Итальянский алхимик и авантюрист разъезжал по Европе и представлялся врачом, алхимиком, некромантом и масоном, продавал чудодейственные напитки и лекарства, алхимические снадобья, любовные и омолаживающие эликсиры. Дерзость и изобретательность доставили ему богатство и связи в высшем обществе Европы. В Петербург он приехал в 1779 году. Планы у него были самые обширные и дерзкие. Так, например, он рассчитывал ни много ни мало занять прочное место при российском дворе, очаровав императрицу Екатерину II. Но, видимо, граф переоценил свои возможности. Екатерина II не прибегала к услугам мага и астролога, но рекомендовала его своим приближённым. И Калиостро не упустил свой шанс. Сеансы чёрной и белой магии, естественно безо всякого разоблачения, притягивали и поражали многих представителей петербургской знати.

Своей базой Калиостро избрал остров Елагина не случайно. Ведь хозяин острова Иван Перфильевич Елагин был известнейшим масоном. Ко времени приезда Калиостро Иван Перфильевич стал провинциальным Великим Мастером и реорганизовал существовавшие к тому времени в России ложи в единую систему. Елагин развил активную деятельность как по распространению франкмасонства, так и по его устройству. Вследствие этого система, господствовавшая в ложах от него зависимых, называется «елагинской». Под управлением «Елагинской Великой ложи» уже в первой половине 70-х годов XVIII века работало 14 лож.

Елагин дворец

Собрания масонов с Калиостро проходили в парке, в павильоне Ротонда (павильон под флагом) – одной из построек комплекса Елагинского дворца. Здесь Калиостро проводил ритуал вступления в члены масонской ложи египетского толка. Себя он представлял Великим Мастером ложи, Великим Коптом.

Членами ложи могли стать кавалеры не моложе 50 лет или дамы старше 35, легкомысленная молодежь в ложу не принималась. Кандидат в новообращенные должен был выдержать строгий пост и пройти множество обрядов. Во время поста испытуемый принимал эликсиры, пилюли и капли Великого Копта.

В определенный день поста новичок подвергался кровопусканию и принимал ванну с весьма сильнодействующим веществом, после чего у него могли появиться симптомы, напоминающие признаки отравления соединениями ртути. Выдержавшим полный курс и повторившим его через полстолетия после посвящения, Калиостро гарантировал 5557 лет жизни.

В конце ХХ века во время реставрационных работ в подвалах Ротонды были найдены загадочные сосуды, предназначение которых неизвестно. Ротонда, или, как ее иначе называют, Павильон под флагом, стоит в окружении лиственниц, которые являются символическим деревом масонства, и к тому же располагается на месте встречи четырёх основных стихий – воздуха, воды, земли и солнца.

Не зря павильон был по достоинству оценен графом Калиостро, который считал это место самым подходящим для разных мистических опытов.

Здесь с помощью магических церемоний и формул Великий Копт делился опытом с русскими коллегами, как управлять духами, вызывать тени умерших, превращать неблагородные металлы в золото.

Иван Перфильевич Елагин

Калиостро сообщил российским масонам, что где-то в подвалах Ротонды хранятся рукописи царя Соломона, которые он собирался найти. Впрочем, затем граф сообщил своим российским адептам, что в этих подвалах скрыто не что-нибудь, а саркофаг Гомера. Кстати сказать, секретарь Елагина повредился рассудком от всей творящейся вокруг него мистики.

Калиостро попытался использовать в своих интересах и фаворита императрицы Екатерины Григория Потёмкина. Что чародею удалось при помощи своей спутницы Лоренцо. Калиостро, по сути, свёл её со светлейшим князем. И Потёмкин, настроенный довольно скептически по отношению к магическим способностям Калиостро, благодаря уговорам Лоренцо всё-таки согласился принять участие в некоторых экспериментах. Так, например, Калиостро предложил князю увеличить втрое весь его золотой запас. Григорий Александрович был одним из самых богатых людей Европы, но на опыт согласился. Во-первых, из любопытства, а во-вторых, из чувства симпатии к графине Калиостро. После манипуляций Калиостро золото взвесили и подвергли анализу. Как это ни удивительно, его и вправду стало в три раза больше. Но и Калиостро внакладе не остался – больше половины этого таинственного «приращенного» золота он получил за труды.

Казалось бы, графу Калиостро в России сопутствовал успех. Ему благоволил Потёмкин, его принимали в высшем свете. Но Екатерина вскоре смекнула, что её фаворит увлечён вовсе не тайными науками, а прелестями госпожи Калиостро. Будучи женщиной решительной, императрица повелела Калиостро «елико возможно поспешно» покинуть столицу Российской империи.

После отъезда Елагин велел засыпать этот подвал. Две сотни лет подвал был скрыт от глаз посторонних, и раскопали его только во время недавней реставрации.

Лев Елагина дворца

А вскоре после отъезда Великого Копта к худшему изменились отношения к Елагину и самой Екатерины. Она, вроде бы шутя, подписалась: «Канцлер господина Елагина». Но известно, что шутки власть имущих порой смешны только для них самих.

Триединство

В неисчислимом множестве явлений и вещей этого мира лишь три вещи по-настоящему бередят душу и будоражат мысль.

О чём бы ни говорил человек, он помнит о них. Лишь три вечные темы гарантируют непрерывность пульса человеческой жизни и цивилизации от древних шумеров до нас и дальше. Всё остальное – или вариации на эти темы, или пустопорожняя болтовня. Три слова, за которыми стоит всё или ничего: судьба, любовь, смерть.

Возможно, это лишь три ипостаси единого. Возможно, в своё время всё тайное откроется, всё тёмное изъяснится, всё неправое исправится. Но до той конечной поры каждый живущий обречён на тайну неизвестности. На мистический потенциал тревожного переживания времени. Переживания, осмысленного конечным существованием.

Петербург объединил все три слова и понятия в единую метафизическую сущность.

Смерть – факт, не вписывающийся ни в одну теорию. В ней нет ничего, что может быть выражено словами. Поэтому с точки зрения здравого смысла смерть – это нечто, не имеющее сущности. Событие, которое кончается прежде, чем началось.

Александровская колонна (глаз бога Гора – «Всевидящее око»)

Смертельная скука, смертная тоска и гибельный ужас – вот три сказочные собаки, одна страшней другой, охраняющие немыслимое сокровище старой ведьмы Смерти, которые теряются в метафизическом пространстве.

Петербург отказывается от негативного решения этого вопроса. Происходит некая метаморфоза. Смерть сопряжена в городе не со смертным грехом уныния, а с категорией вечности. Ведь изначально все постройки здесь делались из «вечного» материала – камня, а не традиционного русского материала – дерева. Даже кладбищенские деревянные кресты заменили мраморные или гранитные. Смерть была предметом для шуток начиная с XVIII века. Горожане, сетуя на петербургский климат, говорили: «Климат Петербурга таков, что большая часть петербуржцев, едва успев родиться, торопится поселиться где-нибудь в здоровой сухой местности: Богословское, Волково,