Барат

Лежать на животе неудобно. Казалось, горцу к камням не привыкать, но здесь, в проклятом Атриане и этой клиббовой крепости даже камни — и те неправильные. Острые обломки впивались в тело даже сквозь плащ, кольчугу и валяный гверхский поддоспешник. Барат перевалился набок и выгреб из-под себя еще несколько камней. Лег по-прежнему и слегка поерзал. Так-то лучше! Приподнявшись на локтях, выглянул меж двух обломков, словно в бойницу.

Подходы к дому на скале виднелись как на ладони. Неприятель обживался в школе. Городское отребье горланило песни и резалось в кости, разыгрывая награбленное. В горе пожитков, вытащенных во двор, Барат без труда признал скарб замотанных, найденный недавно в укрывищах посреди руин и перенесенный в новую школу. Эх, если бы дело касалось только ворья и пьяни — тогда и подмогу звать не пришлось! Сами справились. Однако среди захватчиков виднелись справные воины: они не притронулись к хмельному, выставили посты и отдыхали. Наставник, бросив беглый взгляд, процедил: «Странно. Любимчик расщедрился — наемников прислал».

Вечерело. Барат глянул назад, в укромный дворик. Темнокожий колдун забрался на жертвенник и сидел с закрытыми глазами, положив на скрещенные ноги тесаки. Молится своим темным богам? Синяя повязка скрывала оба глаза: изуродованный и уцелевший. Кольчуги на гиганта не нашлось, и в бой Тумма шел по-прежнему с обнаженным торсом. Гигант привык биться без доспеха.

Остах негромко переговаривался с Йолташом. Барат догадывался, о чем речь. Наставник признал в своем ученике учителя, пусть и для вчерашних беспризорников, и наставлял брата, как ловчей управляться с недорослями и как обустроить воинскую школу.

Вот только школу нужно ещё обратно отвоевать! Барат выглянул в бойницу. Все подготовились к бою и ждали подмоги. Уже должны подойти… Горец в который раз вспомнил толстых поваров и скривился. Зачем наставник согласился на придумку Оли? Какой с толстяков прок? Тут серьезная заварушка намечается, придется железом позвенеть! Это не бараний бок коптить! Старший Булогич ещё и старого степняка позвал, дурня Юсси в драном халате, который косел после кружки пива! Барат вспомнил, как старик на коленях молил о снисхождении, вжавшись лицом в землю, и сплюнул.

Нападать решили вечером. Это у Олтера всё просто. Почеркал угольком на столешнице и решил: придет страшный Тумма, перережет ночных сторожей, а потом остальные навалятся с двух сторон и порвут неприятеля на мелкие клочки. Но в жизни выходило иначе.

Первым делом выяснили, что на рассвете никого из имения не выпустят. Не будут же ради собравшихся не пойми куда чужеземцев ворота открывать! А самым смешным оказалось, что и добраться союзнички на поле боя сами не смогут! Заблудятся: города-то не знают! Но хитрый Оли и здесь вывернулся, догадался дать в провожатые Пелепа. Поварёнок знал трущобы как свои пять пальцев и обрадовался, что сможет помочь своим мастерам.

Барат привстал и вгляделся в узкий проулок посреди кособоких лачуг. Идут! Горец кинул камешком в брата, вгляделся вдаль и едва не схватился за голову. Ну и воинство! Впереди вприпрыжку бежал Пелеп, а за ним толстые Булогичи тащили здоровущие корзины! Их что, бешеная собака покусала?! Не на рынок же идут! Рядом семенил в неизменном халате степняк Юсси. А болары шли чуть позади. По этим сразу видно — справные воины. Староваты только.

— Ого! — проняло подошедшего молчуна Йолташа.

Толстяки-болотники поставили корзины, откинули крышки и натянули кольчуги. Как же они дотащили такую тяжесть через весь город? Один из толстяков достал небольшой фигурный лук и протянул степняку. Из последней корзины повара вытащили короткие дубинки с шипастыми навершиями.

