У сидящего между Гадюкой и Филином человека дёрнулась голова. Потом шевельнулись руки, пальцы сжались, будто он схватился за невидимую рукоять…

Пилот на переднем сиденье сдавленно вскрикнул, и вертолёт накренился.

* * *

«Смотри», — тихо сказал Стас.

Теперь Обрыва не было, хотя отдельные куски ландшафта, фигуры и деревья ещё летали, но большинство из них опустились и срослись, как элементы конструктора «Лего».

«Ментал» там?» — спросил Тимур. К своему удивлению, он узнал холм, на котором совсем недавно стоял, и кукурузное поле, и зелёные заводи за ним…

«Я уже всё разведал. Идём покажу».

Голос брата был совсем слабым, и Тимур старался не глядеть на него, потому что силуэт напоминал льдистое облачко, сквозь которое просвечивал пейзаж.

«Иди за мной. Быстрее».

Они поспешили вперёд.

«Что снаружи?» — спросил Стас на ходу.

Тимур закончил рассказывать, когда они уже пересекли кукурузное поле.

«Здесь время движется не так, — пояснил Стас. — Вертолёт ещё не успеет сесть, а ты уже будешь знать дорогу к «менталу».

«Но что это даст? Вокруг меня бандиты Филина, все со стволами. Я с ними не справлюсь».

«Наверное, нет. Но ты… у «слизней» есть одно интересное свойство. Я скажу позже, а пока что запоминай».

И Тимур запоминал. Чтобы пройти весь путь, им пришлось пересечь камыши, нырнуть в воду и сделать один необычный поворот — и в конце концов аномалия открылась взгляду. Она была… странной. Ничего подобного он не видел раньше.

Но ещё более странной показалась Тимуру дорога, которая привела их к «менталу» от кукурузного поля. Он никогда не думал, что такое возможно, даже в Зоне. Хотя, если задуматься, только здесь подобный путь и мог существовать. Ясно, почему никто не знал о нем, найти его случайно можно было лишь при невероятном стечении обстоятельств.

Они остановились перед «менталом». Место, где притаилась аномалия, наполняло бульканье, а ещё здесь необычно пахло. Под ногами плескалась вода.

«Почему она такого цвета?» — спросил Тимур.

Стас сказал:

«Кальций. Где-то он выходит на поверхность, и вода вымывает его. Ты запомнил, Тим?»

«Я всё запомнил. Но это уже почти не важно. Мы летим в вертолёте, слышишь? Рядом четверо бандитов, у всех стволы. Контейнер у них, и я ничего не могу сделать».

«Ты можешь закрыть глаза».

«Что?» — удивился Тимур.

«Закрой глаза, Тим. Закрой и посмотри на то, что увидишь».

Если бы у Тимура было тело, он бы окинул его скептическим взглядом.

«Что ты говоришь? Меня нет, ты что, не видишь? Это ты здесь весь, а я…»

«Потому что я умер, а ты спишь. Только это не важно. Попробуй закрыть глаза».

«Но как?! — закричал Тимур. — У меня нет глаз! Нет век! Ничего нет, только мысли…»

«И всё-таки закрой глаза. Просто представь, что они есть, представь, как закрываешь их… Ну! Ты делал это миллион раз, вспомни, как это происходит, и закрой глаза ещё раз, даже если их нет!»

«Это какой-то бред», — сказал Тимур недовольно.

И попытался сделать то, о чём просил Стас.

Вот он сидит в кабине вертолёта между Филином и Гадюкой, рокочет двигатель, сзади притихшие Растафарыч и Маша, на которых наставил ствол Жердь, впереди Боцман и незнакомый пилот. Тимур неподвижен, он смотрит прямо перед собой, положив руки на колени, глядит между двух голов в лобовое окно… А потом закрывает глаза.

Обычно это происходит мгновенно, но сейчас он представлял, что веки смыкаются медленно, что темнота опускается на мир сверху, поле зрения сужается до светлой полоски, в которой расплываются предметы, она становится совсем узкой… исчезает… только пятна и круги перед глазами…

«Эй!» — Он дёрнулся.

«Не открывай! — донеслось из окружившей его мутной темноты. — Сохрани это ощущение! Сейчас увидишь… Ну же… Есть?»

«Есть», — сказал Тимур.

Он видел.

Пятна, круги и тени, что клубились под несуществующими веками, сложились в картину. Он видел кабину и людей вокруг, но как-то необычно: тёмные силуэты, в середине которых горел огонь. У одного — это же Филин! — тёмное жгучее пламя, у другого, управляющего вертолётом, что-то тусклое, едва заметное. Боцман горел ровно и ярко, Жердь чадил, разбрасывал искры, огонь его души дёргался, мерцал, вспыхивал и пригасал.

«Это их сознания?» — спросил Тимур, усилием воли удерживая видение, а вернее, удерживаясь внутри этого видения.

Откуда-то издалека, из-за границ ментального мира, донёсся голос Стаса:

«Да, и ты можешь проникнуть в некоторые. Человеком со слабой волей, раненым или напуганным, управлять легче. А вот с Филином тебе не справиться. Боцман тоже вряд ли подойдет, а Жердь… ну, может, он…»

«Погоди, мы уже подлетаем! — закричал Тимур. — Я вижу… нет, чувствую! Но как…»

Он понял, что видит глазами пилота — в сознание того проникнуть оказалось легче всего. Совсем близко была панель с приборами и рукоятками, стекло, а дальше — полоса земли на краю кукурузного поля.

Пилот ощутил его присутствие. Тимур понял это, когда холодный факел, которым казался чужой рассудок, испуганно полыхнул. Ему почудилось, что пилот вскрикнул, со всех сторон задёргались светящиеся нити… Это же… это его…

Тимур мысленно потянул за одну из них — и ощутил, как дёрнулась голова пилота… Нет, его голова! Он рванул за две другие нити — шевельнулись руки, — пустил их волной…

Пальцы сжались на рукояти управления.

Пилот — нет, Тимур! — вскрикнул, и вертолёт накренился.

* * *

— Да что с ним такое было?!

— Видели? Задёргался вдруг — и вертушка вниз.

— Может, падучая у парня? Или со страху…

— Жив он?

— Я откуда знаю, Боцман?

— Ну, шею ему пощупай или руку.

— Чё мне его щупать, вон уже Гадюка щупает!

— Мёртв, — тихо, с пришептыванием, произнёс третий голос после паузы. — Шею сломал.

— Ну и мутант с ним, всё равно не нужен больше. Ведь не нужен, командир? Прилетели?

Тимур увидел тёмный туннель. Он испугался, что каким-то образом его снова затягивает внутрь артефакта, хотя в глубине этого туннеля не было пятна света, только непроглядная ночь…

Туннель отодвинулся и стал широким стволом обреза-дробовика. Филин за шиворот поднял Тимура на колени, ствол уперся в лоб между бровями. Шелестела трава, рядом плескалась вода и кто-то стонал. Донёсся голос Жердя:

— Глядите, вроде лодочная станция тут?