которые мигом воспользуются шансом ее прикончить.

Но снаружи никого не оказалось.

Никто ее не подстерегал.

Айсла не хотела выходить. Слишком рано, безрассудно. Однако Джунипер прислал ей ответ – и в нем был намек на что-то стоящее.

«Я знаю, кто наложил проклятия», – писал трактирщик.

Не на такие сведения надеялась Айсла, но они казались крайне важными. Все это время дикая была сосредоточена лишь на том, как снять проклятия, а не на том, кто их создал.

Она не знала, как это поможет ей выиграть Столетний турнир. Но надо же с чего-то начать. Иных зацепок не было.

Когда они с Селестой вошли на агору, сердце Айслы забилось чаще. Она вновь ожидала нападения. Совсем как в гавани. Когда люди выпрыгивали из теней.

Но агора пустовала. Никто из островитян там не задерживался. Тишину нарушало лишь поскрипывание покрытых пылью вывесок, что покачивались на ветру.

Когда они вошли в трактир, Селеста сморщила нос. Айсла сощурилась. Посетители не заглядывали сюда уже несколько недель, но запах спиртного только усилился, от него даже защипало глаза.

И кое-что еще… другой запах.

Айсла подбежала к прилавку, заглянула за него – и ахнула. Горло обожгло криком.

За прилавком она обнаружила послание.

Написанное кровью.

Нет, не просто послание. Это был ответ. Айсла вспомнила слова, которые они с Селестой вывели после покушения в гавани: «Старайся лучше».

Поперек деревянных шкафчиков, где на полках стояли пузырящиеся напитки, красовались слова: «Теперь достаточно?».

А под ними лежал мертвый Джунипер.

Глава 42. Клео

Остров был построен из сердец, костей и крови. Смерть лежала в самой его основе, начиная с дуэли, в которой погиб Кронан Малвер, заканчивая потерянными с тех пор жизнями. Уже три дня, после того как Джунипер был найден мертвым, Айсла оставалась в Зеркальном дворце, понимая, что она следующая.

Клео пока не нанесла решающий удар, но ее влияние ощущалось повсюду. Она перехватила записку Айслы или каким-то образом про нее прознала. Безопасного способа связи не осталось. И кровавое послание было предельно ясным.

Лунианка еще не добралась до Айслы… но рано или поздно это случится.

Иногда, глубокой ночью или ранним утром, Айсла выскальзывала из дворца и бегала. В последнее время только это занятие помогало ей очистить голову от бесконечного парада образов ее умирающего народа. С каждым днем она заходила все дальше, рискуя забраться слишком глубоко в жестокий лес. К утесу. Даже к окраинам замковых земель.

По крайней мере, так Айсла хоть что-то чувствовала.

Она казалась себе бесполезной, ведь ничего не делала для победы.

Но с чего начать? Оро намеренно не раскрыл ей оставшиеся места, где тьма встречается со светом на острове Луны. Отправиться на поиски самостоятельно Айсла не могла. Даже если бы знала, где они. Оро и Клео уже наверняка все проверили. А значит, заполучили Сердце… или близки к этому.

Вина тяжелым грузом давила на плечи, копилась, отягощая каждый шаг. Айсла подвела свой народ. Подвела своих опекунш.

И она подвела Джунипера. Именно из-за нее Клео убила трактирщика – из-за знания, которым он собирался поделиться.

То есть его подсказка была важной.

Джунипер не мог погибнуть зря. И, пробегая между деревьями, Айсла ощутила проблеск надежды.

Если бы Клео и Оро уже нашли Сердце, правительница лунианцев не стала бы утруждаться таким вредительством Айсле. Что-то пошло не так… а значит, еще есть шанс все исправить.

Остров, словно кусок сдобы, день за днем осыпался в море. Но в сумерках он по-прежнему был очень красив. Солнце казалось желтком, что стекал по небу, роняя золотые, оранжевые, алые мазки, будто отчаянно желал оставить след. Облака напоминали вымоченную в розовой краске вату.

Айсла наблюдала за закатом со скалы, упираясь ладонями в колени, тяжело дыша. Она пробегала больше часа. Корни волос вымокли от пота, дневная жара напоминала о Новоземье Диких. Соленый ветер откинул ей косу за спину и утих, отчего выбившиеся пряди тут же прилипли к коже.

