Когда все кончилось, я взмолилась: еще!

Мы переместились на кровать. Мы с Мариной раздели Джакомо, все время смеясь и покрывая его поцелуями. Мы удерживали его, чтобы он с ума сходил от желания. И когда стало ясно, что больше сдерживаться невозможно, мы отпустили его и он взобрался на меня. Я обрадовалась тому, что он выбрал меня, чтобы войти. Я раскрыла объятия, и не прошло и минуты, как он отдал мне свою душу. В ту ночь я испытала оргазм второй раз. Марина сама себя ласкала. Казалось, она совершенно не ревнует к происходящему в комнате — для нее все это любовь, а любовь — всего лишь игра.

Наконец-то мы все трое отбыли в царство Морфея.

От боя часов я проснулась за час до рассвета. Но только я услышала часы: Джакомо с Мариной продолжали спать. Опьянение вином и желанием развеялось. В голове прояснилось. Что я наделала? Я же хотела, чтобы Джакомо был моим. Я хотела, чтобы Марина ушла.

Я повернулась и поцеловала Джакомо в мое любимое место, во впадину между ключицами.

— Я хочу от тебя ребенка, — прошептала я и сама удивилась, насколько глубоко я ощущаю эти слова. Я мечтала, что он проснется, нежно уберет упавшую мне на лицо прядь волос. Я мечтала, что он станет умолять меня о прощении и мы оставим Марину одну в холодной постели. А сами сбежим и…

Но Джакомо не проснулся. Я лежала рядом с ним и молча плакала.

Когда заключаешь соглашение с дьяволом, он ожидает за это платы. Чем больше я размышляла о том, что произошло ночью в casino, тем очевиднее становилось, что месье де Берни подарил Джакомо ночь со мной и Мариной, чтобы самому развлечься. То ли посол наблюдал из секретной комнаты, то ли просто не пришел — это стало настоящим подарком. Подарком, за который нужно будет заплатить. И я поняла, что в следующий раз Джакомо с нами не будет.

Только у меня не было ни малейшего желания подыгрывать.

— Месье де Берни хочет с тобой встретиться, — сказала Марина. Она нависла надо мной, сидящей за письменным столом, безжалостно пронзая меня этими словами.

Прошла почти неделя со времени нашего неожиданного «ужина на троих». Я, сожалея о случившемся, вернулась на рассвете выжатая, как лимон. В ту ночь удовольствие взяло верх над здравым смыслом.

— Я… не могу, — ответила я, опуская глаза в Библию, которую читала. Даже мысль о том, что месье де Берни будет рядом со мной, была невыносима. Я мысленно уже предназначила себя только Джакомо. Моему супругу.

— Ты должна пойти, — настаивала Марина. Она знала мое слабое место. — Ради Джакомо.

— Ради Джакомо? А при чем здесь он? — У меня было иное мнение. Как раз ради Джакомо я и должна оставаться непорочной. Быть верной женой.

— Если ты не придешь, месье де Берни подумает, что это Джакомо заставил тебя держаться от него подальше. Джакомо будет выглядеть неблагодарным ревнивцем и окажется в смешном положении. Ты этого хочешь?

— Нет.

Я со вздохом встала, начала одеваться.

Натянула старую сорочку, на которой спереди было большое жирное пятно. К ней подобрала свою самую ужасную юбку горчичного цвета, из-за чего кожа моя казалась болезненного землистого цвета. Расчесываться не стала, как и наносить духи. Я надеялась, что месье де Берни откажется от меня: я очень на это надеялась.

— Вот они… две мои красотки! — приветствовал он нас в casino. Посол расположился на диване, щелкал фисташки. Он бросал в рот маленькие ядрышки и облизывал соль с рук. На столе была уже целая гора шелухи.

— Боюсь, у меня для вас неприятные новости, — сказал он. — Садитесь.

Он раскрыл еще несколько орешков.

Сердце мое екнуло, я ощутила, как закружилась голова. Неужели что-то с Джакомо? Неужели он стал настаивать на своем приходе, а месье де Берни его как-то обидел? Джакомо по сравнению с этим могущественным толстяком был просто букашкой.

— О чем речь, дорогой? — Марина села к нему на диван. Взяла его за руку. Он стал обращаться только к ней, как будто совершенно меня не замечая.

— Я узнал, что на несколько месяцев мне придется уехать в Вену по важным государственным делам. Больше пока ничего не могу сказать — вскоре об этом заговорит вся Европа.

— Но ты же вернешься? — спросила Марина. В голосе звучало неподдельное беспокойство. Неужели она боится, что потеряет свои привилегии? Не сможет тайно покидать монастырь, получать драгоценности и подарки, не будет ходить в casino?

— Может быть, я даже не вернусь, — ответил он. — В этих делах я сам себе не хозяин.

Марина поджала губы. Я видела, как работает ее мозг, — она просчитывала, как эта новость отразится на ней. И я гадала, что это значит для меня. Если месье де Берни заберет своего гондольера, casino и деньги, Марина станет очередной бедной церковной мышью. Джакомо потеряет к ней интерес. Сердце сладко заныло от такой возможности. Но потом оно похолодело: а может быть, он забудет нас обеих, запертых в этих стенах на острове Мурано?

— Не грусти, моя крошка, — сказал де Берни Марине, целуя ей руки. — Сегодня нет причин грустить, когда мы здесь вместе, втроем. — Наконец-то он повернулся ко мне. — Может быть, немного развлечемся, Катерина?

Я вздрогнула:

— Ох… месье де Берни… В такой момент не до веселья! Мы обе в отчаянии от ваших новостей.

— Чепуха, малышка, — ответил он. — Ничто не поднимет мне настроение больше, чем последняя ночь, проведенная с двумя моими красавицами. — Он стал расстегивать сюртук, встал, направился к кровати. По дороге взял лежащую на столе книгу. «Академия женщин», предположила я.

— Нет, месье де Берни… — ответила я ему в спину, — у меня… у меня… месячные. Сегодня я не смогу к вам присоединиться. — Он повернулся ко мне, и я густо-густо покраснела.

— Ясно. — Он поджал губы от отвращения. Я видела, как его желание умирает прямо у меня на глазах. — Марина, пожалуйста, проводи Катерину вниз, вели гондольеру отвезти ее назад в монастырь. Я буду ждать тебя в нашем алькове.

— Разумеется, — ответила она, беря меня за локоть, как вонючую крысу, от которой необходимо было немедленно избавиться.

— Простите… я не смогла… — извинялась я перед ней, когда она тащила меня вниз по лестнице.

Мы дошли до двери. Неожиданно меня охватило странное чувство, что я в casino в последний раз.

— В следующий раз… когда придет Джакомо… конечно, я хотела бы к вам присоединиться, — затараторила я, пытаясь не отставать. Какая дура! На меня налетели порывы ветра, но я продолжала сопротивляться.

Марина открыла дверь в сад. Мне показалось, что я слышу шепот листьев.

— Катерина, ты мне больше не нужна, — прошипела она. — Месье де Берни уезжает… и я решила оставить Джакомо себе.