Капитан одного из латианских легких крейсеров внезапно понял, что новый курс приведет его в зону досягаемости ракет, которыми, как он предполагал, был оснащен странный сверхскоростной корабль Лиминга. Он попытался спастись, еще раз изменив курс, и попал под прицел орудий «Воссуна». Линкор дал залп, и его ракеты поразили крейсер противника. Сверкнул взрыв чудовищной силы, и тепловая волна ослепила все инфракрасные экраны.

Новая вспышка озарила звездную пустоту далеко за пределами досягаемости орудий и ракет эскорта.

Через несколько минут высокий пронзительный голос, искаженный статическим электричеством, доложил, что уничтожен одинокий вражеский эсминец. Эта неожиданная потеря, произошедшая за пределами основного поля боя, подтвердила неприятелю, что «Воссун» и сопровождающие его корабли — не что иное, как приманка в мышеловке, за которой может скрываться нечто гораздо более внушительное. Корабли латиан продолжали расходиться широким конусом, пытаясь одновременно обнаружить скрытую угрозу и не попасть в ловушку. — «Точь-в-точь как косяк испуганных рыбок», — пробормотал Лиминг. Для сверхскоростного истребителя, способного догнать и расстрелять корабли врага один за другим, уничтожение рассеявшегося флота не было бы трудной задачей. Но приходилось мириться с тем, что его безоружный разведчик мог лишь напугать врага, в то время как сам Лиминг посылал в адрес латиан проклятия. На какое-то время он совершенно забыл о своей главной задаче, не говоря уже о строгом приказе ни в коем случае не вмешиваться в космический бой. «Воссун» не замедлил напомнить ему об этом резким выговором:

— Пилот-разведчик, куда вас несет?

— Вверх и обратно, — холодно ответил Лиминг.

— От вас больше вреда, чем пользы, — съязвили на «Воссуне», оставив его подвиги без оценки, — не суетитесь и летите дальше, пока все идет хорошо.

Лиминг закричал в микрофон:

— Вы думаете, я не знаю, что только мешаю всем? Попробуй плюнь на построении — тут же под трибунал. Помни, парень, командиру ВСЕГДА нужно отдавать честь! Смирно, когда говоришь со мной! Сломанные молнии на брюках — это саботаж! Выше ногу, сонная тетеря, — раз, два, левой, но-о!

Его слушатели продолжали хранить молчание. Лиминг взялся за рычаги; теперь он летел параллельно эскорту, но гораздо выше. На нижнем экране он увидел, как сопровождающие его корабли начали разворачиваться по плавной дуге, готовясь лечь на обратный курс. Это означало, что конвой покидает его, отправляясь домой. Перепуганный враг, до сих пор не рискнувший войти в зону обстрела, наверно, принял этот маневр за очередную хитрость, и продолжал упорно воздерживаться от атаки.

Корабль Лиминга быстро удалялся от эскорта, и вскоре огоньки кораблей сопровождения исчезли с экранов. Впереди и справа показались две новые вражеские группировки. Они двигались на большой скорости близко друг к другу; скорее всего это были два торговых конвоя, которые пытались держаться поближе к крейсерам прикрытия. Лиминг наблюдал за тем, как они удаляются, с глубоким сожалением. Если б только у него было оружие, он налетел бы на это шествие и уничтожил пару транспортов, так, что экипажи крейсеров не успели бы оглянуться. Но теперь он на полном ходу миновал передовую линию кораблей противника и, следуя инструкции, направился к неисследованным далям. Внезапно на его кормовом экране одна за другой мелькнули две вспышки. Далеко позади погибли еще два корабля, но определить, чьи они, было невозможно. Лиминг попытался это выяснить, настроившись на частоту конвоя и послав непрерывный запрос: «Что происходит? Что происходит?» Ответа не было. На экране вспыхнул третий взрыв. Лиминг был уже совсем далеко, но, отправив в эфир кодовый номер своего корабля, вновь попытался наладить связь. Никакого ответа.

Если битва еще не окончена, они скорее всего слишком заняты, чтобы отвечать ему. Лиминг много дал бы за возможность вернуться назад, принять участие в сражении и добавить к космическому мусору обломки двух-трех латианских кораблей. Однако, как справедливо заметили с «Воссуна», его безоружный корабль был бы только помехой.

С досадой покусывая нижнюю губу, Лиминг согнулся в пилотском кресле и устремил хмурый взгляд на передний экран. Его корабль стрелой мчался в темноту враждебного космоса. Через определенное время он вышел из зоны досягаемости радиосигналов эскадры союзников. Теперь ему уже никто не может помочь.

С первой планетой все оказалось очень просто. Противник был уверен, что ни один корабль союзников не сумеет проникнуть так далеко без дозаправки и смены дюз. Наверное, поэтому любой корабль, обнаруженный неподалеку, считался своим или, в крайнем случае, нейтральным. На подходе к обитаемой системе локаторы врага обнаружили Лиминга, но никому и в голову не пришло отправить радиовызов, который непременно выявил бы чужака, так как пароля Лиминг не знал.

Ему удалось подобраться к этой системе, пристроившись к небольшому конвою, который возвращался назад со звездного фронта. Лиминг долго летел за вражескими судами, пока не понял, каким курсом они следуют. Но он не мог терять дни и недели, плетясь у них в хвосте; поэтому, обогнав караван, Лиминг помчался вперед и наконец приблизился к обитаемой планете — пункту назначения конвоя.

Изучить этот мир оказалось нетрудно. Он дважды облетел планету по экватору на небольшой высоте, позволяющей вести визуальное наблюдение. Для того, чтобы составить себе полное представление о ее месте в Сообществе, уровне развития и промышленном потенциале, не нужно было исследовать всю ее поверхность. Того, что он увидел, сделав два витка, было вполне достаточно для разведывательной службы союзников. Он увидел три космопорта, два из которых были пусты, а в третьем стояли восемь торговых судов и три боевых корабля Сообщества. Многое указывало на то, что этот мир густо населен, вполне цивилизован и обладает значительной военной мощью. Его можно было с уверенностью отнести к сторонникам Сообщества.

Вернувшись в открытый космос, Лиминг настроился на специальную волну и по дальней связи передал всю собранную информацию вместе с данными о приблизительных размерах планеты, ее массе и координатах.

— Я снизился и облетел вокруг этой планеты, — сообщил он и, прикрыв микрофон ладонью, рассмеялся. Ему на память пришла точно такая же ситуация, которая послужила поводом к небольшому конфликту во время его первого экзамена. Тогда, отвечая на вопрос о способах изучения вражеских миров, он написал:

«Я должен осторожно приблизиться к незнакомой планете и затем очень быстро облететь ее».

Листок вернулся обратно с пометкой:

«Почему?»

Лиминг ответил:

«Находиться там слишком долго было бы вредно для моего здоровья».

Это стоило ему десяти