узнал результаты отбора до момента их оглашения? — спрашивает Эд. Смотрит так уверенно, как будто все знает, просто ждет подтверждения.

— Мне сон приснился, — отшучивается Сережа и хлопает друга по плечу, чтобы разрядить обстановку. — Не задавай глупых вопросов. Самое главное, мы тут вместе и готовы покорять Америку.

— Ну да, ну да, — разочарованно, делает вид, что верит. — Ладно, пойдем отдыхать. С завтрашнего дня у нас новая жизнь, — Эд разворачивается и пропадает в дверях своего номера.

Сережа не медлит и тоже заходит к себе. Сразу оглядывается. Все по высшему разряду. Одна большая комната — студия. Кровать, стол у окна с панорамными окнами, угловой шкаф, телевизор, висящий напротив кровати. Пара полок и небольшой комод. Уютная кухня со всеми нужными для молодого студента приборами и кофемашина. Хорошее совпадение, думает Сережа, прохаживаясь по своей комнате. Весь интерьер в нежно-голубых тонах, как тонкое напоминание, что он теперь раб этого цвета.

Он подходит к окну, раздвигает плотную ткань штор. Сороковой этаж, город, как на ладони. Им еще предстоит подружиться, и эта дружба будет долгой и нелегкой. Но он примет Сережу, согреет черными ночами и укроет от пустоты и страха. Покажет всю свою грязь и все свои потаенные места, но это будет потом, а сейчас их дружба только начинается. Пройдет неделя, и все вокруг изменится, Сережа изменится. Он достает пачку Marlboro и закуривает. Выпускает струйкой дым и всматривается в закат, который еле виднеется за стройными рядами железных домов. Крутит красную пачку в руке, прислоняет ее к стеклу, запоминает, теперь это его любимая марка сигарет.

***

—

Ну, пойдем, — тянет друга за рукав Эд. — Ты что, испугался?

Ребята стоят у дверей ресторана. Туда-сюда снуют люди, и из-за дверей доносится звонкая живая музыка. — Мы все пропустим.

— Идем, идем, — огрызается Сережа.

Он очень устал за неделю и не хочет идти, но ради Эда оделся и даже причесался. Всю неделю он старался привыкнуть к новой системе, к обучению, людям, работе, которую они получили в компании. И это получилось бы у него гораздо лучше, если бы не Анна Львовна, которая не давала ему и шагу ступить. Эд только посмеивается над другом, но к концу недели Сережа практически влился в рабочую атмосферу. Он привык к Анне и уже сам искал глазами ее грациозную фигуру, белые волосы и холодные, как лед, глаза. Внимание такой женщины постепенно стало ему льстить, но неизвестность все равно пугала. Сережа проходит между полных столов, обходит танцующих людей и находит пристанище у барной стойки. Весь праздник проходит, как в тумане. Громкие поздравительные речи не цепляют его сердце. Серега много курит, а еще больше пьет. Общается с сотрудниками, завязывает новые знакомства, вникает в дела компании и пьет на брудершафт с Брюсом, который является правой рукой Анны Львовны и просто интересным человеком.

— Ты очень умный парень, — мычит Брюс и почти висит на плече у Сережи. — Анна Львовна не ошиблась с выбором, — он хлопает парня по спине. — Я надеюсь, в будущем мы с тобой сработаемся, — смеется он, показывает все свои 32 зуба. С виду ему чуть больше сорока. Невысокого роста, крепкий, спортивный. Европейские черты лица позволяют мужчине считать себя достаточно симпатичным. И что-то есть в нем располагающее, можно сказать, даже милое. Короткие каштановые волосы зачесаны на левую сторону и аккуратно лежат под толстым слоем геля.

— Ну что, еще по одной? — мужчина подвигает к парню маленькую стопку текилы и лимон. Сережа уже не видит собеседника, который растворяется в ярких лучах подсветки бара, но стопку поднимает и залпом выпивает горькую жидкость, выдыхает и быстро кладет ярко желтый кусочек себе в рот.

— Ты что же мне молодые кадры спаиваешь? — слышит голос за спиной, который мелодией уносится вдаль бара. Брюс вскакивает с места, пропускает женщину и помогает ей сесть. — Ты как, котенок?

Сережа поднимает глаза. Перед ним сидит, запрокинув ногу на ногу, Анна Львовна. Она облокачивается на руку и нежно поглаживает свои вьющиеся локоны. Другая рука по-хозяйски опускается на колено парня. Состояние Сережи не позволяет ему возмущаться. От ее тембра по телу пробегает дрожь. Алкоголь делает свое дело, прибавляет напускной храбрости. Он склоняет голову ближе к ней, игнорирует руку, которая уже без стеснения мнет мягкую плоть под джинсовой тканью. Женщина источает опасность и желание. Воздух между ними наполняется этими чувствами. Брюса, как ветром, сдувает.

— Почему котенок? — задает он вопрос и стучит пустой стопкой в призыве повторить. Алкоголь наливают сразу, но тонкая рука Анны перехватывает стопку и залпом выпивает содержимое, не закусывая.

— Потому что ты дикий, — женщина начинает загибать пальцы, — напуганный, — еще один палец, — потерянный и очень красивый, — Анна Львовна загибает еще палец, наклоняется так близко, что Сережа чувствует ее горячее дыхание с примесью алкоголя. Женщина водит губами по щеке, чуть прикасается, дразнит. Вдыхает свежий запах лосьона после бритья. Сережа пытается перехватить ее губы, насладится этим дерзким ароматом клубничного блеска. От такой наглости его начинает трясти. Мурашки колючей проволокой расползаются по шее. Парень дергает плечами, но женщина быстро отстраняется, чувствует желание и хочет позлить. Она что-то говорит, но громкие звуки музыки уносят в даль зала ее слова. Сереже плевать на все, на голос разума, на душу и приличие, у него срывает крышу от ее языка, который так соблазнительно облизывает губы после каждого предложения. Пьяный мозг мечтает о ее языке. Анна Львовна хороша в искусстве соблазнения. Сейчас ей надо завладеть не только телом котенка, ей хочется подчинить его душу, забрать и играться ею, пока не надоест. Парень чувствует их общее желание, понимает, что пропадает. У этой женщины было много мужчин, Сережа успел навести справки за прошедшую неделю. Ведь она занимала все его мысли. Только одного он понять не может. Зачем именно он ей нужен? Ведь любой будет готов лежать у ее ног, а она выбрала безродного мальчишку. Почему? И лишь только этот вопрос пугает.

— Потанцуем? — решает разрядить напряжение Сережа и выбрасывает из головы так некстати нахлынувшие мысли. Эда он потерял еще в самом начале праздника, и теперь искать голос разума в лице друга было уже поздно.

— А ты что, еще держишься на ногах? — удивляется женщина. Она поднимается и тянет на себя Сережу. Он встает, нависает над ней горой.

— Обижаете, я в полном порядке.

— Давай на «ты» в неформальной обстановке, — Анна прижимается к парню и пытается сохранить вместе с ним равновесие.

— Обижаешь, — сразу поправляется Сережа, окончательно сдается и отпускает