Ощущаю себя такой грязной. От этого уже не отмыться…

Коля… я понимаю, что все уже потеряно. Ничего не вернуть. Но я безумно хочу его увидеть. Попросить прощения. Познакомить с сыном, если он этого захочет.

Я лишила его ребенка! Сколько всего содеяно…

— Слушай правду… с кем жила, — у Паулины на лице появляется хищное выражение.

Она рассказывает, что с ней сотворил Глеб, как уничтожил ее родителей…

Правда продолжает нещадно избивать острыми отравленными иглами.

Жизнь красивой молодой девушки, закрытой за решеткой, лишенной всего — это хождение от одного испытания к другому.

И началось все с Глеба… с его смертельных сетей.

Если я считала свою жизнь адом, то я глубоко ошибалась. У Паулины вообще беспросветная чернота. И в будущем ей не светит ничего хорошего. Я говорила со следователем.

Она хладнокровно убила Глеба. Нанесла семнадцать ножевых ранений. Сама пришла в полицию и созналась.

Когда сбежала, я читала в новостях про скандал, который разразился вокруг него. Радовалась, что на какое-то время могу выдохнуть. Ему сейчас не до меня. Но потом все затихло. Бизнес Глеба продолжал работать. И я поняла, что с его связями до него не доберутся. И молила небеса, чтобы он не стал меня искать. Шли дни, недели, месяцы, муж не появлялся. И я решила, что ему не до нас. Окунулась в новую жизнь, старалась вычеркнуть из нее прошлое, Глеба и Колю…

Я читала в новостях, что Колю арестовали… Первой мыслью было сорваться и приехать. Но я себя остановила. Я бы примчалась прямо к мужу в руки… И тогда бы уже не вырвалась. Останавливало меня и осознание его предательства… Я ведь не нужна ему… За эти годы эта мысль плотно проросла во мне и соседствовала с извечной любовью.

Потом из новостей я узнала, что его отпустили. Мысленно пожелала ему всего хорошего. Закрыла свою любовь на тысячи замков и, сцепив зубы, окунулась в свою реальность. Запретила себе интересоваться новостями из родного города. Мне надо думать о сыне, о его будущем… Мне надо начать жить и прогнать призраков прошлого.

Но я ведь не знала правды…

Если бы не Сергей, пребывала бы и дальше в неведении…

— Мы боролись и долго… Не всегда успешно. Казалось, вот она победа, уже практически у нас в руках, — Паулина смотрит невидящим взглядом перед собой, — А потом бац, и он снова нас обставлял. В очередном таком столкновении, он сбежал за бугор. Мы его искали… но были и другие сложности, — она отворачивается. Долго молчит, словно подбирает слова. — В общем, не совсем до него было. А потом он появился внезапно, и сделал то… после чего я поняла, вся эта война — сплошная бессмыслица. Его надо остановить другим путем. Он снова был на коне, снова под прикрытием своих чиновников, и ничего не боялся, он считал нас сломленными и не опасными. Расслабился. Я пришла к нему в дом. Сыграла раскаявшуюся и до сих пор влюбленную идиотку. Он повелся. Ну а дальше в ход пошел кухонный нож. Не жалею. Не раскаиваюсь. Мне стало легче… — на губах играет полубезумная улыбка. На меня она по-прежнему не смотрит.

— А Коля? Где он? Что с ним? Почему не могу его найти? Он словно пропал.

— А ты не ищи, — фыркает. — Живи своей жизнью. Теперь тебе ничего не угрожает. Еще и как вдова наследство Геба получишь. Не жизнь, а сказка, да, Машка?

Глава 61

Николай

— А картина не меняется, — голос Артема раздается над ухом. Он и не слышал, как друг вошел. — Ты еще долго собираешься себя хоронить заживо?

— Отвали, — Николай демонстративно отворачивается.

Нет желания видеть, тем более, его слушать.

Почему друг не может оставить его в покое? Зачем его держат тут? Уединение — это все чего он сейчас хочет. Снять где-то домик на отшибе и влачить свое существование. Все! Неужели это так много?! Но даже этого его лишают!

Потому приезд друга поднимает в душе лишь волну раздражения.

— И не подумаю! Коль, жизнь не закончилась. Врачи говорят, и я точно так же считаю, чтобы выкарабкаться, тебе надо этого захотеть! Без желания все усилия будут напрасны!

— А я вот не хочу! Сколько еще раз тебе повторять! — у него нет желания даже повышать голос.

Апатия и боль… не физическая, а куда хуже, та, что разъедает душу, заставляет его каждую секунду погибать, но не добивает до конца, заставляет раз за разом переживать все снова, осознавать свою беспомощность.

— Дурак ты, Коль. Жизнь не для того дана, чтобы от нее отказываться. В твоей ситуации нет ничего невозможного. Все еще у тебя будет, только очнись и возьми это!

— Отвали! Сколько тебе еще это повторять?! — Николай зажмуривается.

Невыносимо слушать проповеди Артема. Сколько можно?!

— Я тебе сказал, что не успокоюсь, пока тебя в чувства не приведу! И я пойду на все! — обходит кровать с другой стороны и заглядывает ему в глаза.

— Что Лере расскажешь? Притащишь ее ко мне?

При воспоминаниях о сестре, нечто теплое и болезненное зажигается внутри. Он любит сестру и скучает. Но это был сознательный выбор, уйти в закат. Придумать легенду, чтобы Лера не волновалась. Ей нельзя. Она сейчас на последних месяцах беременности. У них с Артемом будет малыш. Друг заслужил свое счастье. И Коля за них рад. Спокоен. Теперь он имеет право остаться один на один со своей болью и… воспоминаниями. Только они его и держат на этой грешной земле.

А потом раскаленной, черной лавой приходит осознание — все потеряно. Ничего уже не будет. И если он любит Манюню… а она, как и прежде является для него всем, то он обязан исчезнуть и не портить ей жизнь. Смириться с тем, что никогда не увидит сына, не посмотрит в ее колдовские глаза. Она не заслуживает тащить на себе такой крест. Да и забыла она его давно, что правильно. Она должна