И все же после моего вмешательства тварь стала двигаться не так активно. Спрыгнув вниз, вампир мигом оказался сзади Веды. Волшебница испуганно вскрикнула – вампир заслонился ею, над белой шеей показались выставленные клыки…

– Нет! – громко сказал я, поднимая револьвер, но не выпуская его. – Не надо! Договоримся?

Веда смотрела на меня так, что я не понимал – то ли она хотела, чтобы на месте ее спасителя оказался именно я, то ли, напротив, я в ее глазах был самым неподходящим на свете кандидатом.

Вампир за ее спиной выглядел как поехавший от солевых смесей славянский гастарбайтер. Не исключено, что он именно таким и был – до укуса, конечно. Я мысленно выругался. Светлые дают лицензии на питание, не особо рассматривая саму будущую еду. Не думая, что среди вампирских деликатесов могут оказаться и новые вампиры, которым эти ваши Договоры будут вполне закономерно до лампочки.

Я мог бы выстрелить в него и бездарно потратить пулю, когда вампир снова растворился бы в пространстве комнаты, предварительно разорвав Ведающей горло.

Мог бы влезть в Сумрак – возможно, достаточно быстро, чтобы вампир успел, расправившись с волшебницей, всего лишь выскочить в окно, а не мотать удочки в сторону Петергофа.

Мог бы атаковать прямо сейчас всем, что есть, надеясь на слепой случай.

Столько способов провалить задачу мне давно не попадалось.

– Отпусти его, – прохрипела Веда. – Больше никак…

Она была очень хороша. Она была во всем права.

Шах и мат, Иные.

Бросить револьвер и отойти. Честная, умная, продуманная тактика Светлых.

Вот только я Темный.

– Веда, – сказал я спокойно. – «Хрустальный щит».

В ее глазах показалось недоумение. Вампир лишь улыбнулся – на его лице словно разошлась молния. Конечно, ведь «хрустальный щит» спасает только от физического воздействия, а вампир сможет уничтожить жертву и без клыков…

– «Хрустальный щит», – повторил я, отчетливо выговаривая каждый слог. – На максимум.

Взяв револьвер обеими руками, я нацелился точно в центр лба Ведающей. Спуск.

Прежде чем вылетела пуля, прежде чем прогремел выстрел, я успел увидеть на ее лице истинную эмоцию, прорвавшуюся сквозь маску безразличия. Растерянность.

Что бы между нами ни случилось в прошлом – она ни на миг не считала меня врагом. Ни на мгновение не думала, что я ударю в спину, пожертвую ею ради чего-либо, поставлю ее жизнь и здоровье ниже высших, непонятных ей целей.

Надеюсь, не подумает и сейчас.

Серебряная пуля разбилась о мерцающую оболочку «хрустального щита», разлетевшись на сотни миниатюрных осколков. Вампир исчез, отпрыгнул назад и вверх, уходя с траектории выстрела. Он так и не понял, почему ничтожный серебряный снаряд внезапно превратился в раскаленное облако, покрывшее половину комнаты. Получив заряд самодельной картечи в спину, кровосос с воплем упал на старинные часы, которые качнулись и погребли его под своими обломками.

Глаза Веды закатились – маленькая волшебница на миг потеряла самообладание и стала оседать наземь. Прежде чем подхватить ее левой рукой, правой я успел выпустить еще две пули в шевелящееся тело вампира. Тут же придя в себя, Веда с криком сжала амулет в руке, и вампир задергался в судорогах, пораженный «серым молебном».

– Еще раз, – сказал я. – Давай.

Два новых «молебна», уже пущенные Ведой безо всяких амулетов, упокоили вампира.

Веда выронила разряженный амулет, скорчилась у поваленной колонны и разрыдалась.

– Ну, все, все, – сказал я, наклоняясь над вампиром и убеждаясь, что он упокоен навеки. – Ты с ним расправилась. Все кончилось.

– Ты стрелял в меня!

– По-другому было никак. И не переживай – даже без «щита» пуля бы тебя не убила.

В последнем утверждении я не был уверен, но вникать в детали мне очень не хотелось.

Никакой регистрационной печати у вампира не было, что само по себе являлось очень странным событием. По своей внутренней классификации упокоенный нами кровосос недобирал до Высшего совсем немного. Вероятно, уже десятка выпитых жертв хватило бы, чтобы сделать из него то, что в документах Инквизиции значится как «непреодолимая сила».

Раздвинув вампиру губы, я посмотрел на клыки. Вот они, вампирские приспособы, столь изящные в непередаваемо тошнотворном дизайне. Преодолев отвращение, я вырвал оба левых клыка – верхний и нижний. Из мертвого тела выдавить их оказалось на удивление легко.

– Ладно. – Веда за моей спиной шмыгнула носом. – Я пошла, у меня три минуты, я еще могу успеть…

– Иди. – Я повернулся к ней, незаметно пряча клыки в карман вместе с револьвером. – Я сразу за тобой.

– Мост скоро опустят.

– Значит, поеду в обход. Не переживай. Я скажу Борисову все, что нужно. Пусть только подождет еще немного.

Кивнув мне, Ведающая расцвела в счастливой улыбке и тут же поспешно попыталась ее скрыть.

– Я пошла, – сказала она, выбегая наружу.

Отправив тело вампира в Сумрак, я спустился вниз, вышел из Мраморного дворца и накинул над зданием «сферу невнимания». Мне пришлось потратить около минуты, чтобы распространить заклинание на весь дворец. К утру сюда прибудут дозорные Северной Пальмиры, которые решат, как объяснить ночные разрушения. И это уже не моя проблема.

Троицкий мост закончили поднимать как раз тогда, когда я дошел до «инфинити». Стихающий рев движка «ямахи» и легкая активность полицейских сказали мне, что Веда успела перебраться на ту сторону в последний момент, а раскладка по времени наводила на мысль, что тут не обошлось без занятного трюка с трамплином. Просмотреть, что ли, регистратор «финика»?

Вместо этого я открыл дверь водителя, чем напугал Стаса не на шутку.

– Закончили, – сказал я. – Давай поведу.

– Все? – спросил инкуб, забираясь на пассажирское место. – Тут эта рыжая щас такое шоу учинила…

– Она тебя видела? – спросил я.

– Меня? А, нет, – отмахнулся Стас. – Я круги наворачивал тут…

– Она тебя видела? – повторил я жестче.

– Нет. Зато я ее видел. Она на мотоке тут – уффф! Перемахнула через мост, когда он открывался, прикинь?!

– Уже прикинул. – Я завел мотор и медленно поехал по набережной Кутузова в сторону Литейного моста.

В салоне все так же звучал электронный транс, и я убавил громкость, одновременно становясь на светофоре.

– Да поехали, – заерзал Стас. – Чего время терять?

– Красный ведь.

– Да кто заметит? Нас не остановят. Если что, мозги копам заморочим.

– Нахальство свойственно людям. А мы – Иные.

Такая логика инкуба вполне устроила.