Ярославна в княжьем дворце томилась в ожидании и не находила себе места. Тревога погнала ее в Путивль – ей казалось, что, раз стоит он на границе с Половецкой степью, туда быстрее придут вести о муже и сыне.

И вот ранним утром, еще до рассвета, принесли ей горестную весть. Поднялась Ярославна на городскую стену, с горькими слезами запричитала:

– Была бы я птицей-кукушкой, полетела бы я по Дунаю, омочила бы рукав в реке Каяле, омыла бы кровавые раны на теле моего князя!

Ударил ей в лицо степной ветер. Протянула она навстречу ветру руки, с горькими слезами запричитала:

– Ветер, ветер-ветрило! Зачем пригнал ты каленые стрелы на воинов моего князя? Зачем развеял по ковыль-траве мое счастье?

Взошло на небо ясное солнце. Протянула она навстречу солнцу руки, с горькими слезами запричитала:

– Светлое, тресветлое солнце! Зачем ты свои лучи против князя моего обратило, его воинам луки иссушило?

Рекой текут Ярославнины слезы, надрывается от горя ее сердце. Всматривается она в бескрайнюю степь – где-то там томится в плену ее князь?

Половецкий хан Кончак был рад, что захватил такого знатного пленника, ведь до той поры русские князья ни разу не попадали в половецкий плен. Жил князь Игорь у хана, будто почетным гостем, тем более что хан Кончак был его старым знакомцем. В своих междоусобных войнах русские князья не раз призывали половцев себе на помощь друг против друга. И князю Игорю однажды пришлось сражаться бок о бок с Кончаком на стороне Рюрика Ростиславича, князя Овручского, против Святослава Всеволодовича Черниговского. Тогда войско Рюрика Ростиславича на реке Черторые потерпело поражение, и князь Игорь с Кончаком в одной лодке едва ушли от погони.

Теперь же Кончак стал звать Игоря к себе на службу, предлагая почести, почти равные ханским, золота – сколько он пожелает, и свою дочь – его сыну в жены. Так прошел целый год. Юный Владимир не сумел устоять перед чарами прекрасной Кончаковны, и довольный Кончак назвал его своим любимым зятем. Сам же Игорь тосковал по родной земле, по своей Ярославне, отвергал все посулы и обдумывал план побега.

Среди приближенных Кончака нашел он себе сообщника – крещеного половца Овлура. В назначенную для побега ночь князь Игорь не спал, а притворился спящим, ожидая сигнала. И вот свистнул Овлур за рекой. Неслышно выбрался Игорь из шатра, вплавь переправился через реку. Овлур ждал его на берегу, держа в поводу коня. Вскочил князь Игорь в седло, полетел конь быстрее сокола. Пустились ханы Кончак и Гзак в погоню, да где ж им его догнать!

Так заканчивается «Слово о полку Игореве».

* * *

Неожиданное избавление мужа из плена счастливая Евфросинья Ярославна восприняла как чудо, дарованное Богом, и убедила мужа в благодарность за это построить храм. Так в Спасо-Преображенском монастыре возле Новгорода-Северского появился новый каменный Спасский собор.

А год спустя вернулся из плена и сын Владимир с молодой женой Кончаковной и новорожденным сыном. Ярославна ласково встретила невестку. Она помнила, что ее бабка, жена князя Юрия Долгорукого, тоже была половецкой княжной. Кончаковна была окрещена, получив христианское имя Анастасия, молодых обвенчали по православному обряду, в честь чего был устроен настолько грандиозный пир, что о нем даже сохранилось упоминание в летописи.

Шли годы, подросли и переженились младшие сыновья, дочь вышла замуж.

В 1198 году после смерти черниговского князя Ярослава Всеволодовича, который приходился ему родственником, Игорь получил черниговский престол, передав Новгород-Северское княжение старшему сыну Владимиру.

Князь Игорь был тогда уже немолод и в 1202 году скончался, приняв, по княжескому обычаю, монашеский чин под именем Феодосия.

Надолго ли пережила любимого мужа Ярославна – неизвестно, но, вероятно, ненадолго, поскольку никаких известий о ней больше нет.

Жизнь Евфросиньи Ярославны не была отмечена никакими событиями, имеющими историческое значение, и даже поход Игоря на половцев, получивший известность лишь благодаря гениальному автору «Слова о полку Игореве», с исторической точки зрения является незначительным эпизодом, важным лишь для его участников. И тем не менее Ярославна прочно вошла в нашу историю как олицетворение целой эпохи. Б.А. Рыбаков в одной из своих работ, посвященных «Слову о полку Игореве», писал: «С детских лет каждый из нас хранит в своей памяти прекрасный образ Ярославны. На крепостной стене, увенчивающей высокий берег Сейма, стоит русская женщина, перед ней расстилается необъятная степная равнина, на другом конце которой томятся в плену побежденные русские воины. Плач Ярославны в Путивле не просто обращение жены к далекому мужу, это олицетворенная Русь, призывающая к себе защитников».

Первым и основным источником сведений о жене князя Игоря Святославича является Слово о полку Игореве, однако там она названа не по имени, а лишь по отчеству – Ярославна. То, что имя ее было – Евфросинья, – исследователи обнаружили в Синодике (списке имен умерших для поминовения во время богослужения) Антониевского Любечского монастыря, где был помещен перечень черниговских князей и их жен. Князь Игорь Святославич записан там под своим монашеским именем – Феодосий.

Дата рождения Евфросиньи неизвестна, но, по косвенным данным, можно считать, что родилась она в 1154 году. Так же, по косвенным данным, установлен и год ее замужества – 1170-й, дата ее смерти неизвестна.

Образ Ярославны неоднократно вдохновлял поэтов, композиторов, художников. Существуют многочисленные иллюстрации к «Слову о полку Игореве», станковые картины и монументальные росписи, запечатлевшие Ярославну, горюющую на крепостной стене. Среди них работы таких известных живописцев и графиков, как В.Г. Перов, И.Я. Билибин, Н.К. Рерих, В.А. Фаворский, Иван Голиков, Тамара Юфа, и многих других. Ярославна является героиней знаменитой оперы Бородина «Князь Игорь» и одноименного балета Б.И. Тищенко. Ярославну воспевали многие русские поэты, причем В.Я. Брюсов в своем стихотворении «Певцу „Слова“», написанном в 1912 году, очень точно подметил влияние ее образа на всю последующую русскую литературу:

В Путивле и Новгороде-Северском Ярославне установлены памятники.