Но что толку злиться на Вождя, человека из Материнского мира, который повелевает не только всем плато, но и ее сердцем? И что толку любить его, если в отсутствие Итаквы все его помыслы лишь о том, чтобы отправиться исследовать леса и земли за горами? Хороший отец для ребенка, его властная натура уже проявляется в сыне.

Она немного успокоилась. В конце концов, у мальчика будет сила Хэнка и кое-какие способности матери. Не так уж много — Армандра втайне надеялась на большее, — ведь эти способности в конце концов станут причиной конфликта между мальчиком и его чудовищем-дедом, жутким Древним, который сейчас на крыльях ветра возвращается в Борею из немыслимых странствий.

Она стояла на скале, выступавшей балконом из склона плато, позади нее был высеченный в скале гладкий коридор, опоясывающий по периметру все плато. В одну сторону он вел во внутренние помещения плато — похожий на пчелиные соты многоэтажный лабиринт тоннелей, пещер и жилых помещений, в другой стороне располагались роскошные палаты, в которых жили они с Вождем. От пропасти, при одном взгляде в которую у обычного человека закружилась бы голова, Армандру отделяли только толстые, широко расставленные железные прутья, между которыми мог свободно гулять ветер, — ветер любил Армандру и подчинялся ей.

Армандра вскинула палец, жестом приказав ветру прекратить стенания, и наклонила голову, прислушиваясь.

Ничего.

Она снова успокоила разыгравшийся ветер и, стиснув в кулаке медальон, попыталась нащупать в наделенном особыми свойствами сплаве зловещую вибрацию, которая всегда предвещала приближение Итаквы. Опять ничего. Но в глубине души Армандра знала, что он должен вернуться очень скоро и что Силберхатт должен оказаться в ее объятиях раньше, чем это случится.

Но где же Вождь? Он не открывал свой разум с тех пор, как нашел пришельца из Материнского мира, привязанного возле пруда с пиявками в лесу. Армандра подумала об этом «заезжем» и о странном устройстве, на котором он прилетел в Борею, и нахмурилась, когда Вождь последний раз телепатически разговаривал с ней, она уловила скрытый в его мыслях интерес к этому предмету — Часам Времени.

Армандра не была дурочкой, она прекрасно понимала, что раз один человек прилетел в Борею на этих странных Часах, то другой может с их помощью легко покинуть Мир Ветров, если захочет. «Врата между всеми мирами пространства и времени, — так ее мужчина охарактеризовал ей аппарат де Мариньи, — корабль Старших Богов».

Она снова нахмурилась.

Ей было интересно, кем был этот Анри-Лоран де Мариньи, которого Вождь знал еще по Материнскому миру. Неужели на Земле у всех людей такие странные длинные имена? Подозрения и паника захлестнули душу Армандры словно прилив. Вдруг этот де Мариньи пришел в Борею, чтобы увезти Хэнка на своей летающей машине? А вдруг они уже улетели куда-то в эфирные течения между мирами?

Она вздрогнула. Нет, она не верила в это, так не могло быть. Но все-таки, где он есть? Она снова попыталась дотянуться мыслями через белую холодную равнину до Силберхатта. Мыслями, которых она никогда бы не высказала вслух.

— Вождь, ты отец моего ребенка. Неужели ты не знаешь, как я страдаю? Или ты настолько бессердечен, что вся моя забота о тебе, все мои переживания для тебя пустой звук? Объяснись, муж, иначе, клянусь, я велю ветру сдуть тебя с Бореи навечно!

— А? Чего? — немедленно ответили ей, и будто радостный смех раздался в ее мозгу. — Ты будешь приветствовать меня молниями, Армандра?

— Дурачок, я буду приветствовать тебя самой собой! О, Хэнк, где же ты был? Что ты делал так долго и почему твой разум был закрыт? И, кстати, где ты сейчас и когда тебя ждать обратно?

Армандра обрушила на Силберхатта целую кучу мысленных вопросов, стремясь узнать все и сразу, и тут же, не дав ему даже сосредоточиться, добавила еще несколько:

— А где Часы Времени заезжего? Все еще у волчьих воинов? Надеюсь, что да, ибо только один человек на Борее может шагать с ветрами, и этот человек — я, и мне не нужны здесь другие летуны.

— Да ну? — Мысли Вождя наконец-то пробились сквозь встречный огонь вопросов. — Жена, ты уверена? А что ты скажешь про людей твоего отца, что летают на воздушных змеях? А про самого Итакву?

— Воздушные змеи не полетят без дыхания моего отца, — отвечала она, — что же до него самого, так я имела в виду людей. Или ты хочешь сказать, что Итаква — человек?

— Нет, — согласился Силберхатт, — и никогда так не скажу. Итаква ни в коей мере не человек. Но, Армандра, ты ошибаешься. Ты же видишь, что Анри тоже шагает с ветрами, и его летающий плащ — вовсе не дурацкий воздушный змей!

И он открыл свой разум, чтобы жрица Плато смогла увидеть его глазами, как он летит высоко над белой равниной, сидя в переплетении кожаных ремней, наспех привязанных к поясу де Мариньи, который летел в своем плаще над ним.

— Видишь, Армандра? Не только ты можешь летать. Де Мариньи тоже летает, ну и я вместе с ним. — И в мозгу Армандры раздался беззлобный, исполненный любви смех Силберхатта.

Какое-то время она была ошарашена тем, что увидела глазами мужа. Это были не Часы Времени, а совсем другой предмет — летающий плащ. Сперва летучий гроб, теперь летучий плащ! Сколько еще сюрпризов в загашнике у пришельца из Материнского мира, у этого де Мариньи? Армандра стояла на высокой стене плато, ежеминутно смотря на горизонт, где, как она уже знала, в небе скоро должен появиться странный предмет — это гость в летающем плаще везет ее мужа к ней.

— А сейчас, — продолжал Вождь, — я попробую ответить на другие твои вопросы. — Мы с Анри отправились выслеживать волчьих воинов и выручать Часы. Мы полетели на плаще, но все пошло не так, и они меня схватили. Анри меня спас. А почему я закрыл свой разум — да потому, что не хочу попусту тревожить тебя, если мне грозит хоть какая-то опасность. Ведь ты бы полетела меня спасать, а сейчас, когда возвращение Итаквы неизбежно…

— Итаква! — резко перебила она его, и ее полные тревоги мысли понеслись к Силберхатту. — О нет, НЕТ!

Стоя на высоком каменном балконе, она стиснула в руке висящий у нее в ямке между ключицами медальон, который начал вибрировать, приветствуя появление Шагающего с Ветрами.

— Армандра, что там? — обеспокоенно спросил Вождь, уже почти догадываясь, каким будет ответ, хоть она еще и не осмелилась послать ему мысленный образ. — Это он?

— Да, Хэнк! — закричала она, ее мысли утопали в волнах страха, страха за ее мужчину, который сейчас, в такой опасный момент, летел где-то там над белой равниной, над территорией Итаквы. — Он возвращается! Поспеши, Хэнк! Мой отец возвращается на Борею на крыльях ветра. Он возвращается!

Она уже видела летунов — двойную точку в небесах над святилищем Итаквы, которая с каждой секундой увеличивалась. Силберхатт снова закрыл от нее свой разум, может быть для того, чтобы попросить человека в плаще лететь быстрее, но, вероятнее всего, чтобы скрыться от разума Армандры, если ее ужасный отец появится на сцене слишком быстро. И эти мысли Вождя, возможно, будут последним, что она от него воспримет… Жрице Плато оставалось лишь смотреть в туманную даль и искать там огромный темный силуэт.