— Я зайду через десять минут, — сообщал я и вышел.

Нас с Эйданом ждал серьезный разговор.

Когда я вошел в кабинет, он уже сидел в кресле, дожидаясь меня. Я прошел к столу, сдерживая порыв схватить его за грудки и припечатать к стене, и сел в любимое кожаное кресло. Попробуем поговорить цивилизованно, без рукоприкладства. Какое-то время просто молчали, прожигая друг друга взглядами. Первым нарушил неловкую тишину Эйдан.

— Прости, Дарен. Даже не знаю, с чего начать… — Он почесал затылок.

— Начни с того, какого хрена ты похитил Снежану?! — рявкнул я.

— Я злился. Хотел справедливости. Хотел убить охотника. Но поверь, я не собирался причинять ей вред. Я блефовал. Смерть Сони помутила мой рассудок, но теперь я понял, что Сергей защищал свою дочь. У него не было выбора. Я не трону его, даю слово. Пусть возвращается. Поверь, это не уловка.

— Хорошо, я верю тебе. Можешь остаться в стае. У меня нет ни времени, ни желания искать нового бету. Но если ты снова вздумаешь предать меня, — я сделал паузу, выжидающе смотря в его глаза, затем продолжил: — простым изгнанием ты не отделаешься.

Эйдан понимающе кивнул.

— А что за история с убийством?

— Тебе это не понравится, — он поджал губы, сцепил пальцы, потом глянул на меня из-под ресниц и произнес: — Я убил сына Даймона.

— Что?! — я аж вскочил, услышав это. — Невероятно! Мало нам проблем…

— Он напал на Снежану, но я вовремя подоспел. Завязалась драка. Я знал, что живыми он нас не отпустит…

Я запустил пальцы в волосы, нервно расхаживая по кабинету, думал, как решить проблему. Но выхода не видел. На этот раз все зашло слишком далеко. Нам не удастся скрыть это убийство, а значит, нас ждет угроза вселенского масштаба. Нужно усилить охрану втрое, увеличить количество пробежек. Чует моей сердце, что скоро к нам пожалуют гости, и битва будет до последней капли крови.

— Что ж, нужно подготовиться, — сказал я. — Уверен, что Даймон не станет ждать подходящего случая и скоро навестит нас вместе со своей стаей.

— Если придется драться, я готов! — заявил Эйдан, поднявшись. — Только прикажи, и я умру за тебя.

— Хватит уже смертей. Давай выиграем эту войну!

Бета кивнул, соглашаясь со мной.

Главное сейчас подготовиться к вторжению, которое неминуемо, ведь вожак потерял уже двух сыновей. Когда придут бурые, мы будем готовы и выиграем эту битву!

Снежана

Прошла неделя с тех пор, как Дарен простил Эйдана за его дурацкий поступок. С того самого дня они были неразлучны, постоянно ходили вместе, о чем-то шептались, а меня в свои дела не посвящали, но же не дурочка. Прекрасно понимаю, что они что-то замышляют. Как-то даже подслушала их разговор, не представляю, как они не почувствовали моего присутствия за дверью! Видимо, были слишком увлечены.

— Почему они не нападают? — недоумевал Эйдан. — Прошло несколько дней, но ничего не происходит.

— Не знаю, — ответил Дарен. — Возможно, что-то затевают.

— Или ждут подходящего случая.

— Навряд ли. Даймон семнадцать лет готовил план мести. Ждал, когда я заберу Снежану и сделаю ее своей, чтобы навредить мне через нее. Знаешь, что он пообещал мне, когда я был в заточении?

Вот тут мне стало еще больше интересно. Я навострила слух, чтобы не упустить важного.

— …Что он найдет способ отнять у меня ее, — продолжил Дарен. — И тогда отдаст на растерзание своим шавкам. А ты в курсе, что они с ней сделают?

— Не продолжай.

— Короче, к чему я это все? А к тому, что на этот раз Даймон не будет ждать подходящего случая. Не будет ждать того дня, когда ты встретишь пару, чтобы уничтожить тебя. Он сделает все иначе — просто вырвет твое сердце. Но это затишье меня тревожит.

— А, может, все проще, — подал голос Эйдан. — Вдруг ни моего запаха, ни запаха Снежаны не осталось на трупе его сына? Хотя звучит, как бред…

— Действительно, бред, — отозвался Дарен.

Дальше я слушать не стала. Пошла в свою комнату и легла в теплую постельку, дожидаться Дарена.

Снедаемая скукой, я не придумала ничего лучше, как поговорить с Дареном и убедить его хоть на пару часов покинуть укрытие и провести время вдвоем. Конечно, я понимала его опасения на счет Даймона, но ведь нельзя постоянно прятаться в стае! Сидеть здесь больше нет ни сил, ни желания. И я решила на свой страх и риск попытаться вытащить Дарена в город.

— Ну пожа-а-алуйста, давай куда-нибудь сходим, — умоляла его, обвив руками шею любимого. — Сколько можно сидеть в стае? Мне скучно, Дарен! Давай немного развлечемся.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Но, Дарен! Ты ведь будешь рядом. Знаешь, о чем я мечтаю? Чтобы у нас было какое-то особенное место. Например, давай будем каждый день, ну или хотя бы раз в неделю ходить в кафе, объедаться мороженым, — протараторила я. — Давай. Я очень хочу этого. Мне не хватает романтики.

Он задумался, потом глянул на меня с улыбкой и сказал:

— У меня есть на примете такое место. И недалеко от стаи. Думаю, там тебе понравится.

— Что, правда?! Мы пойдем погулять?! — заверещала я.

— Правда.

Я начала беспорядочно целовать его: в щеки, в нос, в губы. Счастье лилось через край. Надеюсь, наша вылазка докажет Дарену, что там, за территорией стаи, нет никакой опасности.

Уже через пять минут я приводила себя в порядок перед зеркалом у шкафа-купе. Хотелось выглядеть романтично, нежно, и снова пригодилось платьице, купленное папой. Спасибо ему за заботу… Я оделась, подкрасилась и повернулась к Дарену, который тоже принарядился. Белые легкие штаны и такого же цвета льняная рубашка очень хорошо смотрелись на фоне его смуглой кожи. На несколько секунд я залюбовалась, а потом не выдержала и прильнула к груди любимого.

— Спасибо, — прошептала, улыбаясь.

Дарен приподнял мое лицо и поцеловал в губы…

Десяти минут нам хватило, чтобы доехать до кафешки. И, уже сидя за столиком и попивая медленно сладкое шампанское, мне вдруг захотелось сказать, как сильно я люблю Дарена. Думаю, в свете последних событий эти слова ему станут бальзамом, который залечит все раны. Протянула руку, ладонью кверху, он вложил в нее свою, и уголки его губ приподнялись.

— Я так сильно люблю тебя, что остальное просто не имеет смысла, — говорила от чистого сердца, с невесомой улыбкой смотря на Дарена и поглаживая его ладонь.

Он на несколько секунд замер, выискивая что-то в глубине моих глаз, а потом произнес:

— И я тебя люблю. Уже очень давно.

— Да уж, — усмехнулась я. — Завидую твоей выдержке. Наверное, я тоже тогда тебя полюбила, но была совсем крохотной. А почему ты не забрал меня в стаю, а отдал папе? Я же была малявкой, с детства могла привыкнуть к происходящему вокруг. Ты мог меня обратить…