Свист, гул, восклицания. Лишь мы со спутниками стояли в исступлении. Имхотеп, не подведи!

А тем временем небо только приближалось. Чуть-чуть, шаг за шагом… Звёзды продирались сквозь ослепительный свет небосвода. А к ним стремились Феникс и импундулу.

Вдруг взор Феникса дёрнулся. Он взглянул в сторону: птица с раскрытым клювом врезалась в него. Надеюсь, она не поранила Феникса! Благо крови я не увидела.

Вмиг полёт превратился в танец. Кружась друг вокруг друга и летя вперёд, Феникс и импундулу прожигали друг друга ненавидящими взглядами и распалялись огнём и молниями. В атаку вновь бросилась птица: она дёрнулась к Фениксу, будто намереваясь проткнуть ему грудь. Но нет! Феникс увернулся, отправив птицу вдаль огненным ударом. Молнии прошипели в каком-то крысином хвосте от него.

Удар, следующий. Огонь накатывает на молнии. Молнии пронзают пламя. Танец не просто за победу… Танец за выживание! Победителем выйдет только один… Неужели Имхотеп захотел поставить на кон всё?!

Я молилась, чтобы Имхотеп не сглупил. Я и впрямь сложила руки, взывая к Матушке-Природе. Пожалуйста, сбереги их… Хотя бы Феникса… Он не заслужил быть искалеченным!

Но вдруг, во время очередного переворота Феникса, завиднелось то, от чего ахнули все. С большой высоты показался лесной проход в город джунглей. И к этому проходу со всей своей огромной армией двигался фараон. Что?.. Нет-нет-нет!

– Кто там?..

– Только не это! Я не хочу умирать!

– Святая Чантиран!..

Толпа стала волной – волной необъятной, норовившей поглотить собой и состязающихся, и шаманок, и Бузибу. Нам с Захарией и Гили осталось лишь схватиться друг за друга, как на плоту, который прыгает на валах бушующего моря.

– Успокойтесь, успокойтесь! Лес нас защитит! – закричал Бузиба. – Должен защитить…

– Прекратите! Неужели какое-то развлечение для вас дороже собственных жизней?! – взбрыкнула Гили, но Захария схватил её за плечи.

– Дура, тебя же задавят!

– Плевать! Надо спасать Феникса! – воскликнула она.

И я не могла с ней не согласиться. Пора это прекратить!

В надежде я взглянула на странные картины в воздухе.

Битва продолжалась. Птица летела прямо на Феникса: Большой Чека не собирался сдаваться. Пожалуйста… Пожалуйста, Имхотеп…

– Имхотеп, спаси нас! – воскликнула я. – Спаси Феникса!

Наконец Имхотеп дрогнул. Птица летела прямо на Феникса, но он увернулся… И одним падающим движением полетел вниз. Он… прекратил битву. Имхотеп… Слава Матушке!

Глаза его вдруг перестали светиться, а сам он вскочил на ноги. Я не могла поверить. Он пожертвовал своей победой, чтобы спасти Феникса и…

– Успокойтесь! – вдруг проревел он неестественно громким голосом.

Рокот прокатился по толпе жителей города, словно помещая все их чувства в невидимый сосуд. Безмолвные взгляды обратились к Имхотепу, и даже Большой Чека вышел из связи с импундулу.

– Не волнуйтесь, жители Миситу-Минене! – выступил вперёд Имхотеп. Его тело засветилось точно изнутри. – Не волнуйтесь и слушайте меня! Я не дам вас в обиду своему отцу, не отдам ему в рабство. Ни одна капля вашей крови или крови ваших детей не окропит эту землю. Я, ваш щит, встану между вами и войском! Но только если вы сможете мне поверить и встать на мою сторону.

Народ начал переглядываться между собой. Даже мы с Захарией и Гили встретились взглядами. Речь Имхотепа проникала в самую душу. Словно по волшебству… хотелось слушать каждое его слово. Его приказ.

– Но как же Большой Чека? Что скажет Большой Чека? – стали доноситься голоса.

После речей Имхотепа я и вовсе забыла про вождя!.. А где же он?

Приглядевшись, я поняла: он слез с подмостков. Его неуклюжая, неповоротливая, толстая фигура маячила в лесной чащобе, убегающая от города. От ответственности. От народа.

– Что?!

– Быть не может! Мы же его выбрали своим вождём!

– Большой Чека… не бросай нас!

– Чантиран его подери!..

Страх и гнев, смешавшись в единое варево, захватили толпу. Началась давка – мы с Захарией и Гили крепко взялись за руки, чтобы нас не унесло. Ещё миг – и всё пропало…

– Молчать!

Вновь сильное слово. Тело само по себе остановилось, уши повернулись к источнику голоса. Глаза остановились на могучей фигуре Имхотепа, охваченной светом даже ярче, чем раньше.

– Большому Чеке важнее своя жизнь. Ему плевать на вас. Так и оставьте его! – вскинул руки юный фараон. – Он не смог бы вас защитить, ибо тот, кто заботится о народе, ни за что не поставил бы свою победу и самого себя выше жизней своих подданных.

Затем он спустился с подмостков. Будучи впереди, мы прекрасно видели, как Имхотеп протянул руки к ищущему, напуганному народу.

– Но я готов поставить свою жизнь, если это сможет сохранить ваши.

Руки потянулись к Имхотепу. Слабые, тощие, дрожащие. Они хватали его за пальцы, словно дети. И взрослые, и старики, и младенцы – все потянулись к нему, точно к спасителю. В тот миг Имхотеп стал вождём юга.

Но не успели мы насладиться его успехом, как вдалеке послышался взрыв. Огненное зарево поднялось вверх, поглощая тёмные ночные небеса. Я почувствовала, как моё сердце остановилось. Феникс!..

Приближаясь, я всё отчётливее чувствовала едкий запах дыма. Такой появлялся на всяком поле боя, когда мои родные зверолюди воевали с чудовищами. Однако здесь чудовищ не было: только зверолюди и змеелюди, обозлённые друг на друга.

Длинный, как чрево аспида, ход наполнился вольным пламенем. Оно жадно пожирало деревья джунглей, уничтожая многовековые угодья, некогда защищавшие местный народ.

– Вот были бы здесь древние вожди… Чантиран, помилуй нас, – пролепетал Бузиба, торопившийся немного позади меня.

Я с ним, Захарией и Гили – и народом, что уже успел разбежаться – следовала за стремительно движущимся вперёд Имхотепом. По его тёмному лицу текли реки пота, а пышная грива прилипла к голове. Он казался намного ниже и слабее остальных зверолюдов, однако в его глазах сверкали огоньки настоящего упорства и решимости, которые присущи только истинным правителям.

Наконец сквозь тьму леса и яркий свет огня мы увидели войско: оно выстроилось ровными рядами по ту сторону леса, выжидая врага. Впереди высился фараон Аменхотеп, за ним стояла его жена Рунпи, что-то приговаривающая на своём языке. Сперва я не поняла, что приковало их внимание, но позже увидела и ахнула.

Посреди огня лежал Феникс. Сломленный, как птица, попавшая в клетку, он укрыл себя пламенными крыльями. Некоторые хвостатые воины всё же отваживались направлять в его сторону копья, но от очередной вспышки отскакивали назад.