– Настена столько сказов знает и для мальцов, и для взрослых. – Ефрем даже глаза зажмурил от удовольствия, а потом горделиво огляделся вокруг. – То Анеина племянница.

И было непонятно, чем он больше гордится, тем, что я родственница Анеи, или тем, что он сам знаком с моей теткой. Оказалось, тем, что я столько знаю, словно в этом была его личная заслуга.

Я рассказала несколько сказок, выбирая те, в которых не слишком приходилось менять текст, а потом по требованию Ефрема прочитала вступление к «Руслану и Людмиле»:

– Ты про кота и русалку давай!

Слушатели у меня были исключительно благодарные, они не аплодировали, но сидели, затаив дыхание. Реакция на все была одна:

– Ишь ты…

Это могло продолжаться до утра, выручила меня Варвара, она потребовала дать отдохнуть и самим отправиться спать:

– Вы завтра татарам тоже сказы сказывать будете или биться с ними, супостатами?

Я невольно пробурчала:

– Испортить такой бенефис…

Едва ли Варвара поняла, что такое бенефис, она подсела ко мне, протягивая большой ломоть хлеба с салом и луковицей:

– Поешь чуть, а то в животе-то пусто.

– Я домой схожу, тут рядом. Если полезут, услышу.

– Да не полезут они ночью-то.

Вдруг до меня дошло:

– Варвара, мороз крепчает.

– Ага, холодно будет.

– А если нам сейчас ночью по стене воды налить, чтоб за ночь замерзла и схватилась? Тогда и вовсе не подступишься…

Женщина несколько секунд соображала, потом неожиданно свистнула. Чего это она? Но на свист тут же явилось несколько человек (вот атаманша-то!), выслушав объяснения, парни кивнули и куда-то помчались.

– Сейчас бадейки принесут с водой. Где тут колодец поближе?

Глядя на нас, стену принялись поливать и остальные. Мороз крепчал, зато все подступы на десятки метров превратились в сплошной каток. Это, кстати, сильно помогло поутру, когда татары обнаружили, что мы испоганили им всю малину, теперь лестницы стало невозможно ни во что упереть – скользко. Полдня пленники топорами скалывали лед, а Варвара на стене радовалась:

– Ничто, мы за ночь новое нальем!

Кроме того, мы сообразили, что поливать в мороз можно не только кипятком, но и холодной водой тоже, человек, на которого выплескивалась бадейка воды, промерзал моментально и едва мог двигаться.

Со стороны Оки стена стала совсем неприступной, а вот со стороны поля дело было худо, там и у нас возле Южных ворот быстро установили камнеметы и принялись разбивать стену и ворота.

Варвара принесла из дома большую емкость с маслом, мы добавили его в воду и снова развели под котлом костер.

– Может, туда еще и перца добавить, чтоб если в глаза, так совсем жгло?

– Ага!

Нет предела совершенству даже в деле героического сопротивления. Я собрала у Авдотьи весь перец, какой нашелся, посадив Ждана молоть скалкой еще.

– Молодец Настасья, хорошо про перец сообразила! – похвалил меня Ефрем.

«Кислоты бы серной», – мысленно вздохнула я.

У Иссадских ворот, выходивших в поле, где особенно сильно напирали, князь приказал бросать горшки с греческим огнем, но была опасность подпалить собственную стену, а до пороков горшки не долетали.

Отчаянно бились все – дружинники, сумевшие вернуться с князем в город, женщины, подростки, старики… Видя страшную, черную массу, затопившую берега Оки и все предградье, рязанцы понимали, что от этой заразы пощады не будет. Питирим сокрушенно покачал головой:

– Эти точно свора собак, разорвут и не подавятся…

Его горячо поддержал Ефрем, тот просто не мог не откликнуться, если была возможность высказать свое мнение:

– Вот чума так чума… Хуже лихоманки, ей-богу.

Довольный собой, старик отправился смотреть, не собираются ли снова штурмовать стену.

Второй день Рязань выдержала.

Собственно, это был второй день активного штурма, а до того ордынцы два дня просто стояли под стенами города, видно, надеясь, что жители с перепугу все же сдадутся без боя. Не вышло.

На третий день начали бить пороки, теперь стена ощутимо вздрагивала, в месте ударов из нее летела крупная щепа, но пока заметных разрушений не было видно. Одно плохо – более мелкие камни перелетали через заборол и падали на нас сверху. А иногда перелетали и крупные.

В ожидании штурма мы с Варварой поддерживали огонь в котле и воду в нем горячей постоянно. Для этого требовалось немало дров, но их хватало, никто не жалел на нужное дело своих заборов, а то и сеновалов с сараями. До домов пока не дошло. Никола с Авдотьей кололи и кололи дрова для нашего костра, а мы со Жданом, пока не было штурма, носили наверх.

Я поднималась наверх, но не с дровами, а с бадьей воды, когда большой камень, перелетев через стену, грохнул прямо по треноге, на которой висел котел и… Крик Варвары был жутким, она на себе испытала ту боль, которую причиняла врагам, – весь вар из котла оказался на ее голове! Питирим выхватил у меня бадейку и одним махом окатил бедную женщину водой, но это уже не могло помочь, в нашем адском вареве было слишком много всякой дряни, чтобы после нее выжить.

Я стояла на коленях подле обваренной подруги по обороне в растерянности, не зная чем помочь. Мужчины, положив Варвару на чей-то тулуп, унесли вниз, там у знахарки снадобье есть, облегчит боль. Когда Антип, уносивший Варвару, вернулся, все обернулись к нему с немым вопросом, парень сокрушенно покачал головой:

– Помрет, больно обварилась…

Я со злостью пнула котел ногой, хотя чем он был виноват.

– Настена, ты тоже больше не заводи воды… мало ли что…

А у меня появилась новая идея.

– Питирим, смотри, если на самый край заборола положить здоровенное бревно…

Питирим опытный дружинник, князь поставил его нами командовать. Он покачал головой:

– Свалится, как только вдарят еще раз.

– А мы подопрем.

– К чему тогда?

– А как только на стену полезут, столкнем. Сразу скольких прибить можно…

Он только коротко кивнул и отправил парней за бревнами.

– Питирим, не надо далеко ходить, наш двор рядом, можно разобрать мой дом.

– Чего? А жить-то где?

– Если выживем, построим себе хоромы, – горько усмехнулась я. Питирим тоже вздохнул:

– Если выживем.

Темная масса за стенами редеть не собиралась, они будут лезть на стены без остановки, и никакие ледовые поля, никакие бревна их не остановят. Их столько, что можно устлать всю стену трупами, а они будут все лезть и лезть. А нас становится с каждым днем все меньше. Обварилась Варвара, убили Дубца, серьезно ранены Давыд, Захарий, Светан, да и сам Питирим тоже ранен. У меня пока ни царапины, вернее, царапины-то есть, но ран нет. Что будет завтра?