Он сделал вдох и совершил прыжок вокруг своей оси, но во время приземления задел коленом землю.

Блиндринг, круг слепых. Небезупречно.

Но было кое-что, беспокоившее его больше великих вещей. Он нервничал и потому не мог сосредоточиться. Не мог с тех самых пор, как побывал в Эльверуа. Речь шла о большем, чем о великих мужчинах и женщинах с ещё более великими мыслями. И даже не слухи о слепых держали его в напряжении. Дело было в Хирке.

Он оттолкнулся и прыгнул. Земля стала небом, когда он сделал переворот и каждым мускулом своего тела ощутил, что приём удался. Он приземлился безупречно и позволил себе быстро улыбнуться в ночи.

Блиндринг, круг слепых.

Стоял первый день месяца Хей, первого месяца осени. Ритуал уже начался. Через восемнадцать дней очередь дойдёт до Эльверуа и других посёлков, окружающих Гардфьеллу. Через восемнадцать дней он должен помочь Хирке. Понимал ли он, к каким последствиям могло привести его собственное обещание? Он должен помочь ей скрыть правду от Совета. И от Всевидящего. О чём он, собственно, думал? Он – Колкагга! Путь Всевидящего – единственно верный. Воля Всевидящего – единственно верная. Совет не значит ничего!

Ример присел, позволив мечу коснуться земли, после чего тот снова взлетел к небу, как будто Ример собирался убить великана.

Мирквальда, тёмная земля.

Кружок не способных к действию глав семей, которые занимались тем, что следили за каждым шагом друг друга и плели собственные паутины. Поколение за поколением они рождались для власти и богатства и принимали это как само собой разумеющееся. У них не было иных амбиций, кроме сохранения власти и богатства. Они уже давным-давно предали Всевидящего.

Вальбринна, падающий огонь.

Следовало ли ему сделать то же самое? Предать себя самого и свою веру, чтобы помочь простой девчонке? Ример знал, что ответ на этот вопрос «да». Он поможет ей. Так правильно. Отчаянная попытка, никаких гарантий, что всё сработает, как задумано. Но Всевидящий поймёт. Он должен понять. Всевидящий – это верный путь, как он может не понять?

Банадраке, драконья смерть.

Ример не боялся собственного решения. Оно уже принято. Если его накажут, он согласится с наказанием, даже если его приговорят к смерти. Это его не мучило. Его терзало другое: если получится так, это будет означать, что Всевидящий считает Хирку недостойной жизни из-за того, что она не может сливаться с Потоком. Из-за того, что она непростительно слепа к земле. Это несправедливо!

Но так не случится. Всевидящий не ошибается.

В детстве Ример верил, что Совет тоже никогда не творит несправедливости. И что Илюме непогрешима. Но Совет совершал ошибки. Совет допустил столько ошибок, что ими вполне можно заполнить все канализации Маннфаллы. Совет принял Урда Ванфаринна во внутренний круг, дал ему кресло в пожизненное пользование. Никто из поступивших подобным образом не мог считаться непогрешимым.

Ример почувствовал порыв холодного ветра. Его кожа покрылась мурашками. Как Всевидящий мог захотеть видеть такого имлинга, как Урд, среди своих приближённых? У этого должна быть веская причина, которой Ример не видит. Не менее веской должна быть причина, отчего он сам не умер при рождении по приказу Всевидящего. Почему? Какой цели служит его жизнь? Помимо того, чтобы быть олицетворением счастья и удачи. Имлингом, которому молятся, чтобы облегчить роды или избавиться от болезни. Разве так уж странно, что он выбрал Колкагг?

Ример подбросил меч к небу и перекатился вперёд по холодной траве, поднялся на колени, поймал оружие и выбросил его вперёд как копьё. Мягкий удар. Меч столкнулся с сопротивлением, когда попал в дерево. Клинок вибрировал и посылал импульсы по его руке.

Блудранда, кровавый край.

Это упражнение было сложным даже при свете дня. Безрассудство, сказали бы другие. Если бы они оказывались правы каждый раз, когда произносили эти слова, он бы уже давно был мёртв. Он должен был погибнуть ещё до рождения. А потом, в возрасте шести лет, когда его выкопали из-под снега, он был при смерти. Но он выжил. Что бы он ни делал впоследствии, всё осталось по-прежнему. Почему же кровавый край должен что-то изменить?

Ример почувствовал, что его рука, которая держала меч, стала тёплой и влажной. Он немного запоздал. На один порез. Не больше.

Вот поэтому ты и помогаешь ей. Чтобы приблизиться к Тому, с кем ты никогда не говорил, но кто управляет твоей жизнью. Чтобы получить ответы.

Ример подавил эти мысли и вынул меч из ствола дерева, чтобы повторить упражнение. Внезапно он остановился. Уголком глаза он заметил движение. Он остался сидеть на корточках и стал пристально вглядываться в Блиндбол. Из моря тумана выступали узкие горы. В какой-нибудь сказке это место могло бы стать полем древней битвы тысяч великанов. Всё, что было видно, – их пальцы, которые они тянули вверх в последней попытке уцепиться за жизнь.

Капля пота стекла по лбу Римера и попала в уголок глаза. Он не шелохнулся и что-то заметил. Ример был уверен в этом. Вот! По подвесному мосту двигалась какая-то фигура. Она клонилась вперёд и шла медленно, рывками, как раненый зверь.

Лаунхуг!

Ример побежал. Он не мог разглядеть, кто перед ним, но этот имлинг был одним из них. В тёмном костюме Колкагги. Наверняка это он. Мужчина заметил Римера и остановился, обеими руками ухватившись за верёвку ограждения моста. Мост легко раскачивался над морем тумана. Ример решил не убирать меч в ножны, пока не убедится в своей правоте.

– Лаунхуг?

Казалось, его голос обладает способностью убивать. Имлинг сложился пополам и присел на корточки. Руки его уцепились за верёвку, которая теперь оказалась у него над головой. Он упадёт! Ример выбежал на мост и подхватил дрожащее тело.

– Лаунхуг? – Ример обхватил его голову руками и заставил посмотреть на него. В этом костюме ему были видны лишь глаза воина. Они округлились и заблестели, как будто из них вытекла вся надежда. Лаунхуг разразился рыданиями. Ример никогда не видел плачущего Колкаггу.

Он потащил сослуживца за собой по мосту на твёрдую землю, где измождённое тело упало и осталось лежать на спине. Глаза Лаунхуга были закрыты. Под его маской слышались протяжные всхлипывания. Ример стянул с него защитную ткань. Тёмные волосы приклеились к бледному лицу.

– Где?

Тот не ответил.

– Лаунхуг, где?! – Ример не стал дожидаться ответа. Он провёл рукой по груди воина, тот вздрогнул, когда Ример дотронулся до одного места. Пара рёбер сбоку. Они часто ломаются в этом месте. Неудивительно, что он так задержался.

– Тебе долго пришлось бежать с переломом?

Лаунхуг кивнул.

– Из Равнхова, – выдавил он.

Что ему понадобилось в Равнхове?

– Тебя рвало? – прошло немного времени, прежде чем Ример дождался ответа. Лаунхуг помотал головой: