– А еще я обожаю «Поэтические россыпи», – с некоторым вызовом заявила мисс Грейнджер.

Люси медленно оторвала глаза от бумаг:

– Обожаете?

Нос и щеки мисс Грейнджер тронул нервный румянец.

– Да. Для меня стало неожиданностью, что автор этой книги – лорд Баллентайн.

– Как и для всех нас, – с подчеркнутой медлительностью произнесла Люси. Ей не нравился огонек страсти, горевший в глазах мисс Грейнджер.

– Хотя у него скандальная репутация, стихи заставили меня поверить, что все это слухи, – восторженно продолжила девушка. – Разве законченный негодяй способен столь эмоционально выразить себя?

– Мысль интересная.

– Он часто бывает в издательстве? Я имею в виду лорда Баллентайна.

– К сожалению, нет.

Люси сделала глубокий вдох. Не помогло – боль застучала в висках с новой силой.

Вошла следующая претендентка. Мэри Дойл, веснушчатая двадцатилетняя девушка, приехала из Бирмингема; лиловые круги под глазами свидетельствовали, что она встала в очень ранний час, чтобы вовремя добраться до Лондона.

– Мисс Дойл, вы претендуете на должность машинистки, однако из ваших документов не вполне понятно, брали ли вы уроки машинописи или работали где-то ранее. – Люси, нахмурившись, перелистала бумаги претендентки.

Мисс Дойл принялась изучать узоры на столешнице.

– Я пока что не вполне освоила машинопись, миледи.

Люси приподняла бровь:

– Продолжайте.

Девушка изобразила смущение:

– Я надеюсь овладеть всеми необходимыми навыками уже здесь, в «Лондонском печатном дворе».

Люси покачала головой:

– Одобряю ваши устремления, но нам требуется обученная машинистка. – От разочарования уголки губ мисс Дойл выгнулись вниз, и Люси добавила: – Впрочем, это хорошая идея – организовать при издательстве курсы для обучения женщин.

И правда, идея очень хороша. Люси сделала пометку в ежедневнике.

– Скажите, а работа здесь подразумевает выполнение поручений лорда Баллентайна? – вновь подала голос мисс Дойл.

На миг перед глазами Люси расплылись собственноручно написанные строчки.

Она подняла голову. Их взгляды встретились, и Люси отчасти удивилась, что девушка не обратилась в камень.

– Ни одна вакансия в издательстве не предусматривает выполнение того, в чем нуждается лорд Баллентайн.

Мэри Дойл сникла:

– Я слышала, он владелец «Лондонского печатного двора».

– Нет. Он владеет половиной издательства.

Маленькая бездельница из Бирмингема, на которую Люси зря потратила время, оживилась:

– А может быть, вам требуется кто-нибудь, чтобы сервировать напитки? Например, подавать чай. У меня есть некоторый опыт.

Когда в кабинет подозрительно энергичной походкой вошла следующая кандидатка, девушка в ярко-желтом муслиновом платье, пульсация в висках стала невыносимой. Люси чувствовала жар.

– Доброе утро, мисс… – закашлялась она.

– Поттер, миледи. – Девушка покраснела и, сделав реверанс, отодвинула стул для посетителей.

– Мисс Поттер, что заставило вас искать работу в «Лондонском печатном дворе», кроме возможности увидеть живьем лорда Баллентайна?

Девушка, которая в этот момент садилась на стул, замерла прямо в процессе, молча открывая и закрывая рот.

– Н-нет, – наконец выдавила она, – я вынуждена сама зарабатывать себе на хлеб, миледи. И мне нужна работа в Лондоне, чтобы заботиться о маме. – Она прикусила губу и виновато пожала плечами: – Но ведь всем известно, что его светлость лицом похож на ангела…

– Ясно, – сказала Люси. – Простите, я на минуту.

В приемной к ней повернулись десятки голов, мелькнули овальные поля шляпок и искусно уложенные локоны. Сколько из этих девушек сегодня причесывались с особой тщательностью, прокручивая в голове лишь одно? Вот и дверь кабинета Тристана. Сердце Люси застучало сильнее, заглушив даже боль в висках.

Он сидел за столом в одной жилетке, без пиджака, и что-то писал. Прядь длинных волос падала на глаза.

Люси плотно прикрыла за собой дверь.

Тристан поднял голову и скучающе посмотрел на нее; затем увидел в руках Люси ежедневник, и глаза заинтригованно вспыхнули. Люси только теперь заметила, что взяла с собой тетрадь. С каким удовольствием она швырнула бы ее в эту дурную и красивую голову!

– Я согласна, – сказала Люси.

По лицу Тристана промелькнуло недоумение:

– Отлично. А с чем согласна?

Люси бросила ежедневник на ближайший стул.

– Согласна с твоим предложением. – Она вскинула подбородок: – Одна ночь с тобой в обмен на один процент акций компании. Я принимаю твое предложение.

Недоумение как ветром сдуло. Лицо Тристана побелело как мел.

Грудь Люси вздымалась и опускалась. Голова наполнилась гулом – словно буря проносилась над лесом.

– Ну, вот ты и пришла, – донесся тихий голос Тристана.

Она кивнула. Горло стало вдруг слишком узким для слов. Лицо горело, руки сжались в кулаки. Пусть только попробует сказать, что она блефует.

Его глаза зажглись порочным огнем.

Он откинулся на спинку стула и пару секунд поиграл зажатой между пальцев ручкой.

– Тогда запри дверь.

Она решилась! Теперь обратной дороги нет; сказанного не воротишь. Гончие бросились за зайцем, сорвавшийся камень вызвал лавину.

Люси не глядя нащупала дверь и заперла ее.

Ключ щелкнул в замке.

Тристан не сдвинулся с места; так и сидел за столом в оцепенении.

Люси скрестила руки:

– Ну что, милорд, язык проглотили?

Он опустил веки и взглянул на нее сквозь щелочки:

– Иди сюда.

Ее сердце было готово вырваться из груди; неритмичные удары ощущались болезненно. Она опустила руки по швам и подошла ближе, как ей приказали, но, огибая угол стола, помедлила и остановилась в дюйме от вытянутой руки Тристана.

Скрипнул стул – это Тристан отодвинул его, чтобы повернуться к Люси лицом. Расставив колени, он вскинул голову и пристально разглядывал ее. Люси стерпела досмотр, нацепив на себя оборонительную усмешку, и продолжала терпеть дальше, а молчание все длилось, так что даже воздух зазвенел…

Тристан указал на ее голову и сиплым голосом произнес:

– Распусти волосы.

У Люси задрожали колени. Он решил, что она блефует? А может, и нет; может, воспринял все всерьез? Может, он хочет сделать это прямо здесь – с такого развратника станется!