концов, чтобы трепетать перед неотвратимостью кары из-за допущенной ошибки. Их не совершает лишь тот, кто ничего не делает. Да и не пользовались владыки своими возможностями для наказаний, чай не людские правители: в преклонении, страхе и лизоблюдстве не нуждаются. А вот собственный стыд — куда хуже. И совесть вкупе с уязвленной гордостью и осознанием совершенной несправедливости — тоже.

— Как ты?..

Некр не открывал глаз, но Лина давно поняла, что он очнулся, просто ждала, позволяя чуть лучше прийти в себя.

Он неопределенно повел плечом, и мышцы едва не скрутило болезненным спазмом. Наверное, заржавевший железный дровосек из известной книжки чувствовал себя очень схоже после дождя.

«Сам виноват, — упрекнул себя Некр. — Древняя развалина. И так функционировал на грани переутомления, а теперь даже рукой нормально пошевелить не в состоянии. И это сильнейший некромант Гильдии — удивительно, что клыки еще не выросли — позор на мои седины, которых, вообще-то, почти и нет».

Теперь столь скоро, сколь хотелось бы, форму он не вернет. А это проблема. И играет на руку проклятому темному библиотекарю — то ли просто ученику древней, давно издохшей, но упорно пытающейся уничтожить Явь твари, то ли самой ее воплоти. Люди способны на многое, особенно, если жаждут всей своей сутью исполнения заветной мечты. А какие мечты могут быть у маньяка, ненавидящего всех и вся? Только преобразовать мироздание на свой извращенный манер или полностью уничтожить. Мертвые, но упорно выгрызающие свое существование враги — тоже еще тем Лихом созданы.

Некр нахмурился, сообразив, чему именно Дерк стал свидетелем совсем недавно. Они строили догадки, отвергали возможность вселения твари в человека, но факт оставался фактом: в мэрии ассистента встретил не привычный, всех доставший Жрун, а потусторонний хищник в его теле. Рыцари подтверждали это, причем в количестве трех сверхов.

«Так вот в чем дело! — он аж подскочил от подобной догадки и тотчас скривился, всеми силами сдерживая стон, рвущийся сквозь плотно стиснутые губы. — Тренировка! Проклятый эксперимент на выйдет-не выйдет. Следующим шагом станет обмен душами между наставником и учеником, тем паче у библиотекарей связь невероятно сильна и общая мыслительная сеть им в помощь».

— Некр, пожалуйста… не спеши.

Он усмехнулся и, сжав ее руку в ответ, затем аккуратно высвободил пальцы.

— Ты… — она чуть запнулась, но быстро договорила: — Больше не считаешь меня врагом?

Он покачал головой, опасаясь пока говорить: представлял, что именно станет звучать в голосе. А ведь Лина, несмотря на возможности, физически вполне человек.

«Обернувшаяся против собственного создателя некромантическая сущность — это, конечно, показатель, — подумал Некр. — Имелась бы шляпа, непременно снял».

Наверное, ему следовало бы опасаться этой девочки, тем паче, находящейся очень… слишком близко и общавшейся с ним тет-а-тет. Однако Жека был рядом. Он, может, и не осознавал пока собственную природу и возможности, но неладное определять уже умел. Да и к самому Некру относился неплохо. И Дерк — далеко не наивный задиристый повеса, каким когда-то являлся, несмотря на так и не ушедшую из черт смазливость наравне с высокомерием аристократа с блестящей родословной, навсегда оставшейся в манерах. Он даже во время великой французской революции не делал попыток притворяться. Сомневайся Дерк хотя бы чуть, сам не подошел бы к Лине и к Некру ее не подпустил. Однако она сидела рядом, терпя издевательскую жару и обливаясь потом. Влажные дорожки расчертили виски, волосы на концах слиплись, на скулах алел румянец.

— Ты не причинишь мне вреда, — произнесла она убежденно, не вкладывая в слова ни толики силы и не снимая очков. Когда-то она клялась, будто может влиять на других, только глядя на них прямо, через линзы (даже без диоптрий) у нее не выходило ничего. Самообман, конечно, вряд ли стекло способно остановить столь сильную волю, но Лина очень сильно хотела уметь себя сдерживать и… научилась. Во всяком случае, Некр в том не сомневался.

«Ну что вы, фройляйн, я причиняю лишь добро и справедливость», — сильно хотелось съязвить, но он сдержался, повел плечом — на этот раз удачнее.

— Что же ты натворил?..

Этот вопрос звучал самым первым. Некр его благополучно проигнорировал, занятый своим мироощущением, самочувствием, мыслями. Однако теперь ответить следовало. Поговорить им все же необходимо.

— Безумство, — произнес он тихо и, как мог, аккуратнее.

Вроде бы, Навь из интонаций не полезла и голос в змеиное шипение не превратился, хотя Лина слегка напряглась, услышав. Некр мягко улыбнулся, скрашивая впечатление от произнесенного и повел плечами, осторожно их разминая.

Тело ломило, но уже не столь сильно. В нем поселилась усталость и лень, и даже мысли о движении не хотелось допускать, но он упорно возвращал себя к жизни. Не дело сейчас расклеиваться.

— Хотя, скорее, просто несусветную глупость. Даже не знаю, сумею ли когда-либо оправдаться в ваших глазах, фройляйн, — вот так, в шутливо ироничной манере. Пока это лучший из возможных вариантов беседы.

Голос не дрожал, не скрипел несмазанной телегой, не дребезжал ржавыми клинками и не срывался. В нем даже почти не сквозило потусторонней жути.

— С собой, Некр! — послюнявив кончик платка, Лина аккуратно стерла грязь с его щеки. — Что ты сотворил с собой?! Я думала ты умер!

— Конечно. Именно это я и сделал. Очень и очень давно, — Некр кивнул, подтверждая, и поморщился, поскольку в шее очень неприятно хрустнуло. — С тех пор украшаю собой этот мир и иногда потусторонний. К слову, можете на меня пожаловаться, фройляйн… Когда перейдете в Навь, — добавил он и улыбнулся, как умел обаятельнее.

Лина все поняла правильно: не сочла слова угрозой и даже предупреждением, чего он немного опасался. Впрочем, она всегда проявляла завидное благоразумие и умение понимать, не плодя в фразах ненужных смыслов.

— Не дождешься, — вздохнула она. — Я к твоим владыкам не хочу. По крайней мере, пока.

— И не нужно, — серьезно проговорил Некр, садясь прямее с отвратительным старческим кряхтением.

— Почему нельзя было просто поговорить?

Он тяжело вздохнул и развел руками.

— Перестраховщик и дурак.

— Думал, я учу его?

Он кивнул.

— Нет! — воскликнула она возмущенно, и в ее интонациях послышался гнев. — Я… наоборот. Препятствую, насколько удается. Веришь?

Он, подумав с пару мгновений, кивнул и тотчас покачал головой.

— Я не сомневаюсь в ваших тропах. Они, в конце концов, не столь и отличны от наших или от тех, которые пересекают Долину грез, —