году Теодоло стал графом Чечилиано666. В 1591 году Теодоли получили еще более знатный титул маркиза Сан-Вито. Семья не упускала своего, заключала удачные браки и произвела одного кардинала в XVII веке и маркиза-архитектора в XVIII веке667. Благодаря тому что в XVIII столетии римская ветвь вновь слилась с форлийской, род продолжается и по сей день, а его члены до сих пор мелькают в полных экстравагантных сплетен колонках римской прессы; у маркиза же продолжает храниться картина с изображением утраченного дворца XVI века на Корсо668.

Вероятно, именно там, в доме епископа Джеронимо Теодоли, провел свою юность наш Джакомо. Он был, надо думать, племянником иерарха, сыном его брата669. Врач, в течение четырнадцати лет пользовавший епископа Джеронимо, Доменико Гальярделли, был очень хорошо знаком с Джакомо670. Другой заслуженный слуга сначала престарелого архиерея, а затем его наследника-графа, подтверждал, что Джакомо находился в орбите семьи671. По-видимому, он проводил время за городом в деревенских владениях, потому что в письмах 1582 года есть данные, что Теодоли живали в Чечилиано672. Вероятно, он размещался в неуклюжем замке с его стенами, четырьмя огромными башнями и широким обзором.

Раскопать точное место Джакомо в роду не так-то просто, ибо опубликованные генеалогические древа расходятся и друг с другом, и со свидетельствами из его судебного дела. Вероятно, он был племянником епископа и отцом Теодоло, первого маркиза Сан-Вито. Какой бы ни была родственная связь, в 1580‐х годах он получал ежемесячный пенсион из доходов покойного предстоятеля673. У него было два брата, один прелат, другой – дворянин; от них он получал письма674. Наши судебные документы позволяют уточнить его место в семье; Марио Орсини, участник развернувшейся семейной драмы, назван там зятем его жены675. Генеалог XIX века Помпео Литта подтверждает это, показывая, что вторым браком Марио Орсини женился на Корнелии Теодоли в 1582 году, в тот самый год, когда Джакомо заключил свой договор о верности. Литта, вообще не свободный от неточностей, называет Корнелию дочерью графа Теодоло Теодоли, но она почти наверняка была дочерью Джакомо, третьим из его выживших детей676. Орсини, придворный великого герцога Тосканского, происходил из почтенного разросшегося римского рода баронов, кардиналов и кондотьеров. Эта партия показывает, насколько успешной была кампания, которую епископ Джеронимо неутомимо вел, чтобы пустить римские корни. Брак с Орсини продержался недолго; если прав Литта (а он нередко ошибается), то Марио умер уже на следующий год. Корнелия, его супруга, оказалась покрепче: она еще дважды выходила замуж за представителей знати и умерла в 1660 году, через 78 лет! Если в 1582 году ей, юной невесте, было около 16, то она прожила до 94 лет677. Время немалое – для нее самой, для медицины той эпохи, для историков – но не невозможное. У Джакомо было еще три сына, последний из которых умер рано, а двое других, старшие братья Корнелии, по очереди носили титул маркизов Сан-Вито. В одном письме Чинции есть упоминание о них678. Итак, в 1582 году у Джакомо в живых было трое детей, возрастом от середины второго до начала третьего десятка. Хотя Джакомо, возможно, и был увлечен своей куртизанкой, едва ли он мог быть охвачен щенячьим восторгом.

В отличие от брака Корнелии, женитьба Джакомо вела его не в Рим, а в Форли. Его жена Феличе была из Мальденти. Она происходила из патрицианской семьи, которая, как и Теодоли, ярко выделяется на страницах городской хроники заговоров и кровопролития679. Их палаццо XIV века, с его суровым средневековым фасадом, огромной готической дверью, двумя большими готическими окнами и приземистой башней с зубцами и теперь занимает целый городской квартал. По всей вероятности, Феличе сохраняла связи с родным городом; оттуда происходила ее компаньонка680. Кроме того, что в 1582 году она жила вместе с мужем в течение по меньшей мере последних трех лет, возможно, во дворце Теодоли, мы мало что знаем о ней681. Хотя весь год до заключения нашего пакта страсть и интересы Джакомо были направлены за пределы дома, муж с женой не разъезжались.

Чинция Антельма, вторая из подписавшихся, пусть и не собственноручно, судя по всему, была куртизанкой средней руки. Она не упоминается в опубликованной истории ее ремесла, поэтому маловероятно, чтобы она принадлежала к блистательной верхушке полусвета682. Однако, должно быть, она содержала солидное заведение, так как ее клиенты и компаньоны явно принадлежали к благородному сословию. В суде она поведала, что клиенты, с которыми впервые пришел к ней Джакомо весной 1581 года, занимали высокое положение в обществе.

Кавалер Джакомо довольно долго повсюду следовал за мной, пока какие-то благородные господа не привели его в мой дом. Тогда он стал проводить со мной время уже там, у меня дома. А потом кавалер приходил уже постоянно, когда ему вздумается683.

Эта последняя фраза («когда ему вздумается») заставляет думать, что ухаживания Джакомо, возможно, отпугнули от постели Чинции прочих клиентов. Если дело обстояло действительно так, Джакомо из простого клиента превратился в основного, а затем и единственного любовника. Еще одним знаком того, что в своем сомнительном ремесле Чинция достигла определенной респектабельности, был тот факт, что, по ее словам, Джакомо нимало не стремился спрятать их связь. «Все вокруг знали. Когда он приходил в мой дом, он ни от кого не таился»684. Джакомо был не первым постоянным любовником Чинции. До него был и другой человек высокого положения, синьор по имени Ливио Оттерио685. Это почти все, что известно об этой куртизанке. Ее отца звали Джованни Антельмо, ее мать, до рождения младшего брата Чинции, жила уже со вторым сожителем по фамилии Коста. Ее грамотность, при заметной уверенности письма, вряд ли можно счесть основательной. И конечно же, эта Чинция грезила о том, чтобы выйти замуж за кавалера Джакомо. Для нее ставки были высоки: правильно разыгранные карты могли обеспечить ее будущих сыновей землями и титулами.

Лелио Перлеони, третий подписавшийся и поручитель сделки, был родом из Римини. В XV веке кондотьеры Перлеони и капитаны Перлеони состояли на службе у дома Малатеста. В середине XV столетия ученые Перлеони из Римини перебрались в Венецию, выгодно женились и пробрались в список граждан Серениссимы686. В 1440‐х годах высокоученый Перлеони произносит торжественную речь на похоронах генуэзского дожа687. Детали касательно происхождения, достижений, устремлений и амбиций