– Если тебе ее не жалко, – пожала плечами сойка. – Эй! Ты! Мелкий! Принеси мне топор.

Карлик глянул на нее исподлобья:

– «Пожалуйста», я явно от тебя не дождусь, женщина. Меня звать Рико, а не мелкий. Потрудись это запомнить, если хочешь остаться среди нас.

Качая головой, он скрылся за фургонами, а Лавиани, взяв Шерон под локоть, отвела в сторонку.

– Раз уж вызвалась устраивать представление, то, ради всех своих соотечественников, не дергайся, когда я буду бросать ножи. Если испугаешься, я могу и попасть… не туда, куда хотелось бы.

Шерон негромко произнесла:

– Ты все время считаешь меня слабой и ранимой девочкой, Лавиани. Я понимаю, что мой возраст и моя внешность производят ошибочное впечатление, но я не нежная юная госпожа из сказок. Я с самого детства сражаюсь с заблудившимися и не дрогну из-за брошенного ножа. Особенно если его кидает опытный человек.

Сойка прочистила горло:

– Этих олухов надо впечатлить, иначе толстяк будет продолжать ломаться до вечера, а я слишком устала, чтобы так долго оставаться терпеливой.

Девушка сняла куртку, оставшись в рубашке с расстегнутым воротом и юбке, и направилась к фургону под взглядами циркачей. Женщина с собакой улыбнулась Шерон, и та улыбнулась в ответ.

Лавиани вздохнула, с печалью посмотрела на Тэо и Мильвио:

– Ну? А от вас мне ждать каких-нибудь комментариев?

– Не думаю, что это уместно, сиора.

– То есть никто из вас за нее не переживает?

– Хочешь услышать, что мы доверяем твоему мастерству? – Пружина переглянулся с треттинцем. – Если это вселит в тебя уверенность…

– Не бери на себя много, мальчик. Моей уверенности хватит на всех герцогов нашего мира. А наглости еще и на всех шауттов. Я, рыба полосатая, не фермерша какая-нибудь. Просто не хватайте меня за руки, если вдруг перепугаетесь. Лучше отвернитесь и порыдайте друг у друга на плече.

– Этот настрой мне нравится гораздо больше, сиора.

– Хм… надеюсь, он не пропадет, когда ты узнаешь, что, чтобы произвести на них впечатление, стоит завязать глаза? – осторожно произнес Тэо.

Сойка скривила губы:

– Спасибо, что в ваших традициях нет правила, что я должна презентовать себя голой.

Все уже ждали, расположившись полукругом перед фургоном, дав Лавиани достаточно пространства. Но она удивила их, попросив отойти еще на десяток шагов назад и встав далеко от мишени.

– Легких путей она себе не ищет, – оценив ситуацию, произнес усатый смуглый силач из Кадира, и парень с ясными голубыми глазами и блестящей бляхой на красиво расшитом поясе усмехнулся, но как-то криво и нервно, тревожно поглядывая на Шерон.

Указывающая, чувствуя спиной шероховатость досок, раскинула руки и замерла. Лавиани огляделась, сняла с шеи Мьи платок. Девчонка удивилась, но не возражала, видя, как та завязывает себе глаза.

– Ого! – сказал карлик, бросая под ноги сойки принесенный топор с короткой рукоятью. – Женщина решила прыгнуть выше своей головы?

Ему никто не ответил, воцарилась оглушающая тишина. Все смотрели на сойку, а Шерон смотрела на всех, с удивлением видя напряженные, неуверенные лица. Лишь Тэо, стоявший позади, сложил руки на груди и в ус не дул. Да Мильвио, находящийся чуть сбоку, поймал ее взгляд и подмигнул зеленым глазом.

Лавиани взяла первый из метательных ножей обратным хватом:

– Девочка! Скажи что-нибудь!

– Что-ни…

Шерон не уследила за движением, лишь ощутила удар. Нож глубоко вошел в мягкие доски, так близко к ее щеке, что она ощутила кожей холод металла.

Следующие два ножа Лавиани бросила без паузы. Первый, шурша, вошел рядом с запястьем указывающей, второй, который, казалось, должен был попасть ей в лицо, вонзился рядом с правым виском, прибив к дереву прядку ее волос.

Кто-то ахнул, смуглокожая женщина с луноподобным лицом не выдержала, отвернулась.

Тусклые, большие метательные ножи, брошенные за лезвие, размывались в воздухе, а затем, дрожа, застывали в цели.

Четвертый едва не поранил ей ухо. Пятый пробил рукав рубашки. Шестой воткнулся чуть выше макушки так, что, если бы Шерон захотела встать на цыпочки, у нее бы это не получилось – голове мешала преграда.

Лавиани сняла повязку, глянула на указывающую, которая за все это время даже не подумала зажмуриться. Сойка подняла с земли топор, и Ирвис сказал:

– Достаточно! Мы все увидели твои способности. Побереги наши нервы до своего выступления.

Тэо улыбнулся, жестом показав, что лучше делать так, как просят, и она положила топор обратно, внезапно услышав, как вокруг раздаются аплодисменты. Цирковые рукоплескали и ее мастерству, и смелости Шерон.

– Отлично, забери меня та сторона! – воскликнул алагорец с пропитым лицом. – Все с ума сойдут, когда такое увидят.

Рыжеватый фихшейзец вновь вытащил изо рта порядком изгрызенную за минуту представления зубочистку, посмотрел на сойку удивленно, точно не понимая, как она это сделала, и промолвил:

– Угу.

– Мастерство хорошее, – признал хозяин цирка. – Раз уж даже моих вы смогли впечатлить. Но артистизма у тебя совсем нет, женщина.

Лавиани собралась сказать этому хомяку-переростку что-нибудь резкое, но женщина, отпустившая песика на траву, произнесла:

– Артистизм это наживное, муженек. Я живо научу их обеих. Никто в толпе глаз с них не спустит.

– А костюмы?

Лавиани вновь хотела заявить, что в жизни не натянет на себя блохастые тряпки какого-то артиста, но Тэо, ловко оказавшийся впереди, загородил ее от Ирвиса:

– Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Хорошо, – кивнул тот, и все вокруг заулыбались, точно семья, в которую вернулись надолго пропавшие, но любимые родственники. – Контракт, как я понимаю, вы подписывать не станете?

– Мы выступаем за ночлег, еду и дорогу до Талта. Это наша плата. Обойдемся без денег и ударим по рукам.

– Так не пойдет! – наконец не выдержала сойка.

– Пойдет! – возразила ей Шерон. – Мы согласны.

Ирвис переглянулся с женой:

– Вполне честно. Ну а вы, сиор? Что умеете? Карточные фокусы? Чревовещание? А может, глотаете огонь?

По тону владельца цирка становилось понятно, что он не верит ни в одну из перечисленных способностей.

– Не стану тебя разочаровывать, добрый хозяин, – сказал треттинец. – У меня всего лишь есть меч, и в цирковом ремесле я не силен.

– Как и все благородные сиоры. Простите меня, но меч нам ни к чему.

– Да что на тебя нашло?! – не выдержала женщина с собакой. – Дороги бывают опасны даже в Накуне. Сиор, разумеется, едет вместе со своими друзьями.