ему визит в цирк «Астли», где Театральные эффекты, дрессированные обезьяны и очаровательные наездницы смогут его развлечь.

Однако разговоры про женитьбу напомнили ему о Фрэнке. Пусть и с дракой, но его кампания проходила весьма успешно.

О некоторых шагах Дариена в обществе сообщали газеты, и эти вести вполне могли дойти до Гибралтара. Он написал брату, чтобы тот следил за тем, куда дуют ветры, и был готов вновь наведаться к адмиралу Динневору в нужный момент.

Глава 30

Тея почти покончила с покупками, когда встретила Мэдди в «Империи кружев» миссис Карри, и та спросила:

— Это из-за тебя случилась потасовка на половине слуг в Харровинг-хаусе? И ты дралась?

— Тихо! — Тея оглянулась по сторонам и добавила шепотом: — И я не дралась.

— Жаль! Ты была одета как раз для драки: могла бы и врезать кому-нибудь. Впрочем, твой костюм показался мне не очень удобным.

— Так и есть. От него только голова разболелась, потому я и оказалась внизу.

— Как? О, давай заскочим в кондитерскую вот тут рядом. Я просто вымоталась, разыскивая бисерную отделку.

Тея не все еще купила, но почему бы не сделать небольшой перерыв. Она отдала заготовленный список Харриет и лакею и попросила докупить нужные товары.

Когда они с Мэдди уселись за стол и им подали чай с кексами, Тея поняла, что основательно проголодалась. Во время еды рассказала ей свою историю.

— Я слышала, что Дариен чуть не убил твоего обидчика, — тоном заговорщицы сказала Мэдди. — Как это возбуждает!

— Ввергает в ужас, ты хотела сказать…

— Но не вздумай заявить, что не видела двух Принни!

Тея вдруг сообразила, что Мэдди не терпится поделиться с ней этой новостью.

— Ты о чем?

— Не видела! — Кузина откусила от пирожного и с полным ртом поведала историю о встрече настоящего регента с бутафорским.

В ужасе Тея прикрыла рот ладонью, хотя и ее одолевал смех.

— Нет!

— Да!

— Так кто же это был? Надеюсь, что, бог ему в помощь, его никогда не найдут.

— Уверена, что никогда его не видела, хотя, думаю, Фокс знает, но ни за что не скажет.

— Он тоже там был?

— О да. Мама его терпеть не может, поэтому мне пришлось пойти туда со Стейвертоном, но мы с Фоксом договорились о встрече.

— Ты должна слушаться тетю Маргарет: Фокстолл не самая лучшая кандидатура.

Мэдди захихикала, слизывая крошки с губ:

— Кто бы говорил: сама-то с кем была?

Тея вздохнула.

— Да, ты права.

— И что теперь? Ты за него выйдешь?

Тея вспыхнула, но, слава богу, краску, залившую лицо, можно было объяснить гневом.

— Нет! Конечно, нет!

— Ну и зря! Он был неотразим в атласе и кружевах.

— Сомневаюсь, что увижу его снова. В понедельник мы уезжаем в Лонг-Чарт.

— О, нет! Бедняжка. Зачем?

— Мы должны быть там, когда приедет Дари. Он уже в дороге.

— Чтобы вытереть нос и накормить кашкой? Так ведь вроде уже большой мальчик.

— Мама и папа так решили: не могу же я остаться здесь без них.

— Переезжай к нам. У нас будет весело.

Терпеть Мэдди сутки напролет? Нет, это невыносимо.

— Я хочу уехать, правда.

— Ох, ладно. Если дашь отставку Бешеному Псу, я, может, им займусь. Мамаша теперь разрешит. Вам удалось вытащить его из рядов отверженных в приличное общество, да и титул у него имеется. Мать спит и видит выдать меня замуж за титул. Я, конечно, предпочитаю крупных мужчин, но, полагаю, в постели это не так уж и важно…

Чай и кексы начали угрожающе подниматься из желудка, и Тея быстро поднялась.

— Мне надо еще кое-что купить и уложить вещи, так что я пойду. Если не увидимся до отъезда, я тебе напишу.

Вернувшись домой, Тея занялась укладкой вещей, словно это помогало быстрее избавиться от Лондона и его соблазнов. Бесстыдные слова Мэдди всколыхнули в ней порыв ревности. Чтобы избавиться от этого уничтожающего чувства, надо поскорее уехать отсюда.

Тея услышала недовольное бормотание Харриет и только сейчас сообразила, что никогда не паковала свои вещи сама и, наверное, все делала не так. Тогда она села за рояль, но впервые музицирование не успокоило нервы, а, напротив, вызвало еще большее раздражение, оттого что постоянно ошибалась.

В этот вечер Тея посетила концерт, но Дариена там не было, и от этого ей стало еще хуже. В воскресенье вместе с родителями она присутствовала на службе в церкви Святого Георгия, но и тут его не было. Он что, избегает ее?

К вечеру терпение Теи лопнуло, и она отправилась к матери.

— Поскольку завтра мы уезжаем, может, устроим последнюю демонстрацию нашей поддержки виконту Дариену?

— Сегодня ведь воскресенье, дорогая, — удивленно заметила герцогиня, оторвавшись от чтения.

— А если отправиться на прогулку в парк?

— Конечно, возможно, но еще столько нужно сделать… О, ты хочешь сказать, что пойдешь в парк сама? Это вполне прилично. Как мило с твоей стороны подумать об этом, дорогая. Мне кажется, бедняга переживает из-за того, что не выполнил своих обязательств перед тобой. Он прислал мне письмо с извинениями.

За что именно? Тея покраснела.

— В этом не было его вины.

— Но ведь тебе показалось, что он отреагировал чересчур остро.

— Я была слишком взволнована.

— Думаю, да, дорогая, поэтому успокой его. Я отправлю к нему лакея с запиской, спрошу, свободен ли он.

Тея вернулась в свою комнату в смятении. Разрешение она получила, но теперь уже не была уверена, что это правильно — увидеться с ним снова. Ей было понятно, что следовало противостоять соблазну, но они могут не вернутся в Лондон до конца года, а за это время может случиться что угодно. Еще одна встреча не повредит: возможно, они расстанутся если не друзьями, то добрыми знакомыми.

Впрочем, скорее всего, Дариен найдет какую-нибудь причину, чтобы не встречаться: он явно избегает ее, — но он ответил, сообщив, что будет у них в три часа.

Тея, как на крыльях полетела переодеваться, но, конечно, самая любимая одежда уже была упакована. Пришлось довольствоваться прошлогодним серовато-розовым платьем и спенсером. Ей такое сочетание нравилось, а Дариен не знал, что она уже не раз надевала это.

«Мы просто погуляем по ближайшему Сент-Джеймсскому парку», — думала она, сдвигая набок атласный берет, украшенный цветами. Надо воспользоваться возможностью убедить его, что она ни о чем не жалеет, а потом по-светски попрощаться.

Когда Дариен переступил порог приемной, от всех ее благих намерений не осталось и следа, сердце замерло. Тея не могла оторвать взгляда от его худого лица, черных глаз, рук. Ах