возражать, если я подарю девушке этот шарф? – закончил фразу купец и жестом фокусника вытянул из широкого рукава накидки длинный широкий шарф из такой легкой ткани, что он почти летел по воздуху.

Шарф переливался желто-оранжевыми цветами при движении, а красно-синее узоры как будто двигались, танцевали. Настоящий язык пламени.

Сенари подошел ко мне, причем так близко, что я почувствовала не только жар от его кожи, но и запах… на удивление приятный сочный цветочный аромат.

Весемир аккуратно, приподняв волосы, обмотал мою шею невесомым шарфом, полностью окутав дурманящим ароматом.

– Благодарю… – с трудом проговорила я, замерев от восторга и трепета перед этим странным существом. Вблизи оно поражало еще больше, почти гипнотизировало своим видом.

– Хах, – сенари неожиданно ласково улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза, как будто пытаясь расплавить своим огненным взглядом. От такого у меня по спине проползла дрожь страха… как оказалось, напрасного. – Кажется, я слишком поспешил, называв тебя уродливой… Вблизи ты прелестное создание!

Он поразил меня еще больше, когда зачем-то провел по моей щеке своими черными пальцами, аккуратно ухватил подбородок и немного повернул голову, чтобы лучше рассмотреть мое лицо.

– Да, в тебе определенно что-то есть, – шепнул сенари, наклонившись ко мне так, чтобы мы оказались совсем рядом. Открытой кожей шеи я ощутила горячие струи воздуха, выходящие из сгорбленного носа сенари. По спине пробежали мурашки уже иного рода.

Весемир наклонился еще ближе и прижался горячим носом к моей щеке, окончательно сбив меня с толку и в итоге отлично воспользовавшись этим минутным замешательством…

– Не хочешь заглянуть ко мне на корабль ближе к вечеру, Огонек? – его пальцы обхватили мою талию и силой притянули к обжигающему даже сквозь одежду телу.

Это вывело меня из ступора, я быстро отстранилась и, покраснев от стыда, поспешила спрятаться за спину Кудеяра, уже стоящего у входа.

– Нет, спасибо, я замужем!… – выпалила я первое, что пришло в голову.

Сенари, услышав мое оправдание, басисто расхохотался, заставив меня покраснеть еще больше. Мне сквозь землю хотелось провалиться в тот момент!

– Ох уж эти человечки! – воскликнул он. – Ваше величество, вы не прогадали, выбрав себе такую ученицу. В ее глазах звезды, а от тела идет жар живого пламени!

– Возможно это потому, что она огненная ведьма, Весемир, – объяснил Кудеяр, сдерживая улыбку. – Мы собирались уходить.

– Не смею задерживать, царевич, – купец почтительно склонил голову перед Кудеяром, а потом повернулся ко мне и подмигнул на прощание. – Ты знаешь, где меня найти, Огонек!

Подумав, я не стала ждать, пока царевич степенно и величественно сойдет с корабля, я пулей вылетела из каюты, а потом с мостика на землю, подальше от любвеобильного сенари.

Когда его царское величество спустилось, мы быстро пошли вдоль других кораблей по направлению к лестнице. Всю дорогу я молчала и пристыжено теребила подаренный шарф, а Кудеяр шагал с совершенно неопределенным выражением лица.

Как только мы отошли примерно на триста метров от корабля так, что оттуда нас никак не могли увидеть, царевич резко остановился и согнулся пополам… Я сначала испугалась, но потом поняла, что его все это время просто душил рвавшийся наружу хохот.

– Ты чего? – спрашиваю с ноткой обиды в голосе.

– Видела бы ты свое лицо!… – выдохнул царевич, еще не отсмеявшись. – Это было такое… Зрелище!

– Зрелище, значит!? Почему ты не остановил его!?

– Прости, надо было тебя предупредить… – улыбнулся нелюдь, утерев с глаз слезы смеха. – Сенари не так стеснительны в этом деле, как люди, а к ведьмам-стихийницам у них особые симпатии в силу физических особенностей.

– Не уходи от ответа! Почему ты позволил ему так себя вести!?

– Я тебе не отец, да и зачем было мешать? – спросил Кудеяр, достаточно нахально усмехнувшись. – Он же тебе понравился! Я видел, как ты подалась вперед, и видел, что был поцелуй…

– Вовсе нет! – возмущаюсь, чувствуя, что опять краснею.

– Еще как да! – еще шире улыбнулся царевич. – Брось, что ты как девочка? Тут нечего стыдиться. Сенари умелые любовники, мальчиков с детства учат каждой мелочи.

– Но неужели нужно было делать это так вот!?

– Повторяю: мы относимся к этому проще, не таимся и не стесняемся. Он просто предложил тебе провести с ним вечер, дав почувствовать, что именно тебя будет ждать, если ты согласишься. Язык тела и чувств убедил бы тебя быстрее, чем пресная речь. В этом и есть вся логика нашего поведения в плане любви, где слово никогда не заменит прикосновение и ощущение… Я слышал от матери, что у вас, людей, все по-другому.

– Спасибо за лекцию, профессор, – фыркаю.

– На здоровье, – усмехнулся царевич. – Может, моя сестрица опоздает на денек-другой по своей привычке, и ты еще успеешь познакомиться с другими обычаями сенари… Уверен, Весемир с удовольствием посвятит тебя во все, – сложно было понять, говорил ли Кудеяр серьезно или издевался.

– Нет уж! Он и так обжог мне все губы.

– Ха-ха! Как по мне, так единственное, что он мог обжечь огненной ведьме, это сердце, – тихо засмеялся Кудеяр, продолжив путь вверх по лестнице. – Ладно, пойдем, у нас не так много времени. Нам еще нужно заглянуть в лавку к травнице.

По мере того, как мы поднимались по лестнице, а затем плутали в толпе по рынку, я постепенно перестала думать о том сенари. Хотя, что и говорить, такая экзотика с такими причудами намертво застывает в памяти…

От мыслей о море, которое бесстрашно бороздил суровый капитан охмаражского торгового судна, меня вывел шарф… при порыве ветра он поднялся вверх и чуть было не слетел с шеи. Благо, я вовремя успела его схватить.

Намотав его обратно, я обратила внимание на свой затертый серый костюмчики бывалого бродяги и уловила то самое несоответствие в одежде, которое недавно высмеивала в окружающих.

– Кудеяр, – дергаю за рукав царевича. – Кажется, этот роскошный шарф выглядит лучше, чем я вся… Могут подумать, что я его украла.

– И что? Сними его, – пожал плечами он, продолжая выискивать взглядом вокруг нужные нам товары.

– Но я не хочу его снимать! – упираюсь. – Я хочу пойти и купить себе что-нибудь красивое, чтобы не выглядеть оборванкой на фоне этого чуда!

– Эх, – вздохнул царевич. – До сих пор вспоминаю, как мать с сестрами выбирали себя одежду, заставляя нас с отцом оценивать их наряды… Я почему-то думал, что здесь с подобным проявлением женского характера не столкнусь.

– Но я не буду часами ходить по лавкам и уж тем более не заставлю тебя оценивать что-то! Просто постоишь рядом, чтобы я тебя потом не искала. Мы же пошли ради тебя на пристань, теперь