– Да. Они даже Мартину дали «глок». И здорово обозлились, когда я отказалась от оружия. И поскольку их четверо против нас двоих, может, мне следовало взять пистолет.

– Я далеко не уверен в таком раскладе Сил, – сказал Ричард, жалея, что не может потолковать с ней с глазу на глаз, а больше всего – что приходится сказать правду.

– Ты о чем? – удивилась она.

– Я кое-куда позвонил сегодня днем.

Сэм шлепнула остаток сандвича на тарелку.

– Доннеру, конечно? Черт побери, Рик, неужели не понимаешь, как грязно играют эти парни?! Если они унюхают что-то… хоть что угодно – прострелят головы мне и Мартину и вернутся за тобой.

– Ничего они не унюхают.

– То есть как…

– Том знает кое-кого в государственном департаменте, а те знакомы кое с кем из ФБР. Он намекнул, что я готов пожертвовать кое-какие произведения искусства Метрополитен-музею, и, не побрезговав выкручиванием рук, узнал от одного из руководителей ФБР об операции, проводимой ими в Нью-Йорке. ФБР и Интерпол готовы нанести удар… в пятницу. Тогда же в музее будут работать несколько агентов под прикрытием, изображающих посетителей.

– В пятницу? – ахнул посеревший Уолтер.

Саманта долго молчала. Будь на ее месте кто-то другой, Рик посчитал бы, что она просто вне себя. Ошеломлена. Но только не его Саманта. Она лихорадочно думала, прокручивая в голове разные варианты сценариев. Наконец она кивнула:

– Мне даже легче стало.

– Потому что Мартин дурачит Интерпол?

– Нет. Потому что он не подставляет, меня. Я полагала, что он кого-то обманет, но считала, что это буду я. Но теперь я не жду никакого подвоха. Обычная работа.

– Да, в музее. С вооруженными бандитами.

– Мартин никогда не отказывался грабить музеи. И называл меня снобом за то, что я этого не делала.

– Так что теперь ты участвуешь в обыкновенном грабеже? – допытывался Рик.

– Погоди, не все сразу, – отмахнулась она, пытаясь встать.

Но Рик не дал:

– Нет, сразу. Объясни, что происходит.

– Я должна идти, Рик, – жестко сказала она. – Иначе они исполнят свои угрозы. Наконец-то бандиты доверились мне, так что преимущество на моей стороне. Но если они что-то заподозрят – я мертва.

– А что будет там, куда ты так рвешься? Украсть что-то днем, в толпе, на людях, с оружием в руках… это уже не кража со взломом, а вооруженный грабеж. Ты хоть представляешь, сколько неожиданностей вас подстерегает? И если даже никто никого не пристрелит, а тебя поймают, – это двадцать лет тюрьмы. Или пожизненное, если судьи вздумают покопаться в твоем прошлом.

– До чего же ты мало веришь в меня, горячий пирожок! – ухмыльнулась она. – И дай мне несколько минут подумать, как лучше поступить. Только не разыгрывай сэра Галахада.

Она отодвинула стул и встала.

– Я иду под душ. Стоуни, возвращайся к Делрою. Позвоню, когда что-нибудь придумаю.

После ее ухода мужчины переглянулись.

– Она найдет выход, – заверил наконец Уолтер. – Как всегда.

– Но она не пытается найти способ отмазаться от работы. Хочет идти грабить музей! – возмутился Рик.

– Только чтобы проверить, на что способна.

– Вот меня и волнует то обстоятельство, что она не знает наверняка, на что способна.

Это и тот факт, что, если она снова украдет что-то, между ними все будет кончено. Он еще мог оправдать ее кражу у Ходжесов, но этот грабеж был куда масштабнее, не говоря уже о наказании, которое за него полагалось. И как бы сильно он ни любил ее, все же не мог позволить использовать свой дом, свою жизнь как базу для преступных операций.

– Пойдемте, Уолтер, я помогу вам вылезти из окна.

– Ладно, – согласился тот, – но чипсы я забираю с собой.

Саманта сказала, что ей нужно время подумать, но Ричард хотел напомнить ей, что дело не только в степени опасности ее работы. Речь шла об их совместном будущем.

Он помог Уолтеру выбраться из заднего окна и проследил, как тот спускается по пожарной лестнице, после чего закрыл окно и отправился включать сигнализацию. Очевидно, система не стоила того дерева и штукатурки, к которым была привинчена, но он отказывался облегчить всякой швали проникновение в его дом.

Поднимаясь наверх, он услышал, как щелкнул замок. Саманта уже стоит под душем: сквозь закрытую дверь спальни доносился шум воды.

Рик прошел мимо и остановился. Черт, он совсем забыл!

– Джон, – окликнул он, постучав.

Через несколько секунд дверь приоткрылась.

– Да, сэр?

– Как устроились?

– Прекрасно, сэр. Но… поскольку вашего повара нет, что делать с завтраком?

– Берите что хотите. Холодильник полон, и буфеты тоже. Вам нужны полотенца, одеяла или еще что-то?

– Нет, сэр. Все в порядке. У вас… чудесный дом.

– Спасибо, – кивнул Рик, отступая. – Спокойной ночи.

– Доброй ночи, сэр.

– Рик, – поправил он.

– Да, сэр. Рик. Я запомню.

– Кстати, в доме включена сигнализация. Если откроете внешнюю дверь или окно, она подаст сигнал тревоги.

– Буду иметь в виду, Рик. Спасибо.

Дверь закрылась с тем же щелчком, который он слышал раньше. Где находился Джин Стиллуэл во время их разговора на кухне? И как, спрашивается, сам Рик смог забыть, что в доме есть посторонние? На него это не похоже.

Ричард запер за собой дверь спальни, сбросил туфли, послал их пинком в направлении гардеробной, расстегнул темно-красную рубашку, стащил брюки и, оставив на пороге шорты и носки, направился в ванную.

– Я забыл кое-что сказать тебе, янк, – объявил он, заглядывая в душевую кабинку. Она уставилась на него. Мыльные струйки причудливыми узорами змеились по ее голой коже. Его тело среагировало немедленно. Он шагнул вперед и задвинул дверцу.

– Я все вижу, – предупредила она, глядя вниз.

– У нас гость.

– Но Стоуни не может оставаться здесь.

– Не он. Джон Стиллуэл.

– Парень, которого я отделала сегодня утром?

– Да. Я… несколько отвлекся от дел и попросил его помочь мне.

– Значит, он здесь. Сейчас.

– В гостевой комнате.

– Ты сделал это для того, чтобы я не смогла там ночевать.

– Да, я ужасно хитрый. Плачу ему кучу денег, чтобы не дать тебе удрать из нашей постели.

– Ладно, я все поняла. А теперь убирайся. Я думаю.

Она отвернулась, подставив лицо и плечи под горячую воду.