– А вот и есть основания! – сказал Грязнов, кладя перед собой папку. – Тут к нам давеча двое пришли. Грязные, обгоревшие. Паренек и женщина. И рассказали они нам, Юра, много интересного про твою секту.

– Почему это «мою»? – возмутился я.

– Ты же специалист теперь по «великим солнцам» и тому подобному бреду.

– Ну, в общем, да. Есть у меня некоторые подозрения…

– О твоих подозрениях чуть позже. А вот тут у меня свидетельские показания. Изуверская секта-то… Человеческие жертвоприношения совершались.

– Да вы что?

– Плохо изучил эту секту, Юра. И к тому же вот дело некоего Манюка, которого взяли под Подольском…

Просмотрев показания Степана Высоцкого и Антонины Савельевой, я так и сел. Мало того что они наркотиками торгуют, еще и публичные казни устраивают.

– Ну как?

– Жуть… Не ожидал такого.

– Вот именно. Мы уже возбудили уголовное дело. Состав преступления налицо. Объявили розыск Минаева. Правда, фото у нас только одно – из старого уголовного дела. Но думаю, сойдет.

– Значит, вы решили, что пора их брать? И как можно скорее?

– Не все так просто, братец. Тут надо подключать подмосковную милицию. Сам понимаешь, чтобы взять в кольцо этот лагерь и колонию, нужны люди. Позвоню полковнику Кондратьеву. Если все в порядке, то сразу и поедем.

Оказывается, по приказу Грязнова уже подняты все старые дела, в которых упомянуты адепты секты «Ордена Солнечного Храма», хотя бы как свидетели.

Поговорив с Кондратьевым, начальником областного РУБОПа, Грязнов тоже рассказал о своих планах.

– Часа через два будет готов подмосковный СОБР и поедем, а пока поглядим, что есть на этих сектантов. Что за черти этих сектантов хранят, не понимаю, ни один из них еще не сидел. Ну, ясное дело, кроме главарей. Минаев и Соловьев сидели, но пока еще на свободе… Но мы это дело исправим… – Грязнов весело подмигнул.

Довольный Вячеслав Иванович перебирал старые папки, которых было немало. Он прочитал вслух:

– Розов Михаил Григорьевич, пятьдесят шестого года рождения, три года назад подозревался в убийстве гражданина Михайловкого В. С. Дело прекращено ввиду недостатка улик.

Погодин Роман Львович, проходил по этому же делу как соучастник… Вина не доказана.

Петренко Дмитрий Сергеевич, семидесятого года рождения, пять лет назад привлекался за хранение и распространение наркотиков… Отпущен из зала суда…

Зыкин Даниил Анатольевич, шестьдесят пятого года рождения, проходил как свидетель по делу об убийстве…

– Да что они, сговорились все? – удивился я. – Ничего себе «храм», почище сатанистов!

– Ну что, – сказал мне Грязнов, прихлопнув стопку тяжелой ладонью, – пора этой сектой заняться серьезно.

– Пора, – согласился я.

– Что ж, тогда поехали, познакомимся с этим рассадником криминала. У Володи Кондратьева уже все готово. А ты, Юра, выступишь как свидетель.

Я вспомнил, как он со мной разговаривал… В безопасности себя чувствовал, изображал, что он отмечен благодатью… Он бы еще на визитной карточке написал перед фамилией: «Св. Игорь Минаев»…

Выйдя из управления, оперативники погрузились в машины. Грязнов подошел к делу серьезно и дополнительно вызвал бригаду московского ОМОНа, и мы, заехав по дороге за полковником Кондратьевым, довольно быстро покатили по направлению к Дудино.

Настроение было праздничное, за окнами светило веселое солнце, Грязнов сидел рядом со мной, хитро щурясь. Что ж, всегда приятно поймать кого-то за задницу, особенно если раньше к нему было не подобраться.

Сверяясь с картой, мы доехали до станции, там у местных уточнили дорогу – я думал, что визуально помню, куда сворачивать, но оказалось, что не очень.

– Направо, по-моему, – сказал я, – и вот до того леска…

– Эх ты, – иронизировал веселый Грязнов, – Шерлок Холмс… Дорогу не смог запомнить.

– Не забывайте, Вячеслав Иванович, – сказал я, многозначительно поднимая указательный палец, – что я был под благодатным влиянием Великого Солнца.

– А туда как ехал?

– Тоже под влиянием… Я же только что вышел с лекции, и провожатый у меня был.

– Вот поймаем это «солнышко», и надо будет пивка выпить, – заметил Кондратьев, – места-то действительно замечательные, но жажда мучит. Когда еще ты, Слава, из Москвы выберешься?

По дороге мы обогнали местного мужика, тащившегося с удочкой.

– Эй, браток, – сказал я, высовываясь из окна машины, – к поселку «братьев» как проехать?

Мужик обернулся на нас удивленно, что-то себе подумал, хмыкнул и махнул рукой:

– Направо, налево, потом направо. Вы к нам на поселение или в гости? А то «братья»-то все нынче кончились…

Не обратив внимания на слова мужика – мало ли какие у местных отношения с сектантами, – мы поехали в указанном направлении.

По поселку гулял ветер.

Омоновцы, бодро выскочившие из грузовиков, растерянно бродили, теряя боевой дух, заглядывая во все подряд избы. Ни в одной из них не было ни души.

Было похоже, что жители поселения собирались в спешке: посреди улицы валялись забытые вещи, сохла на натянутой веревке мужская рубашка, лежала на крыльце одного из домов кукла… Я чувствовал себя, как на съемках научно-фантастического фильма.

– Исход иудеев из Египта, – откомментировал Кондратьев, озирая окрестности, как былинный богатырь, из-под ладони.

– Надо же, сбежали, сволочи, – выругался Грязнов. – Откуда узнали-то? Или у них свои пророки на службе, которые предсказывают приход ОМОНа?

– Не знаю. Видимо, было что скрывать, а что сбежали – неудивительно, – заметил рассудительный Кондратьев. – Сперва Гордеев их напугал, потом ты стал подбираться, вот и свернули стойбище от греха подальше…

– И что теперь? Куда они ломанулись? Далеко уйти не могли со своим табором.

– Ох, не знаю. Но думаю, не табором они уходили, а поодиночке. Скорее всего, Минаев просто распустил паству, и все.

– То есть как это – распустил? – возмутился Кондратьев, – это что тебе, воробушки, чтобы так сразу разлететься? Здесь они жили, вон, домики хоть и хилые, но вполне для жилья пригодные.

– А у них такая методика, – вставил я, – сектанты могут годами жить как законсервированные разведчики и ждать сигнала от своего главаря. Просто Великое Солнце дал такое указание…

– Я тебя умоляю, Юра, перестань называть уголовника Минаева этим дурацким погонялом…

– Ну и народ эти уголовники, ни имени, ни фамилии, одни кликухи поганые… – пошутил Грязнов.

– Вот-вот, – кивнул Кондратьев, – это ж надо было такое придумать… «Великое Солнце».