И он тут же залез в папин стол и вытащил диктофон. Он очень мощный, на него можно записывать разговор хоть со ста метров.

– Позови нашего дикаря. Мы ему задание дадим. Пусть тоже поработает. А то бездельничал все время то на острове с бананами, то в больнице с психами.

«Наш дикарь» развлекал своими робинзонскими рассказами наших благодарных жильцов. Даже Федотов не фырчал и не сигналил, а слушал, открыв рот. И не боялся кишки простудить. А рыжая Катька сидела в ракушке, затаив дыхание.

Дядя Ваня понял Алешкину задумку с полуслова.

– Сыграю, – сказал он. – Я эту роль сумасшедшего почти два года репетировал.

– А где ваш череп? – спросил Алешка.

Дядя Ваня немного растерялся, но сообразил и постучал себя по макушке.

– Я не про этот череп, – объяснил Алешка. – А про тот, который на палке.

– Ах, жезл! Здесь, я в больнице ничего своего не оставил.

– И копье?

– Вот с копьем посложнее. Я с острова только наконечник забрал, без древка.

– Нереально просто. Древко у нас в кладовке стоит – мамина швабра.

Мы быстренько стали готовиться к операции под кодовым названием «Допрос под страхом». Показали дяде Ване, как пользоваться диктофоном, засунули его в череп (диктофон, конечно, а не дядю Ваню), насадили на швабру страшенный наконечник. Забрали мамину косметичку. И замотали все эти реквизиты театра ужасов в старое байковое одеяло.

Алешка уже вел себя как Шерлок Холмс в Скотленд-Ярде. Раскомандовался.

– Дим, теперь Федотова пригласи.

Вошел Федотов.

– Как ваша машина? – спросил Алешка.

Федотов изобразил звуками бесполезно работающий стартер. Да так здорово, что я чуть не взглянул в окно – кто это так безжалостно его крутит?

Но Алешку не проведешь. Тоном, не вызывающим возражений, он сказал Федотову, что тот должен отвезти нас в Березки. На операцию.

– Не могу, – отказался Федотов. – У меня другое задание.

– Какой же вы после этого водитель, – скептически, но совершенно нелогично заметил Алешка.

И, как ни странно, это подействовало. Правда, Федотов согласился не сразу, попробовал увильнуть. Сказал, что должен охранять Катьку.

Но мы ему возразили, что это уже не нужно, на Катькиной квартире задержали двоих парней из банды Сизова. К тому же нам стало известно, что вся его команда начала разбегаться. И в своем «сером» доме он остался чуть ли не один. С собаками.

– Ладно, съездим, – согласился Федотов. – И мне спокойнее, вы у меня под приглядом будете.

И мы поехали. Правда, сначала пришлось отбиться от Катьки.

– Я с вами! – заявила она.

– Сиди дома, – строго сказал ей Алешка, – а то в раковину запру.

Машина Федотова стояла у нашего подъезда. Настоящая машина, не сумасшедшая.

– Зажигание не барахлит, – сказал Федотов, – окурками в салоне не пахнет. Садитесь, будем ехать.

– Сначала заедем в один адрес, – распорядился Алешка. – Захватим кой-кого.

«В одном адресе» мы захватили с собой Надежду Кузьминичну.

Когда она увидела в машине своего ненаглядного Ванечку, то разрыдалась так, словно не встретилась с ним после двух лет разлуки, а расставалась навсегда.

– Я так виновата перед тобой! – Тетя Надя заламывала руки. – Но я все поправила! Я нашла твою коллекцию! Ты простишь меня?

Ванечка растерянно улыбался, утешал ее и, кажется, был готов от этих бурных страстей удрать на свой спокойный остров Скелета.

– Наденька, – сказал он, – люди важнее всякой коллекции.

– Какие люди? – Наденька промокнула слезки.

Ванечка помолчал, собираясь с силами, и сказал то, что ей очень хотелось услышать:

– Катенька и ты.

Тут Алешка вовремя прервал новый слезный водопад.

– Будем ехать, – сказал он. – Заводите, Федотов.

– А куда мы едем? – спросила Наденька Кузьминична, а узнав, страшно обрадовалась: – Какая прелесть! Я снова побываю там, где прошло мое счастливое детство. Моя мамочка…

– Про мамочку – потом, – остановил ее Алешка. И распределил между нами роли, каждому поставил свою задачу.

И мы поехали в Березки. На искрящуюся речку. Где прошло счастливое детство Наденьки и ее мамочки вместе с котиком Арнольдиком.

А водителем Федотов в самом деле был классным. Да еще и машина у него оказалась оперативной. Он прилепил на крышу «мигалку», врубил «вопилку», и мы долетели до Березок за полчаса. Остановились под тем же дубом, это входило в наши планы. В планы маскировки.

Дядя Ваня шустро «приоделся» – разделся до трусов, воткнул в волосы перо, взял в одну руку страшное копье, а в другую страшный череп, заряженный диктофоном. Тетя Надя, скрывая хитрую улыбку, разрисовала ему лицо маминой косметикой. Когда дядя Ваня повернулся к нам лицом, мы чуть не разбежались. По-моему, Наденька отомстила Ванечке за свою неразделенную любовь.

– Все? – строго спросил Алешка. – Все готовы? Пошли!

Мы подошли к воротам. Федотов стал слева от них, мы с Алешкой – у него за спиной, а тетя Надя и дядя Ваня – прямо против входа.

Дядя Ваня застучал в ворота копьем.

Похоже, что Сизов остался совсем один. Со своими собаками, которые бурно залаяли на стук.

Сизов подошел к воротам.

– Кто? – спросил он неуверенным голосом.

– Это я, Витенька, – ответила тетя Надя, – я тебе гостинчик доставила.

Сизов распахнул ворота, и в них вылетели громадные собаки, с лаем и рычанием. Ну я уже много раз говорил, что у Алешки с собаками – полное взаимопонимание. Как только они оказались за забором и стали выбирать, кого бы из нас тяпнуть в первую очередь, Алешка негромко скомандовал:

– Гулять! Живо!

И злобные псы, обрадованно, вприпрыжку, задрав хвосты, махнули в рощу. Гербарий собирать.

А напротив Сизова очутился наш дикарь. Сизов в страхе попятился. Дикарь молча стукнул его в лоб черепом на палке (при этом автоматически включился диктофон) и наставил на него свое ужасное копье. Правда, оно было не только ужасное, но и странное. В спешке мы забыли снять со швабры щетку, она так и осталась на другом конце древка. Оно и правильно: «Рожками заколю, хвостиком замету!»

Сизов отступал к дому, не сводя глаз со страшного гостя. Копье с наконечником из акульего зуба упиралось ему в грудь. Так же пятясь, он взобрался по ступеням и исчез в доме. Следом за ним исчез кровожадный вождь людоедов.

– Гы! – сказал он грозно. – Ням-ням! – И захлопнул за собой дверь.