Договорить Будд не успел. Истоптанная сотнями сапог земля прямо перед ним расползлась, и чья-то зубастая пасть вцепилась в ногу приора. Я выстрелил, не задумываясь. Не в приора, конечно, но какая разница. Поджарились оба. И наплевать, если кто-то меня при этом видел. Пройдёт совсем немного времени, и ни одного живого свидетеля здесь не останется.

Тортур

Переходчики Тортура из последних сил сдерживали атаки нахтов. Ещё немного, и монстры, потерявшие от голода остатки разума, перегрызутся между собой или начнут целыми стаями выходить из боя. Ещё хотя бы полчаса нужно продержаться. Правда, в эти полчаса нахты будут напирать с особым остервенением.

Стены форта всё-таки не выдержали. Затрещали брёвна в левом углу укрепления, поддались справа, и вот уже разлетелись в щепки прямо по центру. И тут же в других местах, ещё и ещё. Слишком много проломов, чтобы перекрыть их все одновременно. В образовавшиеся бреши хлынула клыкастая и зубастая нечисть. Первую волну остановил дружный залп термовиков, но накатила вторая, третья — и во всеобщей сутолоке и неразберихе грозное оружие Ордена сделалось бесполезным. А в рукопашную драться с нахтами и раньше было бессмысленно.

Всё, что сумел Тортур, это собрать горстку людей и забаррикадироваться с ними в уцелевшем углу форта, повалив набок ближайшую катапульту. Тот же манёвр повторили и в дальнем конце форта. Теперь можно было снова вспомнить о термовиках, и появился хоть какой-то шанс отбиться. Появился бы, если бы не Горга.

Тортур никогда раньше не встречался с бою с этим лесным нахтом. Слышал только страшные рассказы случайно уцелевших свидетелей. Но теперь сразу узнал его, и убедился, что рассказчики ничуть не преувеличивали.

К счастью для Тортура, Горга направился к другой баррикаде. Путь к ней только что расчистил удачный залп из шести термовиков. Невзрачный с виду, чуть выше человеческого роста нахт небрежно отшвырнул лапой обгорелые останки какого-то массивного сородича и с торжествующим смехом в три прыжка добрался до завала. Ещё в полёте его встретил очередной выстрел. Тортур отчётливо видел, как крохотный оранжевый шарик без помех вылетел из поросшей рыжей щетиной спины чудовища и продолжил поиски жертвы в толпе нападавших нахтов.

И второй, и третий выстрелы оказались столь же безрезультатными, как будто Горги был призраком. А сделать четвёртый нахт уже не позволил, вцепившись зубами в плечо стрелка. Панцирь, без труда выдерживающий удар копья или палаша, лопнул с покорностью старой тряпки. Забрызганная кровью морда Горги оскалилась в довольной ухмылке и продолжила вгрызаться в ещё живую плоть.

Тортур на мгновение забыл, что его самого атакуют почти такие же свирепые чудовища, и, не отрываясь, следил за происходящим на дальнем конце форта. Старший караванщик Аррад подкрался к монстру сзади и наотмашь рубанул его палашом по спине. Клинок без помех прошёл сквозь тело нахта, и едва не выпал из руки растерявшегося караванщика. Да и сам Аррад, неожиданно не встретивший никакого сопротивления, потерял равновесие и повалился под ноги Горге.

Тут Тортуру пришлось всё же отвлечься, чтобы проткнуть клинком шипастое брюхо паукообразного нахта, который прорвался-таки сквозь заградительный огонь защитников баррикады. А когда у веркувера снова нашлось время оглядеться, ни Горги, ни его неудачливого противника уже не было видно. Толпа нахтов с голодным рёвом разносила в клочья катапульту и укрывшихся за ней переходчиков. Сейчас неуязвимый Горга и его приятели расправятся с несчастными и займутся самим Тортуром. И всё, не защититься от них, ни даже позорно бежать уже не получится. Наверное, впервые в жизни член Капитула Ордена не знал, что предпринять.

Или нет, не впервые.

Много лет назад, когда Тортура только назначили старшим караванщиком, в его группе случилась досадная неприятность. Красавица Тагра, единственная женщина-переходчик во всём Ордене, забеременела. Это само по себе было грубейшим нарушением устава, но вдобавок ко всему отцом оказался лучший друг и помощник Тортура Фард. То есть, преступная связь образовалась внутри его группы. Тортур не хотел выдавать друга, но и не готов был рисковать ради него собственной головой. Он оттягивал решение, сколько мог, благо группа долгое время оставалась в городе, но по возвращении всё-таки доложил начальству.

Тагра успела разродиться за два дня до казни, а вот Фарл так и не увидел сына. Впрочем, там смотреть было не на что — нормальные дети у веркуверов не рождались. Маленький уродец не погиб сразу после родов, и вскоре его продали нахтам. Но, разумеется, судьба ублюдка волновала Тортура ещё меньше, чем участь его родителей.

Потом ходили слухи, будто бы нахты почему-то не стали есть малыша, а вырастили его и приняли в стаю. И вроде бы у того развился необычный дар боевого перевоплощения. Ни камень, ни оружие, ни даже огонь не могли причинить ему никакого вреда. Только клыки и когти соплеменников иногда доставали приёмыша, но с каждым годом всё реже и реже. Веркуверский детёныш стал лучшим бойцом стаи, если не всей орды, и теперь Тортур почти уверен, что все слухи оказались правдой, и что зовут этого счастливчика — Горга.

Новый залп прервал несвоевременные воспоминания веркувера. И он растерянно глядел на вспыхивающих факелами врагов, не решаясь поверить в неожиданное спасение. Не сразу сообразили, что произошло, и нахты. А когда наконец поняли, добрая треть орды уже превратилась в дымящиеся головешки.

Во всех проломах стены форта стояли с термовиками наизготовку солдаты маршала Барга. Стреляли они без лишней суеты, тщательно выбирая цель, а укрыться от них внутри форта, вдруг превратившегося в огромную ловушку, было негде. Разве что за баррикадой Тортура. Часть нахтов опрометью кинулась спасаться среди обломков катапульты. Здесь тоже не были в восторге от такого соседства, и не дожидаясь команды командира, открыли встречный огонь. Но нахтов всё ещё оставалось слишком много, чтобы их могли остановить два десятка выживших переходчиков.

Кое-кто из солдат Барга начал оглядываться на офицеров: как же стрелять, когда там свои? Но отмены команды не последовало, и следующий залп был нацелен прямо на баррикаду. Укрывшийся вместе с Тортуром за станиной катапульты молодой веркувер коротко вскрикнул, схватился за живот, но уже через мгновение превратился в огненный столб. Пламя не захотело выбираться наружу через крохотную дырочку в доспехе и нашла другой выход — на месте головы бедняги теперь дымилась чёрная, отвратительно пахнущая воронка.

— Барг, скотина, что ж ты делаешь?! — завопил, негодуя, Тортур, но тут же был вынужден вновь нырнуть в укрытие.

Положение неожиданно спас Горга. Увидев, что близкая победа обернулась для нахтов страшным поражением, он рассмеялся. Впрочем, Горга в такие моменты всегда смеялся,