Игла покрутилась и наконец застыла. Значит, там полночь. Войча вспомнил уроки Хальга. Когда пользуешься полуночником, следует отмечать особые памятки. Значит, у нас па полночи…

На полночи был приметный холм. точнее — его правый срез. а еще точнее — куст на склоне этого самого холма. Вспомнилсь шутка Хальга: «Неподвижно стоящий куст». Что ж, памятка приметная, холм, правый склон, куст…

Войча остался доволен. Даже в этом бессмысленном деле должен быть порядок. А вот он — порядок! И Войчемир ощутил законную гордость. Не каждый альбир так с полуночником обращаться умеет. Дали бы Пленку полуночник, то-то бы все посмеялись!

Вонча представил красавца Пленка, вертящего в руках иголку, улыбнулся и направился обратно в город. Ворота остались позади, Войчемир взбежал на маленький холмик, где когда-то стоял какой-то дом, и аккуратно поставил чашку на выпиравший из-под земли камень фундамента. Делал это он даже не для очистки совести — совесть была чиста, а просто чтобы досадить Ужику. Вот возьмет он заморыша за ворот и потаскает по всем этим буграм! Так мол и так, господин Урс, приказ ваш выполнен в точности, полночь обнаружена, извольте убедиться…

Иголка остановилась, и Войчемир бросил на нее беглый взгляд. Все ясно, проверять нечего!

И тут он заметил что-то странное. Игла указывала на холм, куда же еще ей указывать, но… Не на куст! Войчемир протер глаза, взболтнул воду, подождал… Точно! Игла указывала на правый склон, но не на куст. а правее.

Войча проверил еще раз, после чего сцепил зубы и вновь вышел за ворота. Не мог он ошибиться! И действительно, за воротами игла безошибочно указала на зеленое пятнышко. Оставалось присесть и почесать затылок — и не раз, и не два.

Войчемир еще раз вспомнил рассказы Хальга. Полночь с места не сдвигается

— на то она и полночь. Полуночник барахлит? Да чему тут барахлить — игла да чашка. Выходит, Ужик это и имел в виду!

На миг Войча ощутил что-то вроде страха. Как мог заморыш знать такое! Но, подумав, он быстро успокоился. Ужик — рахман, а кто их, рахманов, ведает? Может, они полночь по запаху определяют! Вон ведь вел их Ужик по степи, и никуда не смотрел. Ну что ж. Займемся.

Заниматься этим делом довелось основательно. Войчемир лазил по буграм, цепляясь ногами за лезущие из-под земли камни, поднимался на вежи, исходил весь берег. Много раз приходилось возвращаться, перепроверять, снова возвращаться. Скоро бедняга альбир понял, что начинает путаться. Пришлось найти какую-то деревяшку и ножом замечать на ней то, что довелось узнать. Войча нацарапал нечто вроде приблизительного плана города и вырезал на нем черточки — побольше и поменьше.

На это ушел почти весь день. Только один раз Войча забежал на холм, где он оставил Ужика, чтобы перекусить. Заморыш даже не поинтересовался его успехами. Теперь он уже не лежал, а сидел, вертя в руках какую-то палочку — тонкую, похожую на лозу. Когда часа через два Войча мельком оглянулся, то заметил странную картину — заморыш бродит по мертвому городу, держа эту самую палочку в вытянутых руках. Войчемир решил не удивляться — с Ужика станется!

Вернулся Войча уже в сумерках, усталый, но довольный. На холме горел костер, на котором пеклись две большие рыбины. Ужик сидел рядом и о чем-то размышлял, подперев голову своими худыми длинными руками.

Войчемиру не терпелось приступить к рассказу, но он решил, что ужин им честно заработан, а посему отдал должное рыбе. Это подняло настроение. и он не без ехидства поглядел на заморыша. И чего это он надумал со своей палочкой?

Когда с рыбой было покончено, Ужик встал и поманил Войчу куда-то в сторону. Тот. недоумевая. подчинился. Шли они недалеко — буквально в десяти шагах Войча заметил несколько четырехугольных плит. между которыми росла трава. На одной из плит лежало что-то, показавшееся Вонче грудой свежей земли.

Он подошел поближе, присмотелся — и ахнул. Аи да Ужик! Заморыш догадался сделать то же, что и он — план города, но его Акслон был не вырезан на деревяшке, а сделан из земли. Маленькие камешки обозначали вежи, все холмы были воспроизведены с удивительной точностью, а аккуратная полоска песка указывала место, где город обтекали воды Донора.

— Здорово! — честно признал Войчемир. — Это ты правильно придумал. А я вот…

Он достал свою дощечку, сразу же показавшуюся жалкой и примитивной. Ужик вопросительно взглянул на него. и Войча заторопился:

— Полуночник! Он разное показывает! Вот! Он набрал горсть серой земли и обозначил тот самый холм. Травинка сошла за куст.

— Тут полночь — если за стенами смотреть. А в городе иголка не туда показывет! То вправо, то влево. И каждый раз на различную величину!

Вышло не очень понятно, и Войча поспешил нарисовать прямо на земле то, что пришлось наблюдать весь день: направление на полночь — куст на холме, и шкодливую иголку, которая указывала то вправо, то влево. Ужик слушал, не перебивая. но и не показывая ни малейшего интереса. Войча почувствовал обиду

— он же старался!

— Ну, уклоняется, стало быть, — повторил он и вздохнул. — У стен и на берегу немного, а ближе к центру, где камснюки лежат, так совсем невесть куда показывает. То налево, то направо…

Ужик кивнул — дескать, слышу, и Войча обиженно засопел:

— А еще я одно место нашел. Совсем непонятное. Холмик такой, с одной стороны иголка влево идет, с другой — вправо. И отклоняется — больше, чем где-нибудь…

— Где? — Ужик вскочил, от его апатии не осталось и следа. — Покажи!

Все еще не проглотив обиды, Войчемир склонился над планом. Кажется, здесь. Вот он, холмик! Войча уже хотел ткнуть пальцем, но заморыш остановил его:

— Погоди! Сверимся… Здесь! — Рука Ужика метнулась в сторону, сорвала травинку. Миг — и зеленый стебелек воткнулся…

— Точно! — Войча чуть не подпрыгнул. — Он самый!

И тут же вновь нахлынула обида — выходит, Ужик все знал! Зачем же он весь день по руинам лазил?

Заморыш засмеялся и хлопнул Войчемира по плечу:

— Извини, Зайча! Наверное, мне надо было тебе все сразу объяснить. Но ты молодец, верно ухватил! Благодаря тебе мы целый день выиграли.

Похвала немного успокоила, но ясности не прибавилось. Какой еще день? Недомерок вновь рассмеялся:

— Полнолуние! Оно будет завтра. Ладно, слушай…

Ужик на миг задумался.

— В общем, если коротко. Это Зеркало — лунное. Тебе Светлый говорил? Войча кивнул — было.

— Завтра — главное полнолуние года. Если Зеркало и действует, то именно в этот день.

Войче вспомнились странные слова заморыша, сказанные еще в начале пути: «Успеем!». Вот, значит, куда они должны были успеть!

— А насчет полуночника… Понимаешь, гелы считали, что Акелон основан на месте, где их боги особо сильны. И эта сила хранила город — много векон. Вот я и подумал — не подействует ли эта сила на полуночник. Как видишь…