будто боялся спугнуть момент нашей возникшей наконец-то откровенности.

— За мной? — вдруг удивилась она. — Так ты не случайно здесь оказался???

Я отрицательно мотнул головой.

— Нет! Саша, я должен тебе сказать… — я почувствовал, что сердце начинает стучать сильнее, потому что мои слова сейчас станут поворотными для нас, — Саша, я люблю тебя! Правда, люблю ТЕБЯ! Не брата своего, а ТЕБЯ! Как бы ты не выглядела — как Алекс, как эльфийка или как… человек…

Она посмотрела на меня изумленно, трепетно, словно не веря услышанному, а я осторожно взял ее маленькое личико в свои ладони и потянулся к губам.

Меня тут же накрыло сладостью, пронзило феромонами, безумными чувствами. Ее губы были такими мягкими, нежными и до боли родными! Она задрожала, а потом тоже прильнула ко мне, потянувшись к моей шее руками. Но я оказался слишком высок для нее! Подхватил ее под бедра и подтянул повыше, а она ухватилась ногами за мою талию и наконец-то оказалась на уровне с моим лицом. Я целовал ее с упоением, как раньше, и чувство счастья начало затапливать внутренность, как горный поток.

Наконец, наши губы разомкнулись, и я посмотрел в ее затуманенные глаза. Она тяжело дышала, также как и я, а потом тихо произнесла:

— Неужели ты так просто простил меня, Олив? Неужели я вот ТАКАЯ, — она незримо указала на свою человеческую внешность, — тебе все еще нужна???

Я растянул губы в улыбке.

— Я готов был любить тебя даже в образе мужчины и собственного брата. Думаешь, после этого меня может что-то смутить???

Ее глаза предательски заблестели, и она прильнула ко мне, уткнувшись лицом в мои волосы.

— Тогда скажи это еще раз! — тихо попросила она слегка дрожащим голосом.

Я улыбнулся, погладил ее по волосам и по спине, а потом прошептал.

— Я люблю тебя, моя Александра! Всем сердцем тебя люблю…

Друзья, приглашаю вас на свою новинку с гендерной интригой «Мой любимый киборг». Подписывайтесь на мою страницу, чтобы ничего не пропустить. Спасибо!

Ты точно моя Дева!!!

Ты точно моя Дева!!!

Я лежу в кровати и боюсь даже дышать. Олив лежит рядом и, похоже, уже спит. Он ослаблен. Сон сморил его почти сразу…

Я вспоминаю его жаркие поцелуи и признания, и до сих пор не могу поверить в то, что это правда. Он простил меня! Он принял меня! Он любит меня даже в невзрачном образе человека! Сердце трепетно бьется, жар опаляет щеки, сна ни в одном глазу!

Между нами больше ничего не было: Олив скорее всего торопиться не будет. Что ж, это естественно, ведь на нас сразу так много навалилось, но… что же дальше?

Когда я уложила его рядом с собой в кровать (у меня просто больше нет спальных мест), он повернулся ко мне, погладил меня по волосам и тихо спросил:

— Ты вернешься вместе со мной?

Меня это застало врасплох: среди водоворота событий я ни разу не задумалась о подобном исходе. Внутренность взволновалась и накатил какой-то страх.

— А если я там останусь просто человеком? — спросила я робко. — А как же Предназначенная Дева???

Олив на мгновение задумался. Но потом его лицо начало светлеть и меняться на глазах.

— Саша, а может… — он посмотрел мне в лицо с большой надеждой, — может быть Предназначенная Дева — это ты???

Я недоуменно похлопала глазами. Я??? Такая великая роль — мне??? Не может этого быть!!!

Олив аж присел на кровати и схватил меня за руки. Я присела рядом. Он смотрел на меня своими сияющими глазами, исполненными искрящейся любви, и восторженно заглядывал в глубину моих глаз.

— Я никогда не рассматривал твою кандидатуру на роль Девы, потому что считал тебя Алексом и мужчиной, но мое сердце трепетало рядом с тобой, как ни с кем до этого. Но теперь, когда я знаю правду… Саша, Александра… я думаю, что ты действительно моя… Предназначенная!

И он в порыве чувств снова обнимал меня и покрывал мое лицо поцелуями, пока не завалился на подушки — счастливый и утомленный, а потом с блаженной улыбкой на лице уснул.

Я — Предназначенная Дева? Я??? Неужели это может быть правдой? Уйти с ним? А я… могу?

