Нет, он сегодня не убьет Вольфа. Его убийство не поможет узнать, кто за этим стоит. Вольф виновен, но не он один. На коммуникаторе Ренаты он не нашел ни одного враждебного сообщения. Кто-то давно подделывал их ТС. Это длилось месяцами.

У Харпада не было никаких идей, за что зацепиться, он не видел даже тени смысла.

В окне он заметил кафе. Двойной эспрессо поможет мыслям. Он замер с рукой над контрольной панелью. Как отправить машину на парковку, если нельзя включать автопилот? Никак.

Домой, то есть на свой паркинг, ему оставалось десять минут пути, не считая пробки. Что ж, раз нет других идей, нужно воплощать эту.

* * *

Политика и мораль не могут идти рядом, потому что та последняя проявляется в малом масштабе. Если политику приравнять к общей теории вероятности, то мораль будет квантовой теорией. Обе правильные, но в разных масштабах. Применяемые обе, они противоречат друг другу. Ромуальд Талинский безусловно был человеком правил, а нелегко поступать согласно правилам в мире людей, исповедующих моральный релятивизм. Провал последней операции был идеальным тому примером. Объектом операции был выбран депутат, который по определению является аморальным. К сожалению, политик первой лиги — это человек, к которому трудно подобраться.

Юдита вынесла из семьи определенные взгляды, однако прекрасно знала, что отец противоречил сам себе. Вмешиваясь в Дело, он входил в игру большого масштаба, но оставался при своих старых правилах. Это могло закончиться катастрофой. Большая политика по определению аморальна.

К депутату трудно подобраться. На другом конце этой оси трудности был бы, например, бездомный. Когда нет другого выбора и кем-то пожертвовать просто необходимо, то кем, если не бездомным? Потому что это аморально? А насколько морально оценивать человеческую жизнь по принципу социального статуса?

— Папа… — Юдита вытерла слезы и высморкалась. — Что мне делать?

Что будет моральным? Кого-то нужно выбрать, кем-то пожертвовать. В конце концов, Дело касается всего человечества, а в сравнении с этим чем является одна человеческая жизнь? Никто не заметит, если одной не станет. Клетки умирают каждый день, тысячи клеток. А их место занимают другие. Вечный круговорот жизни.

Она горько усмехнулась. Зачем кому-то такие правила, папа? Столько рассуждений о морали, столько разногласий, а в результате Элиминация забрала ребенка.

Откуда вообще там взялась дочка Харпада?

Юдита коснулась виртуального экрана над пассажирским креслом и просмотрела видео с улицы, снятое позавчера под зданием Совета. Возле него зависла полупрозрачная 3D-модель места между Вейской и Матейко. Головы толпы за ограждением были величиной с головки спичек. Она увеличила модель и передвинула к выходу, где тогда стояла. Узнала саму себя с металлической банкой в патронташе на поясе. Она передвинула на несколько минут вперед, до момента, когда открыла банку. Да, она накосячила, бóльшая часть капелек колы полетела в другую сторону. Ну и что? Соул говорил, что смесь нужно выпить. Хотя бы каплю. Даже если бы она лучше целилась, это ничего бы не изменило. Как бы она смогла заставить Крушевского что-то выпить? А если бы и смогла, что с этого, если его все равно не забрала Элиминация? Сплошной косяк.

Он перемотала видео до момента, когда политики выходили из здания, и поменяла угол обзора. Передвинула еще дальше и увидела себя на коленях перед умирающей Ренатой. Задрожала, когда часть модели стала нечеткой, как сигаретный дым. Цензура размыла образ Элиминации, которая шла за Марысей. Цензуре поддавались даже операционные материалы полиции. Юдита наблюдала, как в реальном времени размытое пятно движется в сторону, уменьшается и, наконец, исчезает, открывая Нысу с надписью «Сантехнические услуги».

Она вернулась на момент до появления Элиминации и включила слежение Марыси. Девочка появилась там в обществе красиво одетого качка и женщины, в которых опытный полицейский сразу распознает профессионалов, имеющих проблемы с законом. Но полицейский знает еще и то, что это сложно доказать.

Эта пара не старалась как-то замаскироваться, хотя бы надеть шапку или сделать другую прическу. Они не знали, чем это закончится. Пришли туда отдать Марысю отцу, убежденные, что их задача проста и ничего трудного не предвидится. Под конец, прежде чем толпа взорвалась гневом, уже было видно, как они осознают, что ситуация вышла из-под контроля.

А Харпад? Очевидно, пришел за дочерью. Кто бы ни отвечал за выбор времени и места передачи ребенка, он выбрал наихудший вариант. Как возможно, чтобы все они встретились в одно время в самом неподходящем для этого месте? В отличие от агентов Элиминации, агентов Провокации можно было распознать довольно просто. По очевидным причинам они не носили маски и, помимо Провокации, имели другую, нормальную работу. Определенным ограничением была заблокированная возможность слежки за ними через все программное обеспечение полиции. Но никто не мог запретить простого сравнения двух фотографий. Не было тайной, что Провокация и полиция в каком-то смысле сотрудничали. Именно это и использовала Юдита, чтобы спровоцировать Крушевского в тот самый момент. Безосновательное обвинение, брошенное в присутствии журналистов, — этого достаточно. Должно было быть просто и ожидаемо. Но не было. Как случилось так, что для Провокации Крушевского выбрали именно мать Марыси? Слишком много здесь совпадений, чтобы все это было случайностью.

Юдита вздохнула. Нужно действовать, соблюдая очередность, или скорее параллельно, но с правильными приоритетами. Самое важное — повторение операции, только с более доступным объектом.

Прости, папа. Это я сделаю по-своему.

Нужно выбрать правильный объект… человека, а потом толкнуть его немного в сторону зла. Как проверить, кто близок, очень близок к Элиминации?

Она знала только одного человека, который мог это сделать.

* * *

Он въехал в автомобильный лифт. К счастью, здесь была панель ручного управления. Ее нечасто использовали, никто не тратил время на то, чтобы лично парковать машину. Харпад открыл окно и нажал «-5». Двери закрылись, а лифт с неприятным пошатыванием поехал вниз.

Один-единственный раз он был на этом паркинге. Полгода назад. У Марыси был день рождения, и он купил ей огромного плюшевого медведя — огромного, больше, чем она сама. Частая ошибка родителя, который борется за любовь ребенка. Кажется, что большая игрушка позволит выклянчить больше чувства, но это так не работает. Он был вынужден спуститься на паркинг и положить медведя в багажник. Не хотел идти с ним через холл, чтобы не привлекать внимание соседей. Чем меньше они о нем знали, тем лучше. Потом должен был отвезти дочь с этим медведем в квартиру Ренаты — в квартиру, которая когда-то была и его квартирой. Плюшевая игрушка была слишком большой, чтобы Марыся могла сама подняться с ней наверх. Тогда он в последний раз видел Ренату. В последний раз, аж до… Она не показалась ему враждебно настроенной, даже улыбалась. Это он не хотел с ней разговаривать. Боялся, что это закончится скандалом в присутствии дочери.