На Айсле была одежда, которую портной сшил ей в первую неделю на острове. Наряд, предназначенный для бега и драк. Ткань была тонкая, но обеспечивала защиту от непогоды. Айсла намеревалась надеть эти вещи для поиска Сердца…

Вместе.

Когда последние лучи солнца неохотно скрылись за горизонтом, она уселась на землю. Пальцы вцепились в траву, и Айсла ощутила ее – силу, что струилась в почве, хоть и более слабую, чем раньше. Силу, которой у нее не было возможности воспользоваться.

– Мама, – обратилась Айсла к надвигающейся темноте. – Я тебя не виню.

Иногда дикая с ней разговаривала.

Она не знала свою мать. Ее убил отец Айслы в день, когда та появилась на свет, а потом вонзил нож в себя самого. Они оба пали жертвами проклятия диких. Мать отказалась убить возлюбленного, но злые чары требовали крови.

А их дочь родилась без способностей.

– Я тоже не смогла, – тихо произнесла она.

Айсла иногда об этом думала. О невозможном выборе. Убить возлюбленного… или умереть. Раньше все казалось очевидным. Теперь она не знала, сумеет ли уничтожить того, кого любит.

Может, это делало ее смертной. Может, это делало ее слабой.

Нет. Не слабой. Такая бы не зашла настолько далеко в турнире без сил.

– Я тебя понимаю. И не виню. И… – голос на мгновение сорвался. – Жаль, что я так тебя и не узнала.

Когда Айсла вернулась под сень леса, с неба за ней, словно широко распахнутый глаз, следила луна. Айсла пробиралась сквозь тени, по кромке леса, глядя сквозь темноту на главный замок.

Она скучала по своей комнате в нем. По своей тайне и безопасности, которую та дарила.

Айсла уже собиралась нырнуть вглубь леса, как вдруг увидела ее.

Клео.

Первым порывом было застыть неподвижно, выхватив кинжал. Однако лунианка ее не заметила. Она была слишком далеко.

И пока Айсла наблюдала, как Клео в белой накидке скользит сквозь мрак, ее страх померк.

Селеста права. Айсла хандрила слишком долго.

Вскоре все равно придется выйти из укрытия на Кармель – двадцатичетырехчасовое празднование, которое состоится на семьдесят пятый день. Присутствие обязательно, если Айсла, конечно, не желает официально выйти из игры.

Она не могла этого себе позволить. Не при том состоянии, в котором пребывал ее народ.

И там Айсле предстояло столкнуться с Клео. Отчасти она задавалась вопросом, не тогда ли Оро с лунианкой планировали ее прикончить – для пущего эффекта на глазах у всех гостей-островитян. От одной мысли сердце бешено заколотилось.

Айсла больше ни дня не собиралась жить в страхе. Если ей суждено умереть, то она встретит судьбу лицом к лицу.

Лоб стал липким от пота. Айсла двинулась во тьму вслед за правительницей лунианцев.

Быть может, та приведет прямиком к Сердцу.

Клео скользила по главному острову, белые одежды сияли в ярком свете луны. Правительница на мгновение остановилась, расправила плечи, запрокинула голову, купаясь в нем. Говаривали, что с тех пор, как были наложены проклятия, лунианцы стали сильнейшим народом. В отличие от солярианцев и сумрачных, они по-прежнему могли добраться к своему источнику силы. И, в отличие от стелларианцев, многие из их народа были древними. Таких проклятие затрагивало в меньшей степени. Да, за годы тысячи лунианцев погибли в море, но выжившие не так ослаблены.

Нутро вдруг скрутило. Айсла изумилась тому, как не догадалась раньше.

Наверняка это Клео наложила проклятия. Вот что пытался сказать Джунипер. Вот почему лунианка его убила.

Неужели она создала проклятия и обрекла в том числе собственный народ, чтобы отвести подозрения? Проклятие, которое ни в малейшей степени ее не ослабит?

Она ведь ничуть не страдала. Клео была все так же сильна, как прежде.

Если это все правда…

Клео явно не захочет, чтобы проклятия сняли.

Знал ли Оро? Не потому ли они до сих пор не завладели Сердцем? Не стремится ли Клео ему помешать?

Айсла дышала слишком часто. Клео ведь опасна. Смертоносна. Однако Айсла не развернулась, не бросилась обратно в замок, к Гриму или к Селесте.

Она проследовала за Клео к мосту острова Луны.

Его впервые не охраняли.