«Храни предмет надежном месте. Позднее может оказаться полезен. Некому даже не номекай о нем и не сообщай прессе, хотя это очистит клеентов».

Клиенты? Очистит? Не идет ли речь о Джеке и Митци и о том ограблении банка с двумя убитыми охранниками, в совершении которого они подозревались? Получается, что они были невиновны в этом преступлении? Такое доказательство, пусть и запоздалое, пришлось бы Джеку и Митци весьма кстати. Оно открыло бы перед ними многие двери. Предмет… Что это могло быть? Боб решил вернуться в прошлое и более внимательно почитать о тех событиях, чтобы появились хоть какие-то предположения. Однако чем бы это ни было, в начале семидесятых Оззи Харрис в своих странствиях по левацкой Америке каким-то образом завладел этим таинственным предметом и хранил его. Долгие, долгие годы. Возможно, он не раз связывался с Бонсоном и тот, не найдя этому предмету применения, велел Оззи хранить его и дальше. Затем, когда Бонсон попал в ЦРУ и быстро пошел вверх, по пути предательства, он, возможно, забыл об этой мелочи. Или для чего-то ее берег, наметив большую цель. Но затем Бонсон наткнулся на некоего Боба Ли Свэггера и окончил свою жизнь, похожий на картину Джексона Поллока[50]— за исключением ног, и, если на протяжении долгого времени он действительно держал в планах вещь Оззи Харриса, эти планы не осуществились. И Оззи, переживший Бонсона на десять лет, все эти годы знал, что у него имеется решающая улика в деле Джека и Митци. В конце концов, только эти двое и остались с ним, а потому Оззи решил их «очистить». Он рассказал о «предмете», вероятно, дал ключ от своей квартиры, Стронги отправились туда, раздвинули диван, заглянули под него, и Джек оборвал четыре пожелтевшие полоски скотча, все эти годы державшие улику на месте.

Но когда Джек и Митци рассмотрели находку поближе, то вдруг обнаружили, что она обладает большой ценностью. Очень большой ценностью. Оказалось, вещь можно каким-то образом использовать в качестве рычага, добыв миллионы долларов, гораздо больше, чем можно ожидать от простой «очистки». Вот какую игру затеяли Джек и Митци, возможно увидев в ней награду за долгие годы служения идеалу; однако они не предполагали, какой она окажется опасной. Это в натуре таких людей: наслаждаться насилием, связанным с игрой, но не верить, что когда-либо оно обратится против них самих, чудовищное и безжалостное, и сожрет живьем. Стронги решили надавить на кого-то, кто оказался именно таким чудовищем и решил действовать иначе. Он не захотел платить шантажистам; вместо этого Стронги получили по пуле в голову, сидя в стареньком «вольво» в переулке за своим домом, которому вскоре суждено было освободиться от хозяев. Беспощадному чудовищу показалось таким важным получить этот таинственный предмет, этот макгаффин,[51]это неизвестно что, при этом оставаясь в стороне, что он замаскировал дело историей спятившего снайпера морской пехоты, который сломался, узнав, что кто-то настрелял во Вьетнаме больше врагов, чем он. Чудовище пригласило лучших в мире наемников, и те решили проблему как нужно. Да, Джоан Фландерс и Митч Грин были теми еще мерзавцами, но никто не заслуживает такого конца: получить 168-ю в кишки или в мозг только ради того, чтобы кто-то сохранил в тайне свои грязные секреты. Ну а Карл и Денни — они уж совсем не заслужили той роли, какую им довелось сыграть в этой драме; они были лишь эпизодическими персонажами без имени и прошлого, с которыми мимоходом расправился главный герой. Он защищал себя; у него были деньги, влияние, могущество, он являлся неотъемлемой частью происходящего, причем с самого начала. Кое-кто мог быть этим человеком, на шахматной доске имелась всего одна фигура, обладающая достаточной силой для подобных действий. Для Боба это означало сложные проблемы, которые предстоит решать, внушительные препятствия, которые предстоит преодолевать, противостояния, в которых предстоит одерживать победу. Боб пока не мог заставить себя произнести известное имя вслух и принять брошенный вызов, внушавший ему уныние и отнимавший энергию: идти так далеко, дорога такая трудная. Вместо этого Боб посмотрел на часы и увидел, что пора звонить Нику. Свэггер понимал, что сделать это нужно как можно быстрее, иначе он передумает и снова отправится на охоту, как бывало в прошлом.

Взяв сотовый, Боб набрал номер Ника. Мало того что ему никто не ответил; даже не последовало предложения оставить сообщение на голосовой почте.

Странно.

Боб попробовал еще раз и получил тот же результат, и так трижды. Тогда он позвонил на единый номер ФБР 1-800, дождался, когда после двух минут механических голосов снимет трубку живой человек, и попросил соединить его со специальным агентом Мемфисом. Его переключили на какого-то стажера, судя по голосу десятилетнего подростка, который поведал, что в настоящий момент поговорить со специальным агентом Мемфисом нельзя. Не желает ли Боб что-либо передать?

Задумавшись на мгновение, Боб сказал:

— Тогда дайте мне… э-э… как там ее зовут… специального агента… э-э… Чендлер, кажется, Джин Чендлер.

Щелчки, хлопки, тишина, но, по крайней мере, без электронной музыки.

— Чендлер слушает.

— Чендлер, это Боб Ли Свэггер…

— Свэггер! Вас все ищут. Где вы?

Значит, Ник держал язык за зубами. Интересно, попытается ли девчонка проследить, откуда он звонит? Боб сначала решил, что нет, затем передумал и протянул руку к кнопке отключения телефона, потом снова передумал и пришел к выводу, что важнее выяснить правду. А если его вычислят, он сможет быстро добиться освобождения под залог.

— Мэм, я бы предпочел это не обсуждать.

— Вы должны объявиться. Вы нужны нам здесь.

— Не бойтесь, я не сорвался с катушек. Я обещал Нику, что пальцем не пошевелю, не получив от него добро, и я верен своему слову. Пожалуйста, я могу с ним пообщаться?

— Я вам перезвоню.

— Лучше я сам вам перезвоню. Вы меня сейчас не выслеживаете? Не направляете ко мне своих ребят?

— Мы так никогда не работаем.

— Назовите номер и время, и я сегодня же вас наберу.

— Я не буду пытаться узнать, где вы, Свэггер. У меня есть для вас информация, как и у вас для меня. И это не телефонный разговор.

Господи, до чего же она упряма!

Боб терпеть не мог, когда на него давят, но вспомнил предыдущую беседу с Чендлер и свой вывод: она боготворит Ника. Так что, может, она все еще в команде Ника.

Свэггер назвал номер своего телефона, понимая, что тот все равно уже определился.

Затем спустился на улицу, поискал пожарный выход и не нашел его. Вернувшись в номер, Боб направился на балкон. Гостиница задней стеной выходила в безлюдный переулок. За деревьями просматривалось какое-то университетское здание, но оттуда никто ничего не разглядит. Со стоном, сетуя на то, что с каждым прожитым днем его гибкость уменьшается, Боб перебрался через ограждение балкона и по водосточной трубе полез на крышу. У него болело бедро, от старой раны, а также от недавнего пореза в Японии, но все-таки он поднялся на крышу, и никто его не застукал. Боб шагнул к краю и увидел стоянку и оживленное движение. Если сюда приедет полиция, он заметит ее заранее и, возможно, ему как-нибудь удастся…