– Все в порядке. Благодаря причудам судьбы у меня есть кое-что намного лучше, чем Талия. – Он подмигнул мне, затем встал, при этом тревожно покачнувшись.

– Что ты задумал?

Я испуганно вскочила, и тут комната покачнулась. Уиии. Судя по всему, я и сама слишком много выпила.

– Вернемся обратно в номер?

Глаза Габриэля засверкали озорством, когда он вынул из внутреннего кармана пиджака еще один мешочек с игровыми фишками.

– Не прямо сейчас. Мы в Вегасе, детка! Здесь не перестают праздновать, пока вас не выгонят!

– Вы в черном списке. Оба.

Синхронно пожав плечами, мы с Габриэлем переглянулись.

– Но мы всего лишь… – неуверенно возразила я.

– О, администрация отеля с удовольствием перечислила мне все, что вы натворили, – проворчал Кельвин, стреляя в нас такими зловещими взглядами, что даже Габриэль откинулся на спинку кресла. Он выглядел ужасно. Как и я.

– Только не притворяйся, что мы совершили тяжелое преступление, Кельвин. Мы просто немного повеселились.

Габриэль потер ноющую спину. У меня тоже все болело. Сегодня утром нас обоих довольно бесцеремонно разбудил рев Кельвина. Как ни странно, в моей ванне. Почему прошлой ночью решила, что неплохо было бы поспать в ванне вместе с Габриэлем Блейзоном, я не знала. Однако он, похоже, разделял мою точку зрения, поэтому в этом отношении я могла не мучиться угрызениями совести.

– Вы на полном серьезе, – крикнул Кельвин с пунцовым лицом и взмахнул запиской, на которой служащие, судя по всему, записали наши бесчинства, – незаконно играли в казино и потеряли там пять тысяч долларов!

– Это были его деньги, – слабо защищалась я, указывая на Габриэля.

– Я могу делать со своими деньгами все, что захочу, разве не так?

– ВЫ НЕЗАКОННО БЫЛИ В КАЗИНО! – проорал Кельвин. – И это еще далеко не все! Здесь написано, что ты мочился в вазу, Габриэль! Почему? Почему, черт возьми?

– Потому что дизайнер интерьера этого глупого казино забыл о туалетах, а во мне было три литра шампанского, – устало пробормотал Габриэль. – Это же не повод выгонять нас.

– Ах нет? К сожалению, за публичное мочеиспускание в штате Невада грозит тюремный срок. Но, помимо этого, вы не объясните мне, почему вы… – Кельвин взглянул на листок бумаги, все еще не в силах поверить в то, что ему предстояло произнести, – зачем ты украл с кухни тридцать омаров и выпустил их в фонтан перед отелем?

– Это был героический поступок! – защищал нас Габриэль, выгнув спину. – Ты знаешь, что эти варвары делают с бедными созданиями? Они хотели приготовить и съесть их заживо!

– Конечно, они этого хотели. Это чертовы омары! – снова заорал Кельвин. Его грудь беспокойно вздымалась и опускалась, потом его взгляд упал на меня. – О нем я мог бы подумать такое, но о тебе, Саммер? Почему ты его не остановила?

– Не знаю, – пробормотала я, наклоняясь к Габриэлю, который ласково потрепал меня по спине. – Я напилась, и мне это показалось хорошей идеей.

– Выпустить тридцать живых омаров в фонтан?

– Фонтан огромен, – робко оправдалась я.

– Я… ааа! – застонал Кельвин и потер переносицу. – Во всяком случае, «Белладжио» вас выгоняет. Обоих. Поскольку Питер уже закончил концерты, я отправляю вас, ребята, в Лос-Анджелес. Там вы будете жить далеко от фестиваля и всего, чем вы можете доставить мне проблемы. Диван – это было достаточно плохо, но выступление с омарами… – Он заламывал руки и выглядел так, будто у него вот-вот случится сердечный приступ. – Мы можем только надеяться, что пресса не пронюхала об этом. Я даже не хочу представлять себе заголовки.

– Все в порядке, Кельвин. Мы сожалеем. Сделай глубокий вдох еще один раз, – обеспокоенно произнесла я.

Тот покраснел еще больше, если такое вообще возможно представить.

– Автобус доставит вас в Лос-Анджелес. Собирайте вещи. В десять часов вы уезжаете.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда я встала и удержала его.

– Подожди, Кельвин. Не мог бы ты ничего не говорить Ксандеру об этом? – вполголоса попросила я.

Кельвин расправил плечи.

– Я не собирался этого делать. Его вчерашнее выступление имело полный успех. Он сейчас спит за кулисами, а когда проснется, вы уже уедете. Я просто скажу ему, что отправил вас вперед, вот и все.

– Спасибо! – воскликнула я и упала обратно на диван.

Когда Кельвин захлопнул за собой дверь, Габриэль тяжело вздохнул.

– Где, собственно, моя рубашка? – осведомился он после короткой паузы, как будто только сейчас заметил, что мы полуголыми обнимались в ванне.

– Хм, думаю, ты завернул в нее одного из омаров и окрестил его малышом Габриэлем. Еще хотел взять его с собой.

– Точно… и я его усыновил?

– По-моему, ты все-таки выпустил его в один из фонтанов. Но твоя рубашка оказалась испорчена.

– Да, теперь, когда ты говоришь это… – пробормотал Габриэль. Мы обменялись совершенно вымотанными взглядами и без предупреждения начали смеяться. Все это казалось невероятно сюрреалистичным.

Не желая еще больше раздражать Кельвина, парень вскоре удалился в свою комнату. Я приняла душ, упаковала одежду и написала Ксандеру короткую записку, которую положила на стол в гостиной. Ровно в десять часов мы сели в черный автобус, который должен был доставить нас в Лос-Анджелес.

Телохранитель Габриэля уже ждал нас с напряженным видом, вместе с Питером и его новым телохранителем, который любезно представился нам как Блейк. Когда Питер приветствовал нас, уголки его рта дернулись. Стало ясно, что он в курсе произошедшего и через несколько секунд разразился громким хохотом. Он перестал смеяться, только когда мы уже оставили Лас-Вегас позади, а Габриэль был близок к тому, чтобы задушить его подушкой.

– Кретин, – проворчал он и отвесил Питеру еще один подзатыльник, а потом встал с сиденья. – Я пойду в туалет. После этого фиаско мне пришлось отказаться от ваз.

Питер снова рассмеялся и скользнул ближе ко мне.

– Похоже, вам было очень весело. Снова. И снова без меня. В следующий раз я обижусь, – пожаловался он, убирая с лица прядь неоново-синих волос. Сегодня он надел штаны с низкой посадкой в стиле милитари, причем выступающие из-под них трусы были розовыми с сердечками, и обтягивающую футболку с изображением единорога-зомби впереди.

– Габриэль, конечно, идиот, – усмехнулась я, – но да, помимо неприятностей сегодня утром, нам было очень весело.

– Я рад, – произнес Питер, заинтересованно глядя на меня и покусывая нижнюю губу. – И за тебя, и за него. Вы милая парочка.

– О нет, ничего такого, – отмахнулась я и покачала головой. – Габриэль и я… это нечто другое, – беспомощно пыталась я объяснить.