Вирта выставил связанные руки вперёд, по его щекам уже текли слёзы.

— Прошу вас, позовите родных. Хочу их увидеть, хочу, чтобы знали — я жив, несмотря на старания этой сумасшедшей. Пошлите за мамой, прошу вас, господин Трана.

Взгляд контролёра перебегал от одного лица к другому. В молодом разнанце он более не сомневался, а вот Манис явно что-то скрывала.

— Отпустите господина Фесу, — приказал контролёр охраннику. — А с вами, Манис, мы побеседуем более основательно.

Когда Вирта вставал, то задел стул Манис и тот покачнулся, ничего особенного, но на секунду выражение лица разнанца изменилось, что не могло ускользнуть от Трана.

— Господин Феса?

— Мне, по-моему, не хорошо.

И мужчина тут же рухнул на пол, увлекая за собой стул и охранника.

— Помогите ему подняться и вызовите лекаря! Давайте же!

Из-за дверей выскочили ещё двое, подхватили Вирту и унесли прочь. Трана остановил последнего и шепнул ему на ухо: «Отпустите его, сообщите семье Феса о случившемся, но оставьте одного мага следить за парнем».

Оставшись один на один с Манис, Трана медленно обошёл стол, намеренно коснувшись рукой плеча девушки.

— А что ты расскажешь мне?

— Ничего, — быстро бросила она.

— Ничего? Как интересно… у нас даже есть свидетель совершённого преступления. А может, и твои родные были в этом замешаны.

— Мои родные здесь совершенно ни при чём!

— Тогда кто помог тебе собрать самолёт, а Манис?

— Так сложно поверить, что я собрала его сама, — губы девушки растянулись в саркастичной улыбке.

— Тебе недолго веселиться, Викъянко. Мне дали указание прибегнуть к пыткам, как можно скорее.

— А вы разве не должны сообщить семье, что я нашлась? Разве не должны уведомить…

— Да ничего я не должен. Кому есть дело до шлюхи из семьи промышленника.

— Шлюхи? Ничего лучше ваша команда прохиндеев не придумала?

— А зачем? Люди и так поверили. Для них ты преступила закон, обманула и опозорила родных и вела распутный образ жизни. Они не будут ни защищать тебя, ни искать правды. Ах да, и ещё, твоя родня больше не владеет производством магического транспорта.

Трана заметил сжавшиеся добела кулаки Манис, и от этого жеста у него по всему телу разлилось приятное тепло.

— Теперь ты понимаешь, что целиком и полностью оказалась в моей власти. Помнишь нашу ссору на том званом вечере у твоих родителей. Что ты там мне сказала?

Манис молчала.

— «Ничто не вечно, господин Трана, ни магия, ни деньги, ни власть». Помнишь?

— Вы можете найти лучшего истязателя, можете отрезать мне пальцы на руках и ногах, но я ничего не скажу. И пусть Верховный маг уничтожит тебя за провал.

«Вот же гадина».

Трана обратился к магии, и та отозвалась. Манис охнула и тяжело задышала. Жилы на её шее напряглись, словно стебли лианы.

— Я придумал для тебя нечто более подходящее, чем отрезание пальцев. Ты у нас девушка гордая, а значит, именно сохранение гордости для тебя дороже всего. Магов не любишь, а им ты должна понравиться. Как насчёт мужчин из безопасности, а из Центральной башни? Уверен, советники будут в восторге от такой возможности.

Манис кряхтела и брыкалась, обтирая связанными руками шею. Ноги скрипели сандалиями по бетонному полу, рубаха промокла от пота.

— Сегодня в твоей камере будет людно.

Последнее, что увидела Манис перед тем, как в глазах у неё потемнело, была лампа с перетекающей в ней магической энергией.

***

Не прошло и трех часов после возвращения Вирты в семью, как Мускиль уже готовила для сына новомодный костюм, параллельно созваниваясь с новостными офисами Башни. Ей не терпелось снова привлечь внимание к семье Феса, ведь за последние несколько месяцев они с мужем умудрились промотать почти всё состояние сына.

— Ты выглядишь иначе, сынок, — заметила Мускиль, подавая Вирте рубашку. — И ведёшь себя как-то странно. Она так сильно тебя напугала, эта Манис? Сумасшедшая маленькая сучка.

— Мама!

— Что? Что не так я сказала? Ты же сам…

— Просто помолчи, ладно.

Вирта нацепил пиджак, застёгивающиеся на позолоченные боковые пуговицы, поправил блестящие нашивки на плечах и груди и уже собрался идти, но Мускиль его остановила.

— Погоди, а косметика? Или ты собираешься выглядеть, как эссийский рабочий?

— Мама, я и есть на половину эссиец и не вижу причин стыдиться этого.

— Но, дорогой, выйти без макияжа в свет — плохой тон.

— Так приведи себя в порядок. Я здесь при чём.

Вирта оставил недоумевающую мать в гардеробной, среди сотен костюмов и платьев, а сам направился прямиком к ожидающему их магомобилю.

— Отец и мать доберутся на следующем, можете ехать, — быстро сообщил он магу-водителю.

В дороге Вирта не мог перестать думать о словах Манис — ему нужно было найти некого Правида, одного из инженеров Ло Викъянко, а это значит, после всех мероприятий он непременно отправится в его дом.

О встрече с прессой Вирта сначала думал, как об очередной пытке, но поразмыслив немного понял, что это его шанс найти среди толпы голодных глаз одни, но рассудительные и холодные. Когда мать говорила по телефону, то сразу по какой-то причине отмела людскую информационную компанию, сказав, что та вот-вот будет обанкрочена.

«Как же она называлась? Дневной свет? Яркий луч? При свете?»

— Прошу прощения, — Вирта обратился к магу, — а вы не знаете новостную компанию с таким названием… Яркий свет или При све…

— «В разгар дня»? Есть одна такая, но я бы не советовал с ними сотрудничать. Они сейчас в самом центре политических склок, ещё месяц и её не станет.

— Интересно. А её агенты ходят на встречи в Башню?

— Да, конечно, хотя их присутствие напоминает предсмертную конвульсию.

— Вот бы не попасться им на глаза, — намерено солгал Вирта, вспомнив о слежке со стороны Трана и его людей.

— Да вы не переживайте, сейчас в Башне утроили охрану, больше дозволенного им говорить не дадут.

— Ну и славно.

Вирта отвернулся. Внутренний круг с выпяченной на всеобщее обозрение роскошью, заставлял снова и снова возвращаться мыслями в Тулсаху. Разнанцы походили на павлинов с их раскрашенными, заискивающими по отношению к магам высшего класса и в то же время