— Рыбьи твои потроха! — ругнулся наставник.

Булогичи продели руки через рукояти корзин, и укрылись за ними, словно за щитами. Самый толстый болотник взмахнул над головой дубиной, и они вышли из-под защиты зарослей, скрывающей от неприятельских глаз. Воины заторопились к петлявшей по склону тропинки, у которой крутился Пелеп.

В вечерних сумерках послышался переливчатый свист. Товарищей заметили. Пьяницы во дворе закрутили головами, а наемники подбежали к стоящим в углу копьям.

— Пора! — крикнул наставник.

— Хей-хей-хей-хее-яяя! — раздалось впереди. Тумма огромными прыжками, сжимая в руках тесаки, несся вниз по склону, подстегивая себя и набирая скорость. — Хей-хей-хей-хее-яяя!

Братья выбежали на дорогу, прикрывая наставника, пыхтящего позади. Барат увидел, как мужик в доспехе и шлеме, запрыгнув на колодец, машет в их сторону мечом. Вновь раздался тревожный свист и к ним заторопились веселые игроки, вопя и потрясая в воздухе мечами. За пьянчужками плечом к плечу вышагивали ребята покрепче, сжимая копья.

Грубый Деан

Когда сосед-Остах пришел за помощью, болар не раздумывал. Сразу кивнул. Оно и понятно: долг платежом красен. Олтер выручил сына Бола Барривана, спас от слуг Безносого… За такое вовек не отслужиться. Но когда Деан узнал, что с ними пойдут в бой болотные повара и кривоногий Юсси… Поплевался, конечно. А куда деваться? Понятно же: Остах не только «почетных учеников» — и опекунов повязать общим делом решил … Умно, что тут скажешь.

А Грен, как услышал, разошелся. Полночи народ веселил. Показывал, как толстяки на кухне тайком ножи точат, да черпаки с вертелами к сражению готовят. Пересмешничал. «А самый толстый бычьей ногой врагов гонять будет! Трясти жирным задом и орать: Буличка! Буличка!» Хорошо посмеялись, перед боем самое то.

Сейчас старый болар потешался уже не над поварами, а над Греном и собой-вчерашним. Когда из корзины достали короткий степной лук и колчан со стрелами, передав старику в стеганом халате, Деан насторожился. Уж больно вместительные корзины у болотников! Грен обалдело смотрел, как Булогичи разобрали кольчуги и, беззлобно переругиваясь, споро влезли в них, помогая друг другу. Накинули кольчужные капюшоны. Потом распахнули другие корзины: пришел черед коротким булавам. Старший Булогич, вдев темляк, для пробы махнул над головой шестопером. Толстяк повел плечами и улыбнулся.

«Эх, хорошо-то как», — прочитал по губам Деан.

А вот когда болотники развернули опустевшие корзины донцами вперед, привычно накинув на левую руку, и уступом двинулись к тропинке, тут уж Деан не выдержал. Подбежал к крайнему болотнику и дернул за рукав.

— Куда? — прошипел он.

В ответ болотник выдернул руку и прогудел ломким баском.

— Как на простор выйдем — вместе махаться будем. А покамест сзади идите, мы прикроем. Вы ж без щитов, — и молокосос двинул булавой по днищу корзины перед собой. Раздался металлический звон.

— Ну-ка, ну-ка, — Деан повис на руке и сунул нос внутрь корзины.

«Сожри меня Безносый!»

Деан углядел железное полотно, укрепленное толстыми полосами, которые изгибались кверху и переплетались на рукояти. Для отвода глаз поверх хитрой придумки наплели лозы, придав видимость корзины. Ручка плетенки укреплялась железной пластиной, увитой поверх сухой лозой. Посмотрев на ошалелые глаза болара, молодец добродушно усмехнулся