цао, чтобы поглазеть на убитых тигров и на то, как Цао угощает у себя храбреца.

Но вот оказалось, что среди пришедших посмотреть на убитых зверей была и жена Ли Гуя, которая убежала тогда с горы в деревню к своим родителям. Она тотчас же узнала Ли Куя и, немедля возвратившись домой, сказала своим родителям:

– Этот черный парень, что убил четырех тигров, и есть тот самый человек, который убил моего мужа и сжег наш дом. Его зовут «Черный вихрь», и сам он из лагеря Ляншаньбо.

Услышав это, родители тут же поспешили к старосте и обо всем рассказали ему. Выслушав их, староста промолвил:

– Если это действительно Черный вихрь, тогда он и есть тот самый Ли Куй из деревни Байчжанцунь за хребтом. Это он убил там человека и сбежал в Цзянчжоу, где тоже натворил бед. Сюда пришел приказ задержать Ли Куя, если он появится в этих местах. Власти обещают три тысячи связок монет в награду за его поимку. И вот, оказывается, он сам явился сюда!

И староста тайком послал к Цао, приглашая его обсудить одно важное дело. Получив приглашение, Цао извинился, сказав, что ему надо выйти оправиться, а сам поспешил к старосте. Тот встретил его такими словами:

– Знаете ли вы, что этот удалец как раз и есть Черный вихрь Ли Куй, из деревни Байчжанцунь, что за горой? Получен приказ задержать его.

– Это еще надо хорошенько проверить, – отвечал Цао. – Вдруг окажется, что это не он? Мы только рассердим его, и нам будет неловко. А если это действительно он, тогда мы его схватим. Ничего трудного в этом нет. Боюсь только, не вышло бы ошибки, а то получится нехорошо.

– Здесь сейчас жена Ли Гуя, которая знает его, – отвечал староста. – Он был у них в доме, просил накормить его и там же убил Ли Гуя.

– Ну, раз так, – решил Цао, – тогда мы будем пока продолжать пить с ним, а потом спросим: желает ли он получить награду за убитых тигров в уездном городе, или же здесь, в деревне? Если он не выразит желания ехать в город, тогда, значит, он и есть «Черный вихрь». В таком случае я буду подсылать людей пить с ним по очереди, пока он не напьется. А тут уж мы свяжем его и пошлем в город гонца к властям. Оттуда пришлют стражников, и мы его не упустим.

– Вот это правильно! – согласился староста.

Договорившись о том, как задержать Ли Куя, Цао возвратился к себе домой. Приказав подать еще вина, он обратился к Ли Кую:

– Простите меня за то, что я оставил вас одного. Да вы снимите с себя пояс и кинжал, поставьте в сторонку меч и чувствуйте себя свободно.

– Хорошо, хорошо, – сказал Ли Куй. – Только кинжал я всадил в живот тигрице, и у меня теперь пустые ножны. Когда будут обдирать тигрицу, я попрошу вернуть мне кинжал.

– Не беспокойтесь, – отвечал на это Цао. – У меня здесь полно отличного оружия, и я преподнесу вам хороший кинжал.

Тогда Ли Куй открепил ножны, снял пояс и передал все это работнику. А меч свой он прислонил к стене. Цао велел поставить на стол большое блюдо с мясом и большой кувшин вина. Пировавшие здесь именитые жители, а также староста и охотники по очереди подходили к Ли Кую с большими чашками и куб ками вина и просили его выпить с ними. Тогда хозяин Цао, обращаясь к Ли Кую, сказал:

– Не знаю, как вы предпочитаете, почтенный герой, – доставить ли тигров властям в уездный город, чтобы вы могли там получить награду, или же вы желаете получить награду здесь в деревне?

– Да ведь я здесь только прохожий и тороплюсь по своим делам. И то, что я убил тигров в их логове, это простая случайность! Нет никакой необходимости идти в город и обращаться к властям за вознаграждением. Если вы здесь дадите мне что-нибудь, так хорошо, а нет – так мне ничего не надо, я и так уйду.

– Что вы, разве можем мы отнестись к вам с таким невниманием? – воскликнул Цао. – Мы немедленно соберем вам на дорожные расходы, а тигров переправим властям сами.

– Если у вас найдется какая-нибудь одежда, – сказал на это Ли Куй, – так я попросил бы одолжить ее мне. Я хочу сменить одежду.

– Есть, есть, – охотно отозвался Цао и приказал принести черную стеганую куртку. Ли Куй тут же надел ее, сняв с себя забрызганную кровью одежду.

В это время у дверей забили в барабаны и заиграли на флейтах. К Ли Кую опять стали подходить с поздравлениями, поднося ему чашки то горячего, то холодного вина. А у Ли Куя и мысли не было, что против него составлен заговор: он беззаботно наслаждался вином, совершенно забыв о том, что ему наказывал Сун Цзян. Прошло каких-нибудь четыре часа, и Ли Куя так напоили, что он не мог стоять на ногах. Тогда его отвели в пустую заднюю комнату, положили на скамейку и крепко связали веревками.

Староста и еще несколько человек помчались в город, чтобы сообщить властям о случившемся. Они захватили с собой также и жену Ли Гуя как истицу и заготовили письменную жалобу.

Это сообщение взбудоражило весь город Ишуй. Начальник уезда поспешил в управление и сказал:

– Где задержанный Черный вихрь? Это – мятежник, и его нельзя выпустить!

Истица и деревенские охотники отвечали:

– Он связан и находится в поместье почтенного Цао. К нему никто не смеет приблизиться, и мы тоже не решились везти его сюда.

Тут начальник уезда вызвал командира стражи Ли Юня и приказал ему:

– В поместье Цао, около горы Илин, задержан Черный вихрь Ли Куй. Отправляйтесь туда с отрядом и тайно доставьте его сюда! Действуйте быстро, будьте осторожны в дороге, не поднимайте шума, чтобы кто-нибудь не вздумал освободить его.

Получив приказ, командир вышел из управления, отрядил тридцать стражников, и все они, вооружившись, спешно отправились в деревню Илин.

Надо сказать, что Ишуй был небольшим городком, и здесь ничего не могло остаться в тайне. Вскоре на всех улицах только и было разговоров, что о Черном вихре, принимавшем участие в беспорядках в Цзянчжоу, и о том, что Ли Юню приказано доставить Ли Куя в город.

Чжу Гуй, который остановился в доме своего брата Чжу Фу за восточными воротами, услышав эту новость, поспешил во внутренние комнаты и, обращаясь к брату, сказал:

– Ну, этот безобразник опять натворил беду! Как бы его вызволить? Ведь Сун Цзян предвидел,