В разуме начали расцветать мечты, в которых я — жена эльфийского принца и могу законно быть счастливой рядом с ним! Это же просто блаженство!

И я хочу этого! Безумно хочу!!! Неужели подобное чудо может произойти именно со мной?!!

Да, я согласна! Согласна на все, даже если будет очень-очень трудно…

* * *

Мы проснулись рано и начали улыбаться друг другу. Я немного смутилась своего сонного вида и взлохмаченных волос. Олив же блистал совершенно прекрасным лицом без следов сонливости или обычной утренней припухлости. Что значит эльф!

Я робко протянула к нему руку и провела по его золотистым волосам. Взглянула в синие глаза и до трепета порадовалась, что между нами отныне нет ни капли лжи.

— Олив, я хочу уйти с тобой… — прошептала я, а он тут же просиял и потянулся за поцелуем, зарывшись руками в мои волосы. Когда он оторвался от моих губ, то вдруг прикоснулся пальцами к моему уху, медленно провел по закругленному кончику, словно впервые изучая это отличие от своих собственных ушей. Потом потянулся и прикоснулся к уху губами, лизнул кончиком языка, а у меня по телу разлилась безудержная дрожь.

— Твои уши очень красивые… — вдруг неожиданно пробормотал он. — И вся ты очень красивая…

Он снова посмотрел мне в глаза.

— Мне нравится твой цвет глаз и волосы… — он пробежался по пепельным прядям, — ты такая необычная, яркая… моя…

Вот уж не думала, что моя вполне посредственная внешность может вызвать столько восторженного любования, но я видела и остро ощущала, что Олив искренен. Его чувства бурлили в воздухе и прямо набрасывались на меня от дуновения его жаркого дыхания. Он снова завладел моими губами, попросился впустить его язык, крепко заключил меня в объятия и издал настоящий стон наслаждения, после которого у меня полностью отпали все сомнения в своей для него привлекательности. Я нравилась ему. Очевидно нравилась.

От этого радостного осознания я горячо ему ответила, и наши тела сплелись на кровати в тугой узел. Ситуация грозилась разрастись в нечто большее прямо сейчас.

Но неожиданно прозвучал громкий хлопок. Олив дернулся и резко повернул голову. Я обернулась вслед за ним и замерла. Посреди комнаты в воздухе мерцал какой-то полупрозрачный круг, напоминающий не до конца сформированный портал. Больше я ничего не смогла разглядеть, а вот Олив сильно побледнел.

— Что случилось? — прошептала я испуганно, тронув его за руку.

Олив еще какое-то время не отвечал, но потом явление резко начало исчезать, и принц вынырнул из состояния созерцания очень огорченным и даже испуганным.

— Андрагон терпит бедствия… — сдавленно прошептал он. — Я должен немедленно возвратиться!

* * *

Мы с Оливом торопливо пересекали оставшиеся несколько метров улицы перед тем, как войти в здание с офисом Марии Муди — моей бывшей коллеги.

Я быстро оглядела Олива с ног до головы и осталась довольна. После полученного видения из своего мира он стал просто сам не свой. В подробности он меня не посвятил, но по бледности его лица я поняла, что все очень серьезно и страшно. Я наспех налила ему чай и полетела в ближайший супермаркет, чтобы купить ему одежду. К счастью, у меня было достаточно сбережений, поэтому деньги не стали проблемой.

Джинсы и красивая приталенная рубашка смотрелись на нем отменно. Его неимоверно длинные волосы я быстро завязала в хвост, а кончики ушей пришлось спрятать под светлой, в цвет рубашки кепкой.

Но любоваться им не позволяла тревога, поселившаяся в сердце. Люди оборачивались на него, особенно представительницы слабой половины человечества, а я уверенно тянула его под локоть к нашей сегодняшней цели — Марии Муди.

Я должна была спросить ее том шаре-артефакте, который открыл мне путь в другой мир. Зная Марию, я была уверена, что коллега сможет мне помочь. И захочет помочь!

Она встретила меня едва ли не со слезами на глазах. Обнимала крепко, достаточно долго не отпускала. Ей было двадцать восемь, и она была еще более мелкой, чем даже я. Черные волосы, не менее черные лучистые глаза, миниатюрные руки и ноги, тонкая талия и внушительные соблазнительные бедра. Вот такая горячая восточная штучка!

Но еще более горячим был ее характер. Его вообще редко кто мог вынести. Но она была честной, справедливой и… верила в чудеса! Как ни странно…

Именно поэтому я не стала ни лукавить, ни утаивать, ни скрывать.