Все. Прочь отсюда! Наружу, на свободу!

Однако я поторопился. Обернувшись, увидел, что Арайт благополучно проскочил, но Искра попалась. Как и меня ее обхватили руки монстра, притягивая к основному телу. Я приказал Гелле помочь. Кукла с человеческим лицом снова отправилась подрезать когтями конечности существа. Однако монстр двигался теперь активнее. Кажется, он просыпался. Увы, но эффекта транквилизатора Геллы надолго не хватило. Слишком велика была туша чудовища.

— Забирай ценности и вали куда-подальше, — шепнул я Арайту, заодно передавая свое копье.

Оно сейчас бесполезно. А пригодится мне длинный кинжал с острым лезвием. Я ринулся на выручку Искре. Но дела становились хуже с каждой секундой. Тварь просыпалась. Передо мной было напряженное лицо Искры, испачканное в крови бессмертного чудища. Руки существа тянулись к шее девушки, хотели прикоснуться к голой коже, чтобы начать слияние, пытались разорвать бронированную куртку. В некоторых местах им это удалось. Металлические пластины со звоном падали на каменный пол. Зверь сначала реагировал на их быстрые движения, хватая металлические фрагменты, но сразу терял к ним интерес. Ему нужна была чужая плоть, которую он так желал сделать своей.

— Соединиться. Совместиться… — хрипели и шептали придатки монстра.

Гелла работала когтями, я — кинжалом, Искра не выпускала полуторный меч одной рукой, а второй коротким ножом вспарывала уязвимые части конечностей чудовища. Однако их было слишком много. И руки монстра очень быстро залечивали раны.

Снова звон металла. Куртка Искры разорвана на части. Руки существа пытаются процарапать древнюю кольчугу. Последняя сейчас спасает Искре жизнь. Как только монстр достаточно «очистит» жертву от шелухи одежды и брони, то начнет срастаться сразу во множестве мест. Мы не успеем это все обрезать. Я могу уже представить, что будет в таком случае. Нервные системы Искры и чудовища начнут соединяться. Девушка быстро потеряет волю к сопротивлению. Ее личность и тело начнет переваривать эта мясная громадина. Нет. Медленно не выходит. Значит, нужно действовать иначе.

Я попросил Геллу сделать кое-что со мной.

— Милый, ты уве…

«Да», — мысленно ответил я.

Медлить было нельзя. Далее я обратился к Первому:

«Когда все начнется, то активируй точку в оружии Искры».

«Что начнется?» — нервно спросил Первый. — «И мы даже не знаем, на какой эффект это оружие зачаровано».

«Хуже едва ли станет», — усмехнулся я, ощущая укол в районе поясницы.

Отлично. Гелла вколола мне свой энергетик. Повышенную дозу прямо в крупную артерию. Волна нездоровой активности тут же пронеслась по моему телу. Да. Давай. Гори! Пылай ярче, выжигая прошлое и будущее. Меня обуял уже хорошо знакомый жар, побуждающий тело к движению. Мысли плавились в нем. Растекались свечным воском по раскаленной поверхности разглаженных извилин моего мозга.

«Ты пытаешься вызвать приступ?» — наконец догадался Первый. — «Но зачем?»

«Сегодня день Пикника», — ответил я, прикасаясь голой ладонью к плоти чудовища. — «Сначала кукла с человеческим. А теперь… Немного огня!»

Мое тело срасталось через руку с плотью чудовища. Сначала боль, затем пустота, а после ощущение растворения и взаимопроникновения. Только теперь все было иначе. Не суть монстра пыталась проникнуть в меня и покорить, а моя раскаленная энергия потекла к чудовищу по его нервам. Припадок воспаленный души перекидывался на мясного зверя.

— Жар! Горит! Сжигает! Греет! — завопили придатки, все быстрее корчась в своих танцующих конвульсиях.

«Нравится⁉ Это только начало! Все берите! Весь огонь! Мне не жалко!» — смеялся я.

Руки твари теперь прилагали больше усилий, но двигались хаотично. Они начали хватать не только нас, но и друг друга. Непривычные ощущения лишали чудовище всяких зачатков разума. Оно превратилось в гору дергающейся плоти, раздираемой изнутри жаром фантомного огня. Но надо было выбираться. Иначе тварь просто разорвет нас.

«Активирую!» — крикнул в эфир первый.

Меч Искры вспыхнул красным. Его окутало магическое сияние. Древнее зачарованное оружие пробудило свою силу, и нам очень повезло с его способностями. Идеальный разрез. На секунд пять меч Искры кромсал все что угодно покруче световой сабли этих ваших джедаев. Даже скованная руками монстра, зубастая умудрилась извернуться, отсекая ближайшие конечности. Раны чудища закрывались в мгновение ока. На культях тут же набухали жуткие бутоны плоти — зачатки новых ладоней. Фантомный огонь и регенерацию мясного зверя ускорил. Разогнал кровь по его здоровенной туше.

Я рванул руку. Не поддалась. Слишком крепко срослась с чудовищем. Более того, моя ладонь начала погружаться внутрь тела мясного зверя. На мгновение я ощутил, что стал един со всей этой громадой. Чувствовал каждую руку, каждый палец, каждый дюйм его нечестивой плоти.

Безумие!

Мое сознание пронзила страшная мука. Голова разрывалась от обилия новых ощущений. Я увидел бушующее алое пламя, которое течет по моим нервам в тушу монстра и возвращается обратно. Циркулирует в нас. Мои сотни рук извивались, хватали и ломали друг друга, чтобы через секунду восстановиться, продолжая пляску мяса и костей. Весь остальной мир померк. Осталось только пламя. Огонь и я.

Агония.

Как я узнал потом, меня спасла Искра. Волшебным мечом она отсекла мою руку в районе запястья. Они с Геллой вытащили меня, потерявшего зрение и оглушенного из проклятой башни. А монстр внутри продолжал бушевать. Он ломал свое тело, тут же залечивая его. Скреб ногтями по камням, изрыгал кислоту из желудков, вырывал и ел глаза своих придатков.

Это все описал мне Арайт, когда я проснулся посреди ночи в лагере.

Мы выжили. Помогли друг другу вырваться из проклятой башни, даже успев прихватить золото. Победа.

— Осторожно. Выпей.

Я ощутил, как Гелла вкладывает мне в рот таблетку плакальщиков. Мне быстро полегчало.

С ночных небес на меня вместо звезд взирали огни древних спутников полумертвого мира, где мне опять посчастливилось выжить. В костре недалеко от нас потрескивали дрова. Я слышал, как кто-то, наверное, Искра, ломает недалеко в лесу ветки для запаса на ночь. Выбрались.

— Не волнуйся насчет руки, — продолжала Гелла. — Я помогу ее тебе восстановить.

Точно. Левая рука! Даже не сразу заметил ее отсутствие. Я прислушался к ощущениям тела, ожидая слабости и нервной перегрузки. Их почти нет. После битвы с магом и самосожжения в логове Геллы было намного хуже. Я адаптировался? Сумел покорить призрачное пламя, или оно просто выжгло во мне все самое уязвимое? Человечность, нормальные эмоции, мысли повышенной сложности.

— Даже если ты что-то потерял, то сможешь отстроить это в себе заново, — оптимистично заявила Гелла, но я сомневался в ее словах.

В конце концов делать людям приятно — ее сущность. А в чем же моя?

— Сущность человека — это путь, который он проходит. Путешествие, позволяющее меняться и менять мир вокруг.

Снова оптимизм, который я не разделял. Но совсем упаднические настроения мне тоже сейчас не помогут. Пора