И, конечно же, я не мог не услышать, каким стало громким дыхание Анны, а её взгляд блестящих глаз едва ли присутствующим в этой реальности. Мне ничего не стоило представить, как она массирует кончиками пальцев свой набухший клитор, как ускоряет вместе со мной собственные движения, с неимоверным трудом сдерживаясь, чтобы не застонать и не передёрнуться всем телом.

У меня снова зашумело в голове и запульсировало в глазах. Бл**ь, она была прекрасна. Как же она была прекрасна в своём возбуждённом состоянии и как хотела всего того, о чём я ей наговаривал вибрирующим от блаженного напряжения хриплым голосом.

– Ну, давай, сладкая. Сделай это для меня. Кончи на свои пальчики, будто кончаешь на мой член.

Пухлые, яркие от прилива крови маковые губки Анны Блэр немощно приоткрылись, надрывно и шумно выдыхая, потом ещё и ещё раз. Мне даже показалось, будто её горячее дыхание прошлось по моему члену, опалив головку влажным облачком.

– Да! Вот так. Умничка. Кончай. Кончай вместе со мной.

Мои пальцы не просто ускорились, а уже практически летали в бешенном темпе вверх и вниз в районе головки, которая заметно потемнела, стала почти пурпурной и заблестев до такой степени, что ещё вот-вот и она, точно, попросту взорвётся.

– Ну, же. Покажи мне это. Покажи, как ты это делаешь… Как кончаешь. – мой собственный голос окончательно охрип и даже срезался звериным рычанием или стоном. Практически в унисон с несдержанным тихим стоном Анны.

Её глаза «удивлённо» раскрылись ещё шире, когда она увидела первые капли спермы вырвавшиеся из вершины головки тягучей струёй, тут же приземлившись точным попаданием на основание большого и указательного пальцев.

– Умничка… Да! Не останавливайся. – хрипел я, как в бреду, не в состоянии сам отвести одурманенных глаз от её лица, едва не дёргаясь, как от мощных ударов током, которым меня пронзало раз за разом, когда я понимал, что её тоже сейчас бьёт сладкими конвульсиями одновременно со мной от её собственного оргазма. – Я кончаю от того, как кончаешь ты…

Она сдавленно заскулила и меня опять накрыло. Это было просто невероятно. На грани. За пределом грёбаной реальности и на разрыв…

Казалось, ещё чуть-чуть, и моё сердце проломит рёбра, настолько сильно оно тарабанило о грудную клетку, отдаваясь в горле и в той же кончающей головке, из которой я пытался выдавить последнюю сочную каплю. Жаль не на эти маковые губки, почти задыхающиеся по ту сторону дисплея айфона. Но, ничего. Очень скоро так и будет. Настолько скоро, что я и сам с трудом в это поверю. Ведь оно и так уже почти произошло, и только потому, что я решил сорвать к чёртовой матери все тормоза с блокираторами и дать этому случиться. Наглядно продемонстрировать Серой Шапочке чего стоило всё её показательное упрямство с никому ненужным противостоянием.

Так что да, старый, как мир, приём – оглушить, вывести из строя и получить желаемое – сработал на все двести. Всё предыдущее сопротивление Анны Блэр не стоило и ломаного гроша. Прямо, как в басне «А ларчик просто открывался…»

– Надеюсь, после этого ты уже не станешь бросаться грудью на амбразуру и, размахивая сигнальным флагом, вопить о своём неприступном сопротивлении? Иначе то, что тебе пришлось пережить за последние два дня, покажется невинной прелюдией или детским лепетом. Как видишь, слов на ветер я не бросаю и с фантазией у меня всё в порядке. Шантаж это или нет – решать только тебе. В любом случае, выбирать тоже – тебе. По-хорошему или по-плохому.

– Ты ведь не успокоишься, да? – Серая Шапочка уже успела к этому времени слегка отдышаться и даже совладать с дрожащим голосом. – Будешь переть до последнего.

Последняя, произнесённая ею фразу тянула уже на констатацию факта, а не вопрос.

– Учитывая недавние события сегодняшнего дня? – я самодовольно осклабился, после чего чётко и отрицательно качнул головой. – Я уже не буду переть. Буду просто говорить, что тебе делать, а ты… Будешь это делать – без задержек и неуместных вопросов. Никакие возражения с твоей стороны более не принимаются.

– И… что тогда теперь? – она спросила не сразу, выдержав недолгую паузу и, возможно, прислушиваясь к своим внутренним ощущением, к реакции на мои прямолинейные угрозы.

– А теперь всё только лучшее и максимально приятное. Тебе ведь понравилось то, что я делал тут с тобой на своём столе? Помножь теперь это в разы и примерь к себе на ближайшее время. Хотя на сегодня, думаю, уже достаточно. А то тебе и без того пришлось пережить немало встрясок за последние дни. Надо хоть немножко от них отдохнуть. Можешь на пару дней расслабиться. Обещаю, больше кошмарить я тебя не стану.

– Я тебе говорила, что ты псих, Влад Мареш?

– Жду не дождусь, когда ты начнёшь так меня называть, кончая на моём члене и крича от удовольствия.

А вот на это Анна уже не смогла ничего ответить, пусть по виду и казалось, что намеревалась, готовя что-то язвительное и не совсем цензурное. Но почему-то вдруг передумала и, даже не прощаясь, резко рубанула связь.

Ничего. Уже очень скоро она будет это делать после того, как спросит у меня разрешение на подобное действие или станет терпеливо ждать, когда я сделаю это первым. Главное, начальный этап пройден. Первая доминошка повалилась на следующую, а там уже – чистое дело техники.

«Вселенная (сказал он) есть Великое Всё, и она преподносит нам парадоксы, недоступные пониманию ограниченного, конечного разума. Как живой разум не может осмыслить суть разума неживого – хотя он полагает, что может, – так и разум конечный не может постичь бесконечность.

Тот прозаический факт, что Вселенная существует, уже сам по себе разбивает всякие доводы как прагматиков, так и романтиков.»

Стивен Кинг «Стрелок»

***

Если немного перефразировать старину Кинга, то любой человек (или, пафосно выражаясь, личность) по своей природной сущности и является чем-то вроде отдельно взятой Вселенной. Неопознанной, непредсказуемой и абсолютно непонятной даже для самой себя. Даже если отбросить в сторону сложнейшие биологические процессы, происходящие внутри всего физического организма, остановившись лишь в районе концентрации так называемого духовного разума, то и здесь не хватит той же вечности, чтобы вытащить наружу все заложенные в него тайны и не взятые в своё время на вооружение скрытые возможности.

Проще говоря, да, человек – это Вселенная, в которой кишмя кишат миллиарды микробов с бактериями и не меньшее количество нейронов. И чем меньше человек знает о том, что в нём творится или происходит в тот или иной момент, тем лучше он себя чувствует. Особенно, когда эти самые нейроны лопаются под воздействием алкогольных паров, оседая облачками блаженного дурмана на чувствительных рецепторах тела и пульсируя в нужных точках восхитительным вальсом чистейшего экстаза. В такие мгновения не хочется не шевелиться, не думать и уж, тем более, не гадать на кофейной гуще, когда же данному кайфу суждено достичь своих финальных аккордов.