нос ворвались запах многовековой пыли и грязи, но это было вполне терпимо. По крайней мере, я точно знал, что ко мне вернулось обоняние, которое сильно сбоило после аконита. Выглянув аккуратно через пролом в стене, я увидел, как мимо меня пронеслись охранники, какие-то люди, одетые в дорогие одежды, и даже с десяток волков, которые бежали вперед, особо не разбирая дороги.

Пол подо мной ощутимо дрогнул, а с потолка посыпался песок и мелкие камни. Толчки усиливались, а грохот рушащегося здания приближался к тому месту, где я находился. Плюнув на всю осторожность, я вышел из дыры и присоседился к группе спасающихся бегством людей вперемешку с охраной, которая даже не заметила увеличение их отряда в моем лице.

Пробежав несколько коридоров, спустившись на этаж ниже и завернув за угол в проход, ведущий в главную гостиную, я затормозил, отделяясь от остальных, и зашел в двери комнаты, которая была открыта. Это оказался какой-то рабочий кабинет, с убогой, по сравнению с остальным дворцом обстановкой. Ну и мне не высокопоставленных лиц здесь принимать.

Закрыв двери и запечатав их запирающей руной, я сел на стол, обдумывая сложившуюся ситуацию. Как я понял, часть дворца, где находились два из трех потайных хода, была разрушена, а к оставшемуся нужно было двигаться в обход, через несколько людных мест.

Родовая магия была заблокирована. Я чувствовал только слабые ее отголоски где-то глубоко внутри, когда пытался ее призвать. А вот магия перевоплощения и второй поток магии крови закрытыми от меня не были. На этом можно было сыграть, даже попробовать беспрепятственно пройти через весь дворец, оставшись незамеченным. Ведь здесь и сейчас истинные оборотни особо не таятся и разгуливают свободно в своей второй ипостаси, а обычные люди, судя по их поведению, либо о них знают, либо воспринимают, как обычных зверей.

Раздевшись, я сконцентрировался, готовясь к вспышке резкой нечеловеческой боли, но ощутил только небольшое покалывание в районе сердца. Открыв глаза, я понял, что из окружающего меня мира исчезли все цвета и краски, а нюх обострился до предела. Я опустил голову, глядя на свои белоснежные лапы, и с удовлетворенным рычанием, которого сам от себя не ожидал, сел на пол.

Закрыв глаза, я вновь ощутил небольшой дискомфорт в груди, а когда открыл глаза, то осознал, что мысли стали течь более плавно, а запахи, к моему облегчению, вернулись в норму.

Решив немного поэкспериментировать со своими открывшимися возможностями в виде быстрой трансформации, не приносящей чудовищной боли, я минут десять потратил на то, что менял ипостась в самых разных ситуациях: в рывке, прыжке, просто в движении. Это было делать сложнее, нежели в покое, но в итоге я смог нивелировать возникающие при этом заминки. Все, что было нужно — это предельная концентрация, но в бою, с ней нет совершенно никаких проблем. Единственное, что останавливало меня от нахождения в этой форме — это какие-то животные чувства и инстинкты, выходящие на первый план, и подавлять их было довольно затруднительно. Хорошо, хоть разум оставался нетронутым, и я мог полноценно себя контролировать.

Собрав все свои вещи в комок, я перебросил его себе за спину, беря аккуратно в зубы меч. Это выглядело довольно подозрительно, но я лично видел улепетывающего от рушащейся части дворца оборотня с автоматом в зубах. Так что, думаю, особых проблем возникнуть не должно.

Открыв дверь и выйдя из кабинета, я огляделся по сторонам. Было, на удивление, пусто. Голоса, звучавшие в тронном зале, были приглушенными. Слов я разобрать не мог, зато, судя по интонации, часть из них была возмущена, а другой было наплевать на возмущения, настолько холодными и безэмоциональными голосами они говорили. Принюхиваясь, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, не забывая смотреть вверх и периодически себе за спину, я засеменил в направлении парадного выхода, чтобы потом подняться по боковой лестнице и завернуть в небольшой коридор, где располагались служебные помещения.

По пути мне встречались постоянно патрулирующие коридоры охранники, которые только бросали на меня вскользь неприязненные взгляды. Оборотни, вообще, казалось, просто прогуливались и разминали лапы, потому как пользы от них я особо не заметил, по крайней мере, никто из них даже не встрепенулся, увидев меня, хотя в отличие от их облезлых серых шкур, моя белая должна была, как минимум, выделяться.

Преодолев беспрепятственно практически все расстояние, отделяющее меня от выхода из дворца, я вышел к последнему коридору, отсчитывая кирпичи на правой стене, ведь именно на сто двадцать пятом в третьем ряду снизу находился механизм, отпирающий дверь в боковой туннель, ведущий в старую канализацию.

Звуков с каждой минутой становилось все больше. От различных голосов уже начинала болеть голова, но я продолжал вслушиваться, даже не столько для информации, а для своей безопасности. Как я понял из разговора охранников, приглашенные гости начали прибывать, и теперь их всех собирают в тронном зале, отводя туда либо по доброй воле, либо силой.

Звук схватки за поворотом коридора привлек мое внимание. Слышалась возня, звуки бряцанья металла, приглушенные вскрики. Я отсчитал нужный мне кирпич, надавливая на него лапой, стараясь не отвлекаться на явно неравную борьбу. Нельзя было останавливаться, если я хотел уйти и выполнить свою часть работы.

Часть стены с грохотом ушла вглубь туннеля, после чего отъехала в сторону, открывая заветный проход. Я сделал шаг, чтобы войти внутрь, как услышал женский крик и звук последовавшего удара.

Шерсть на загривке встала дыбом, и я, рыча, отступил от прохода, разворачиваясь в сторону звуков борьбы. Женский крик повторился, и теперь я был точно уверен в том, что узнал этот голос. Рванув вперед, сбрасывая на пути комок с одеждой, я выпрыгнул из прохода и остановился позади трех мужиков, стоявших напротив князя Романова, на которого в этот момент четвёртый охранник застегивал кандалы с длинными цепями, светящимися оранжевым цветом. Софья старалась вырваться из держащих ее рук, но сил явно было недостаточно. Цепи, подобные тем, которые застегивали на руках лежащего без сознания князя, уже сковывали тонкие запястья девушки. На ее лице красовался синяк, а губа была разбита.

— Хватит рыпаться, — рявкнул один из них, отвесив ей еще одну довольно болезненную пощечину.

Я зарычал, обращая на себя внимание. Все синхронно обернулись и засмеялись, пристально глядя на меня.

— Волчонок отбился от стаи? Сейчас мы напомним, что тебе не следует на нас нападать и отбирать добычу.

Софью откинули к стене, о которую она