— Справятся, командир. Жить всем охота.

— А посёлков под стенами крепости нет?

— Нет. И не может быть, командир. Только здесь, на этом пятачке, земля поднимается к самому основанию стен. Собственно, на этот пятачок только сверху и можно попасть. Вот там, — Аканш кивнул сперва направо, а потом налево, — скальные уступы, которые даже летающий суслик не возьмёт. Туда даже птицы не везде могут сесть. Ну, а по ту сторону, — на этот раз кивок был сделан в направлении крепостной громады. — Да и по другим её сторонам тоже — обрывистые скалы. Не залезешь. Замок почти неприступный со всех сторон. А вот дальше на север и запад — долины, дороги, поля и посёлки.

— Ну а здесь, в предгорьях?

— Здесь никто не живёт.

— Однако всё возможно. Мы же здесь шляемся. Распорядись, если бойцы вдруг встретят кого из местных, чтоб пускали в расход. Война, конечно, не их дело, но язык им никто не привязывает. Разболтают.

— Слушаю, командир, — ответил шокированный Аканш.

Его-то, конечно, услышанное слегка ошеломило, однако возражать не стал. Бросился отдавать приказы.

Ночью ползти по крутому горному спуску — то ещё предприятие. Солдатам, идущим со мной, я, конечно, раздал по порции уже проверенного мною средства. Того самого, что позволяло видеть в темноте, но при этом не шмонило магией. Здесь, на открытом пространстве, даже малая часть этого снадобья действовала так, что любой самый слабый, самый призрачный намёк на свет ловился глазом в стократном объёме. В небо вообще страшно было смотреть — оно полыхало огнями мириад звёзд, и эта бездна сияния казалась такой беспредельной и такой близкой, что туда запросто могло затянуть без остатка.

Цепляясь за камни и кочки, мы ползли по склону, навстречу самоубийственному спуску по уже совершенно отвесной стене. Правда, она относительно невысока. Но внизу должны находиться бойцы противника. Они поднимут шум, будут закрыты все промежуточные ворота, коридоры и лестницы всех трёх замков, и мы окажемся в мышеловке. Бежать нам будет некуда. Ляжем все, до одного.

— Пойду во второй группе, — я бросил своё распоряжение ближайшим бойцам, зная, что его передадут по цепочке Аканшу и Ильсмину. И сейчас мне уже никто не станет возражать, просто примут к сведению. Мой поступок противоречит уставу, но, с другой стороны, вполне ему соответствует. В особой своей части.

От Аканша пришёл ответ: не во второй, а в третьей. Первым идёт авангард, а вторая группа будет крепить концы верёвок.

— Передай: согласен.

— Да, командир.

Вот и последний уступ, такой узкий, что на нём может накопиться не более десятка бойцов. Да и накапливаться тут по большому счёту нельзя. Те, кто выше по склону, не могут там висеть до бесконечности, им надо двигаться. Иначе посыплются на хрен со склона, как кедровые шишки, сбиваемые ветром и палками. Потому и времени на раздумье нет.

Малая порция средства быстро даёт сбой. Принимать большую на открытом пространстве нельзя — отсветы звёзд ослепят, как настоящие солнца. Принимать сразу вторую такую же маленькую тоже нельзя — она будет действовать усиленно. Произойдёт то же самое, что и с большой. Но вот я смотрю вниз, куда уже ушли первые восемь ребят. Кромку стены вижу, а обилия людей на ней — нет. Может, из-за того, что они не выделяются на контрастном фоне?

Пошла вторая партия. Внизу — тишина. Я ещё и оглох? Где враг? Верёвка вздрагивает. На руках — перчатки из плотной кожи, которыми по верёвке скользить — одно удовольствие. Тишина. Такого не может быть. Ладно, увидим. Я перевалил через скальный край и поехал вниз. Ничто не брякнет, не звякнет — кольчуга прижата напяленной сверху тесной жилеткой, меч пристёгнут. Нужно три лишние секунды, чтоб выдернуть его экстренно, и лишние полминуты, чтоб отстегнуть по всем правилам.

Пятки коснулись камня буквально через миг после того, как я осознал — на стене в обозримом пространстве кроме меня и моих бойцов — никого.

— Рассредоточиться, — бросил я едва слышно, чтоб только ближайшие бойцы худо-бедно меня расслышали. — Всех встречных — по-тихому. И вчистую.

Меня поняли. Собственно, я мог ничего и не говорить, ребята обучены действовать именно в подобных ситуациях и ничего не забудут. Ситуация-то, считай, типическая. Но раз уж я тут, рядом, следует обозначить свою ответственность за всё, чему предстоит случиться.

Бойцы скользили сверху, как киношные ниндзя — беззвучно и стремительно. Или ниндзюки как-то иначе выглядят? Не знаю. Вообще-то всегда предпочитал европейские боевики, так что ниндзи, монахи Шаолиня и всякие там великие учителя прошли мимо меня. Я лишь знал о существовании подобных образов в искусстве, не более того.

Через несколько минут — ещё не все успели спуститься сверху, и Аканш пока оставался на скале — появившийся рядом со мной десятник вполголоса доложил:

— Стена и двор очищены, можно начинать.

— Отправь людей открывать ворота и калитку. И приступайте.

— Слушаю.

— Сколько дозорных тут было?

— Человек пятнадцать. Отдыхающую смену сейчас приканчивают в караулке.

— Уверен, что никто не поднял шума?

— Уверен, командир.

Я дождался соскользнувшего по верёвке Аканша, но не успел задать ему ни одного вопроса — из темноты выступил другой десятник, коротким кивком поклонился и сообщил:

— Лестница наверх захвачена.

— Когда успели-то?

— Всё было нараспашку, командир.

— Да ладно!

— Клянусь!

Я покосился на своего зама — мне стало не по себе, и в его реакции на новость я надеялся почерпнуть уверенности и успокоения. Что происходит? Где сопротивление? Это ловушка? Или в действительности охрана замка поручена каким-то раздолбаям?

— Видимо, бог Возмездия всё-таки на нашей стороне. Он не станет покровительствовать мятежникам, — произнёс Аканш. В голосе его звучало изумившее меня злое удовлетворение. Следует ли думать, что его верность императору — не простые соображения долга?

Впрочем, разве это моё дело?

— Стена?

— Стена захвачена, командир.

— Дальше по основному плану.

— Слушаю, командир.

Внизу, во внутреннем дворе принадлежащей нам теперь замковой части, словно гигантские жуки шелестели хитином — мои солдаты наполняли собой захваченный закуток крепости. У каждого на сапоги нацеплены верёвочные сетки, которые отлично глушат стук подошв. Большую часть вещей они сбрасывали прямо тут, на брусчатку двора — и в бой. Налегке.

Я отпустил Аканша командовать и бросился ко второму кольцу стен.

Хрустальный замок, как и большинство серьёзных имперских цитаделей, состоял из трёх кругов обороны, каждый — несокрушим. Нижняя стена была достаточно высока, чтоб создать неодолимую преграду на пути врага, да ещё и по большей части проходила прямо над обрывом. Следующая, чуть повыше и помощнее, обещала штурмующим множество сюрпризов, каждый из которых мог быть приведён в действие одним лишь поворотом рычага.