Даже в 1980-е годы старые компьютеры с почти истекшим сроком службы, экспортируемые из Соединенных Штатов, обладали оставшимся ресурсом – особенно если вы посмотрите на них с точки зрения человека, в чьем распоряжении только логарифмическая линейка. Задумайтесь: если вы китайский бедняк и у вас нет доступа к новым персональным компьютерам или калькуляторам, пятилетний компьютер IBM лучше, чем вообще никакого. А если в 1990 году вы бедный китайский ученый в университете, то слегка подержанный ПК – вещь на грани чуда. Некоторые старые компьютеры можно было использовать (и продавать) непосредственно после грузового контейнера; другие – сломанные – приходилось ремонтировать, иногда с помощью новых частей, иногда – старых.

Это не выкидывание.

С точки зрения Китая такое положение вещей дает возможность использовать разницу цен между двумя рынками. На Уолл-стрит подобное называют арбитражными операциями. На соседских распродажах, которые мы часто посещали с бабушкой, это называлось добыть по дешевке – все равно что за 25 центов купить антиквариат стоимостью в $200. А в Шанхае это – источники большей части товаров на рынках подержанной электроники.

Арбитражные операции были (и остаются) хорошим бизнесом, который обогащал и бизнесменов, и казну местных властей, однако в начале 1990-х Гуанчжоу и Шэньчжэнь – места, где он процветал, – начали превращаться в крупные мегаполисы. Местные власти справедливо опасались загрязнения, связанного с обработкой электронных отходов, и поощряли массовое перемещение «мусорной» отрасли. Китайские торговцы электронными отходами и их утилизаторы начали искать более отдаленное место и нашли группу труднодоступных деревушек в горах на северо-востоке провинции Гуандун, именовалась она Гуйюй. Перемещение произошло быстро: уже в начале 1990-х Гуйюй стал крупнейшим центром обработки электронных отходов в Южном Китае.

Гуйюй никогда не был тайной – ни в Китае, ни за рубежом. Гонконгская пресса расписывала его ужасы с начала 2000-х, а подконтрольные компартии китайские СМИ посвящали ему материалы по крайней мере с середины 2000-х. За пределами Китая Гуйюй вошел в массовое сознание в 2002 году, когда Джим Пакетт, экологический активист из Сиэтла, посетил это место и опубликовал статью «Экспорт вреда: высокотехнологичное разрушение Азии». Его отчет включал фотографии и описания дешевой и небезопасной утилизации электроники. Например, Пакетт так описывал добычу меди от печатных плат с помощью кислоты:

«Этим… занимались прямо по берегам рек и водоемов…

Процесс приводил к образованию гигантских облаков кислотных паров, которые даже издалека походили на дым. Еще хуже то, что процесс приводил к сбросу кислотных остатков, которые загрязняли берега рек смолистыми материалами, содержащимися в компьютерных микросхемах…

Люди занимались этим делом круглосуточно, имея из всех средств защиты только резиновую обувь и перчатки. У них не было защиты от вдыхания едких и часто токсичных паров».

Рассказ Пакетта стал настоящей сенсацией; ранее неизвестные проблемы, связанные с утилизацией старой электроники, получили приоритет среди других экологических вопросов (как минимум в США и Европе). Тем не менее спустя десятилетие с лишним Гуйюй не просто существует, он открыто развивается, а местные и государственные власти страны его не трогают. Насколько открыто? Зайдите на китайский сайт Ассоциации утилизации ресурсов Гуйюя (www.guiyu.org[94]), торговой организации (разрешена компартией) предприятий Гуйюя, занимающихся утилизацией, и на главной странице щелкните «Точное описание утилизационной индустрии Гуйюя». Первый пункт гласит:

«(1) Источник отходов электроники (электронных отходов):

Отходы электроники (электронные отходы) поступают из Японии, Соединенных Штатов и других стран через Гонконг и Тайвань, а затем ввозятся через Шэньчжэнь, порты Южно-Китайского моря, Гуанчжоу и другие места. Покупатели в Гуйюе (иногда через агента или принципала) будут приобретать товары, а затем транспортировать контейнер на свои собственные заводы и фабрики в Гуйюе, где они будут утилизированы».

Как такое возможно? Почему это не волнует руководство китайской коммунистической партии в Пекине? Куда смотрят грамотные управленцы (я встречался со многими) из Министерства охраны окружающей среды?

Я задаю свой вопрос американцу азиатского происхождения. Он занимается утилизацией лома и однажды за ужином согласился взять меня в Гуйюй, чтобы продать мои телефоны. Буду называть его Генри. Он крупный экспортер металлолома (включая электронный лом) из развитых стран в Китай, он поддерживает тесные связи с законодательными и регулирующими органами в сфере охраны среды, с таможенными чиновниками и с государственными компаниями, которые обрабатывают лом электроники и крайне заинтересованы в создании в стране развитых мощностей по утилизации электроники. «Внутреннего [т. е. произведенного в Китае] электронного лома становится все больше, – говорит он мне. – И центральное правительство желает направить его в одно место. Они хотят какую-то выделенную зону. И не хотят, чтобы такого рода грязные предприятия появлялись по всему Китаю. Хотят в одном месте».

Иными словами, Гуйюй – та область, которую центральное правительство страны назначило местом переработки электронного лома в Китае.

Это не досужие домыслы Генри, заинтересованного торговца ломом. В 2004 году в Гуйюй прибыли представители Национальной комиссии по развитию и реформам (НКРР), чтобы самостоятельно оценить экологическую катастрофу (Ассоциация утилизации ресурсов Гуйюя любезно опубликовала на своем сайте фотографии и отчеты об их визите). НКРР является одной из наиболее мощных государственных организаций, с начала 1980-х годов реформирующей китайскую экономику и ее переход на современные рыночные рельсы. Невозможно узнать их мнение об увиденном (официальные лица НКРР не ответили на мою просьбу об интервью), но доподлинно известно следующее: в 2005 году они вместе с шестью другими государственными организациями Китая объявили, что Гуйюй получит существенную финансовую помощь для модернизации своего оборудования в соответствии с новым акцентом на стабильное развитие страны. По заявлению правительства, официальные лица должны «ускорить преобразование Гуйюя в национальную демонстрационную базу в области утилизации».

Однако местных китайских компьютеров не хватало для поддержания утилизационной индустрии Гуйюя. Так что, вопреки таможенным правилам страны, запрещающим ввозить подержанную электронику, кто-то где-то обеспечивает Гуйюй импортом. Об этом заявил один из партнеров Генри накануне нашей поездки в Гуйюй. Тем не менее, по его словам, Китай сейчас производит больше половины всего электронного лома, который оказывается в Гуйюе, и эта доля быстро растет.

Есть и другие причины для продолжения токсичной торговли.

В 2007 году один молодой исследователь, связанный с китайским Министерством защиты окружающей среды и годами работавший над подходящими для Китая способами решения проблемы электронных отходов (при отсутствии технологий от американских, европейских и японских утилизационных предприятий), предложил еще одну причину существования Гуйюя в его текущей форме. «В Китае у большинства людей нет безопасных продуктов для еды, чистой воды для питья и чистого воздуха для дыхания, – говорил он мне. – Для решения этих проблем нам понадобится, возможно, десять или двадцать лет. А иностранные экологические организации хотят, чтобы мы беспокоились о старых компьютерах и парниковых газах. Как можно беспокоиться о парниковых газах и старых компьютерах, когда у вас нет безопасного молока[95] для ваших детей?»