Только сейчас до него дошло, что происходит, и он быстро направился к своему столу. Достав из ящика несколько шприцев, полностью наполненных лекарством, Михаил подбежал к капсуле, иногда совершенно не контролируя свои действия, и ввёл содержимое в одну из трубок.

Виктор начал дёргаться. Его веки медленно открывали не только голубые глаза, но и весь ужас, который застыл в них. Михаил отошёл от капсулы, чтобы лучше видеть Виктора, который бился в конвульсиях.

–Что по показателям? – спокойно спросил Михаил, будто и не видел всего того, что происходило перед ним.

–Учащённое сердцебиение, сокращения мышц в области торса и бёдер, температура тела 39.8, пониженное давление, расширение сосудов.

–Что нам делать? Если он продолжит так дёргаться, то многие провода просто вылетят, и нам придётся прекратить это всё, – спросил второй доктор.

Михаил был бы рад, если бы знал ответ на этот вопрос. Он несколько раз чертыхнулся на то, что послал Александра во Францию. Сейчас могло быть намного легче, если бы Михаил не был один в такой ситуации. Тогда он, чтобы не терять драгоценные минуты, приказал подать один мощный импульс по всему телу. Врачи посмотрели друг на друга, не очень понимая, зачем это нужно. Этот импульс мог бы просто убить человека. Когда его направляют на небольшую область, он не имеет такой силы, чтобы доставить какую-то неприятность.

–Но, Михаил, мы ведь его…

–Я что-то не ясно сказал? Один импульс по всему телу, чёрт возьми! Делайте, что вам говорят!

В глазах Михаила блестела ярость, которую никто никогда не видел, поэтому сейчас она выглядела особенно ужасающе. Врачи послушно сделали то, что просил Михаил. Он в свою очередь, не сводил бешеных глаз со всех, кто находился здесь. Как они вообще могли усомниться в том, что он им говорит?! Михаил не удержался и достал сигарету. Он не зажигал её, а просто закинул фильтр в рот, чтобы кончиком языка почувствовать вкус табака.

Резко выключился свет. Михаил не успел спросить, что происходит, как в капсулу по проводам пошёл ток. Разряд достиг тела Виктора, и он закричал, выпучив глаза и смотря в потолок. Несмотря на то, что он находился в плотной жидкости, душераздирающий крик был отчётливо слышен всем присутствующим. Это произошло быстро, и свет снова распространился по комнате. Датчики показывали, что Виктор умер. Все завороженно смотрели на приборы и на Виктора, переводя взгляд на испуганного Михаила. Он зажал зубами сигарету, боясь расслабиться. Сердце сильно било по грудной клетке, вызывая слёзы, которые прокладывали свой путь через лёгкие в глаза. Он глубоко вдыхал воздух, боясь захлебнуться в собственном страхе. Он почувствовал, как мышца возле его глаза нервно задёргалась. Приложив указательный палец к этому месту, Михаил ощутил пульсацию. Мысли проходили мимо него. Может быть только потому, что он сам этого хотел.

Развернувшись, Михаил хотел произнести ту фразу, которой боялся больше всего, но неожиданно по его спине прошлось целое войско мурашек, отдавая болью в затылке. Он чувствовал на себе взгляд и повернулся к капсуле, боясь, что то, что он ощутил – лишь последнее дыхание надежды, которая быстро растворится в наэлектризованном воздухе.

Виктор смотрел на отца широко распахнутыми глазами. Его рука медленно начала подниматься в сторону, а ладонь сжалась в кулаке. Михаил не мог сдвинуться с места. Его охватил неподдельный страх того, что сейчас происходит. Он ожидал, что его сын умрёт, но вместо этого, он видит что-то ещё страшнее. По приборам он был мёртв. Ни сердцебиения, ни дыхания, ни активности в мозгу. Ничего, что могло бы говорить, что Виктор жив. Когда рука Виктора застыла параллельно полу, остатки инитиума медленно потекли по трубке в его вену. Михаил хотел сдвинуться с места, чтобы остановить это, но ему будто кто-то мешал. В глубине подсознания он знал, что это Виктор не даёт ему ничего сделать, но не понимал, как он это делает.

Инитиум проник в организм Виктора, который сразу после этого закатил глаза и разорвал провода, подключенные к нему. Стекло капсулы, которое нельзя было пробить даже пулями, тут же треснуло, высвободив питательную жидкость. Всё разлилось по комнате, обволакивая провода. Они заискрились, и Михаил крикнул, чтобы кто-нибудь обрубил питание. Ближайший к щитку врач сразу же щёлкнул маленькие рычажки. Свет снова погас.

В темноте послышались медленные хлюпающие шаги, что исходили от Виктора. Он приближался к Михаилу, который всё так же находился в беспомощном положении. Его сердце забилось быстрее, как у жертвы, которая вот-вот будет поймана хищником. В лицо Михаила подул тёплый воздух. Виктор подошёл вплотную к своему отцу и просто стоял. Михаил не знал, что произойдёт в ближайшие секунды. Вокруг него, будто никого не было. Всё застыло в мёртвой тишине.

"Неужели все не могут двигаться, как и я сам?" – только и подумал Михаил перед тем, как услышал знакомый голос.

–Пап, – спокойно произнёс Виктор, будто намеревался сказать, что сегодня он будет ночевать не дома, – мне так больно…

Эта фраза была сказана так тихо, что сначала даже сам Михаил не разобрал то, что сказал Виктор, находясь в нескольких сантиметрах от него. Кто-то снаружи открыл дверь, и теперь Михаил увидел своего бледного сына, который был в питательной жидкости. Его тело было покрыто синяками и проколами от трубок, а кожа больше напоминала приклеенную бумагу, перекрашенную в отвратительный неровный жёлтый оттенок.

Михаил наконец-то смог поставить ногу на другое место. Виктор упал ему на руки, уже находясь в бессознательном состоянии.

Виктор проснулся в своей комнате ночью. Он открыл глаза так, словно и не спал. Внутри него не было чувства, что он хочет спать, есть, пить или других человеческих потребностей. Это не испугало его. Смотря в потолок, он думал, что ничего не чувствует. Он будто был сделан из пустоты. Он и есть пустота.

Брови сдвинулись, образуя на лбу несколько маленьких морщинок. Размышляя над своим самочувствие, Виктор не обратил внимания на громко пищащие датчики, что стояли рядом с ним. Он взглянул на руку. Провода торчали из неё, как из робота. В целом неплохое сравнение. Роботы ведь тоже ничего не чувствуют? Виктор потянулся к ненужным отросткам, чтобы отодрать их, но ему помешал Михаил.

–Что ты собираешься делать? – тихо спросил он, не проходя в комнату.

Виктор долго не смотрел на него, будто даже не понимал, откуда идёт этот странный звук. И что он от него хочет? Михаил долго ждал ответа, который так и не последовал. Его сын только медленно развернул свою голову к нему и смотрел на него совершенно отсутствующим взглядом. Михаил не стерпел тишины и прошёл дальше. Он отодвинул шторы и открыл окно. Сразу же подул свежий прохладный ночной воздух. Необыкновенная тишина доносилась с улицы. Это было странно, ведь обычно в это время машин хоть отбавляй. Хотя, куда они каждую ночь едут? И зачем?

От размышлений Михаила выдернул протяжной звук, исходивший от приборов. Прямая линия показалась на экране одного из них. Виктор сидел с оторванными проводами в руке и странно смотрел на них. Михаил недовольно подошёл к блоку питания и отключил все приборы, чтобы вновь воцарилась, ласкающая разум, тишина.