– Непонятно, кто здесь владелец цирка – я или моя дочь и жена? – вздохнул Ирвис. – Шаутт с вами со всеми. Добро пожаловать в «Радостный мир».

– Смотри, указывающая, – сказал шаутт. – Я дам тебе золото, дам власть, дам вечную жизнь. Лишь стань мне женою.

– Мне не нужно золото, не нужно власти и не надо вечной жизни, – ответила указывающая демону. – Я хочу то, чего ты никогда не сможешь мне дать.

– Что же это?

– Радость.

Сказка герцогства Летос

Гит и Ливен были два сапога пара. Рыжеватый молчаливый парень и болтливый, любящий выпить алагорец – прекрасно дополняли друг друга. В том числе и во время игры в карты.

Лавиани, лежа на теплой крыше фургона, наблюдала за тем, как они медленно, но верно обчищают Рико, закидывая с двух сторон карточными раскладами.

Карлик никак не мог догадаться, что двое сговорились и играют против него, пускай при этом Ливен терпит неудачу за неудачей, но сойка жила не первый год, крутилась в самых гадких кварталах Пубира и знала, какими способами действуют мошенники.

Вот прямо как сейчас.

Один поддавался, второй изображал неуверенного дурака, но затем случалось «внезапное везение», и улты уходили от Рико. Рядом с Гитом стояло уже несколько стопок выигранных медных монеток.

– Три таувина. – Гит выложил на стол, которым служил старый бочонок, карты.

– Удачный день у тебя сегодня. – Ливен с наигранной печалью сбросил карты, посмотрел на Рико. – Ну а ты?

Карлик был чернее тучи, и на его высоком лбу появилось множество морщин:

– Не понимаю. Откуда красный таувин? Их сбросили! Вы, клоуны, шельмовать вздумали?

– Эй-эй! – возмутился Ливен и погрозил пальцем. – А вот не надо… Я попрошу без оскорблений! Да, мы клоуны, но это не значит… – Он хлебнул из жестяной кружки вина. – Что мы занимаемся шулерством. Напряги память, балда! Я сбросил указывающую, а не таувина! Гит, покажи ему!

Рыжий сунулся в колоду использованных карт, вытащил нужную, и даже Лавиани, следившая за руками, не успела заметить, в какой момент произошла подмена. Красную указывающую предъявили подозрительному взору Рико.

Тот разочарованно ругнулся и поднялся:

– Шаутт с вами. Сегодня с меня хватит! Почти весь дневной заработок тут оставил!

Он ушел, а Гит и Ливен ухмыльнулись друг другу.

– Я думала, что циркачи не воруют у товарищей, – сказала им Лавиани.

Ливен вздрогнул, поднял голову, заметив ее, лежавшую на крыше фургона.

– Цирковые, – машинально поправил он. – Давно ты здесь?

– Достаточно, чтобы понять, что и как вы сделали.

Гит пожал плечами:

– Это мелкое развлечение между друзьями. Никто особо не страдает.

– Ну вы-то точно нет. – Сойка положила голову на руки, вытянулась.

– Может, и ты хочешь сыграть? – Ливен начал тасовать колоду.

– Всегда «за», – произнесла сойка, впрочем не спеша спускаться. – Я обдеру вас как липку. Но если будете мухлевать, то проткну вам ладони своим ножом. И отрежу большие пальцы. А может, еще и уши.

Клоуны переглянулись, и Ливен, даже отставивший вино от таких слов, произнес с уверенностью, отвечая сразу за двоих:

– Нечего связываться с бабами. Никогда не знаешь, когда они шутят, а когда говорят серьезно. Эй! Лин! – окликнул он луноликую женщину, которая была кукольницей, а сейчас разворачивала завернутое в тряпки фальшивое чучело эйва.

Последний, на взгляд Лавиани, больше напоминал дохлую собаку, к которой пришили голову не менее дохлого оленя. Хотя на самом деле часть этой страхолюдины имела не только животное происхождение – неизвестный мастер использовал тряпки, краску, воск и паклю. Сойка бы ни в жизнь не стала таскать за собой сей образчик природы, но, к ее удивлению, он привлекал зрителей. Люди готовы были платить деньги, чтобы хоть одним глазком увидеть самого настоящего эйва. Мильвио не преминул предложить Ирвису сшить еще и асторэ. Тот оживился и поблагодарил за хорошую идею. А Лавиани, не удержавшись, попеняла треттинцу на плохое воображение:

– Надо было подкинуть ему идею создать Скованного. Это же так просто. Выкопал на ближайшем кладбище покойника, заковал в цепи. Очередь желающих взглянуть на великого волшебника растянется до Летоса.

Южанин лишь посмеялся:

– Мне далеко до твоей творческой жилки, сиора. Но не думаю, что Ирвис согласится. Цирковые знают грань, которую лучше не переступать.

– Угу. Я уже успела заметить, что они суеверные ребята.

– Все мы суеверны.

– Даже ты?

Он хмыкнул:

– Что тебя так озадачивает? Я верю в Шестерых. И в шауттов. И в ту сторону. Хотя… в наше время никого из вышеперечисленных нельзя отнести к суевериям.

Кукольница между тем подошла к клоунам, и Ливен протянул ей выигранные у Рико монеты. Женщина улыбнулась, чмокнула пьяницу и его друга в щеки.

– Она же вроде жена мелкого? – Лавиани покрутила в воздухе пальцем.

– Дошло. – Гит достал из кармана новую зубочистку.

– Мы для нее и старались, женщина. – Ливен с чувством выполненного долга налил себе еще вина из порядком опустевшей бутылки. – У старины Рико вечная проблема – после представления он просаживает денежки в карты. И лучше он проиграет их нам, чем какому-нибудь городскому уроду. А мы их надежно сохраним и вернем в семью. У жены Рико они всяко будут целее.

– Хм… – Сойка взглянула на эту парочку другими глазами и сказала Гиту: – Готова поставить монету, что раньше ты обводил вокруг пальца не только карликов.

– Не хочу проигрывать, – помолчав, ответил он.

– О! Сиор! Не желаете ли поиграть в «Шесть ветров»? А может, вас более интересует «Некроманты и Таувины»? – Ливен окликнул Мильвио.

Тот покачал светловолосой головой:

– Мне не везет в азартные игры. Так что я обхожу их кружным путем.

– С нами обязательно удача будет на вашей стороне, сиор!

Тот расхохотался:

– Удача! С такими ловкачами? Я собираюсь потратить свои монеты как-нибудь иначе.

Ливен вздохнул, закашлялся и вытащил у себя изо рта куриное яйцо, с наигранной печалью сказав приятелю:

– Кажется, среди новых друзей мы успели заслужить сомнительную репутацию. И с чего бы это? Пойдем, брат. Натянем рыжие парики да красные носы. Скоро веселить людей.

Они ушли.

– Не видела Тэо, сиора?

– Был с Мьи. В последние дни он проводит довольно много времени с этой девчонкой.

– Они оба акробаты, и им есть о чем поговорить. Тебя это беспокоит?