В каменоломне работа кипела — к мельнице подвозились телегами известняковые глыбы, готовилась известковая мука, грохотала дробилка, готовя небольшие камни известняка, камнетесы вытесывали плотные плиты для дорожного покрытия и для строительства.

Заметив нашу коляску, к нам подошёл мощный старшина каменоломни Виран, покрытый каменной пылью, поздоровался.

— Как у вас тут дела пошли, Виран? Есть какие — нибудь проблемы, просьбы? Жалование устраивает, не задерживают?

— Нет, лэрина, не задерживают, да и грех жаловаться, старый — то барон много меньше платил. Да и так вы хорошо помогли в деревне — и коней и плуги дали, чтобы люди свои наделы вспахали и семян тоже дали. Теперь — то и не голодно уж стало. А кто приезжает к нам за камнем али за известью, так мы сначала к Димару отправляем, пусть они оплатят, бумажку привезут, а я им отдаю.

Я все записываю, а Димар приезжает, сверяет. Вначале — то мало покупателей было, а сейчас прознал народишко, что снова каменоломня работает, вот и потянулись. Следующая каменоломня далеко от нас только. Вот с округа к нам и едут.

Это верно, Димар докладывал, что появились покупатели на наш камень. И верно, давала я семенной картофель и зерно. Это из того, что было в местных складах. Все равно мы сажали те семена, что закупила в столице.

Смотрела я на плиты и мелькнула у меня мысль.

— Скажи, Виран, а карьеров с песком поблизости ты не знаешь?

— Ну почему не знаю? Вот небольшой у нас неподалеку есть. А побольше, так на повороте к Горицам, недалеко от дороги. Там даже и брали с него песок, ну и у нас, но немного, кому там по дому надо малость.

Поговорив ещё немного и напомнив, если что, чтобы сразу обращался ко мне или Димару, мы отправились домой.

Только дома, в имении Милаш объяснил причину своего беспокойства.

— Не могу сказать точно, но появилось у меня ощущение, что наблюдают за нами. А место там не очень хорошее, вот и приказал, чтобы проехать быстрее.

Пришлось рассказать отцу историю моего противостояния с тем купцом и о нападении на рыбаков.

— А как зовут того купца? Я его через купеческую гильдию достану, нашел с кем бодаться! Да я его по миру пущу!

Отец не на шутку рассвирепел. Я лишь беспомощно пожала плечами, ну не знаю я имени этого купца! Не представился он мне. Зато, оказывается, знал Милаш. И они с отцом ушли, переговариваясь о чем — то.

Иртэн

Он сидел в дедовом, а ныне своем собственном кабинете и пытался разобраться в хитросплетениях хозяйственных бумаг. Поначалу вообще никак не шло понимание, что там написано и что к чему относится. К тому же отношения с управляющим постепенно стали ухудшаться. Старческое упрямство Герана, его непоколебимая святая уверенность в собственном правильном мнении и активное нежелание прислушиваться и присматриваться к чему — то новому стали изрядно раздражать молодого барона. Взять хотя бы его подозрительность по отношению к их молодой соседке.

По каким — то своим каналам он проведал, что в Белой Долине не только раньше закончили посевную, благодаря невиданной технике, но и при помощи какого — то странного приспособления посадили везде картофель практически всего за два дня. Но самое большое возмущение старика вызвало известие о том, что хозяйка Долины своей техникой и своими лошадьми разрешила своим работникам обработать и засеять свои личные участки! Рассказывая Иртэну об этом, Геран от возмущения даже брызгал слюнями в прямом смысле слова.

— Никогда такого не было! Нечего крестьян поважать! Совсем разленятся! Хозяев бояться не будут! Нет, эта выскочка везде лезет!

Иртэну было даже забавно смотреть на красного от ярости старикана, как он размахивает руками и бессвязно что — то выкрикивает. Дождавшись перерыва в горячей речи, Иртэн спокойно спросил:

— А что мешает нам так же поступить — помочь своим работникам? Кони же у нас свободны сейчас? Вот и пусть помогут пахари с личными участками! И крестьянам легче и будут благодарны хозяину.

В общем, несмотря на бешеное сопротивление управляющего и угрозы написать старому графу, Иртэн продавил это решение и теперь хозяйские лошади обрабатывали личные участки его работников.

Не менее скандальная история и с купленной рассадой цветов. Если с саженцами Геран смирился, нехотя признав, что да, у барона Дарти лучшие сады в округе, но тут же добавил с осуждением:

— Больно уж много барон чего — то все возится со своими деревьями, все журналы какие — то выписывает да читает. Деревья и без журналов растут!

То цветы привели его в бешенство. Когда молодой барон приказал перекопать все клумбы перед фасадом дома и закрыть проклятого петуха в загоне, а если он ещё раз увидит его или дворню, носящихся по клумбам и газонам, то петух пойдет в суп, а на дворню будет наложен штраф, то старик — управляющий опять разворчался. Не заметив вышедшего из дверей дома Иртэна, Геран бухтел, стоя у самой большой клумбы. Садовник уже перекопал землю и принес ящики с рассадой цветов. Барон стоял и слушал сольное выступление своего управляющего.

— Клумбы ему подавай, цветочки! Сроду мы их не садили, это все придурь ещё от старой баронессы, и дочка тоже такая же была! Уехала в столицу и ладно бы! Так нет, опять цветы им подавай! А где птица должна гулять? Не бывать этому, пока я тут.

— Пока вы тут кто? — обманчиво спокойным тоном спросил тихо подошедший Иртэн.

Геран прикусил язык, поняв, что, однако, перегнул палку.

Вот так и сохранялись у них натянутые отношения. Пока Иртэн находил что — то знакомое среди множества слов и цифр в записях деда и того же управляющего, тот управлял поместьем. Но Иртэн взял себе за правило, с самого утра везде ходить и ездить следом за управляющим. Несмотря на всю свою старомодность и упрямство, управленцем он был хорошим. И постепенно начало приходить к барону понимание, хоть и не всего, хоть небольшой какой — то части происходящего в поместье.

Но поскольку Иртэн обладал от рождения лёгким характером, без излишнего самомнения, он не стеснялся спрашивать то, чего не понимал, у работников, прислуги, самого Герана. Тот, хоть и побурчав что — то себе под нос и пожевав губами, но объяснял непонятное. Теперь Иртэну самому было смешно свое «героическое» спасение хорошенькой соседки от овцы.

Теперь бы ещё разобраться в этих бумагах. Куда все эти цифры разнести и что конкретно каждая обозначает. В кабинет к нему, коротко постучавшись, зашёл Тимей.

— Лорд Иртэн, я поговорить хотел, можно?

Барон только был рад поводу отодвинуть опостылевшие бумаги в сторону.

— Садись, Тимей, ты чего какой — то смущённый, случилось чего?

— Да я не знаю, как и сказать-то, может, я чего не так и понял. А наговаривать не хотелось бы, все — таки дед.

Иртэн насторожились, какой странный подход к основной теме! Тем не менее, поощрительно кивнул головой, побуждая парня рассказывать далее.