class="p1">Смоленское, Шуваловское и другие разные места (читай – кладбища. – А. М.)». Только в Петербурге кладбища становились предметом научных исследований и главной темой городских новостей. Например, весной 1875 года на Преображенском кладбище начались исследования, чтобы выяснить, являются ли городские кладбища источниками распространения ежегодных эпидемий. Спустя пять лет комиссия признала, что «при хороших почвенных условиях и правильном ведении кладбищенского дела общественное здоровье опасности не подвергается и гулять по ним можно».

Петербург подтвердил правильность концепции трёх миров – мира материального, в его архитектурном ландшафте, мира духовного – в его культурной составляющей – и мира знаков – в явных и тайных знаках времени и места.

Именно в Петербурге фундаментальная тройственность: пространство, материя и время – объединяются.

Заключённый в треугольник вечности глаз бога Гора – «Всевидящее око» – взирает на город с Александровской колонны и Казанского собора.

«Всевидящее око» является символом ясновидения, с ним связываются свет и мудрость. Масоны – «вольные каменщики» использовали символ «Всевидящее око» для напоминания о всепроникающем взгляде Божественного провидения.

Санкт-Петербург находится на одном меридиане с древнеегипетской Александрией, основанной Александром Македонским. В этом кое-кто находит влияние оккультных и сакральных знаний родины магии – Древнего Египта – на метафизику Петербурга. С появлением «Всевидящего ока» в пространстве города многие вспомнили старинное предание об Александре Македонском. По легенде, когда Александр Македонский оказался у ворот рая, навстречу ему выкатился глаз. Мудрецы положили на одну чашу весов все драгоценности, а на другую глаз, и эта чаша перевесила. Мудрецы объяснили: «Если на чашу весов положить все богатства мира, то и тогда человеческий глаз перевесит. Потому что человек никогда не бывает удовлетворен тем, что имеет». Но, когда вместо драгоценностей на чашу весов бросили щепотку пыли, она оказалась тяжелее глаза. То есть «пока человек смотрит на мир, его терзают желания. И лишь смерть, превращая человека в прах, лишает его глаза завистливой силы».

Бюст Александра Македонского (Летний сад). Скульптор П. Баратта

В то же время многие древние учения рассматривали глаз как место пребывания души. Через зрачки душа попадает в тело и покидает его. В глазах заключается особая гипнотическая энергия. Возрождение к новой жизни ассоциировалось с открытием глаз. Символ глаза несёт огромную силу и энергетику. Особенно заключённый в самую жёсткую геометрическую фигуру – треугольник. Хотя порой треугольник превращается из жёсткой в самую жестокую фигуру. В чём не раз пришлось убедиться обитателям Петербурга, в том числе и тем, кто далёк от метафизики и избегает всех проявлений оккультизма.

Но всё же тройка не стала кодовым числом Петербурга.

Четыре

Четыре – ключ к пониманию замысла Петра I. Все начинания этого царя, в том числе вскидывание Святой Руси на дыбу реформ, сводились в конечном итоге к тому, чтобы отвергнуть абсолютные истины, сломать вечные формулы. Когда духовник Ивана III старец Филофей из Пскова в своём знаменитом «Сказании о белом клобуке» утверждал, что Москва – Третий Рим, а четвёртому не бывать, он основывался на православной общности

Москвы и восточно-христианского отпрыска Древнего Рима – Византии, а точнее, Рима Второго – Константинополя, или Царьграда. Основывая Санкт-Петербург, Пётр утверждал, что Четвёртый Рим возможен. Мало того, именно Первый Рим и Четвёртый Рим – Петербург связывает главное – имперская сущность. Ведь Москва никогда не была столицей империи. Присутствие Первого Рима в Риме Четвёртом – Петербурге виделось в триумфальных арках и колоннах, конных статуях, крестово-купольных соборах.

Летний дворец в Летнем саду

И Рим, и Петербург объединяла и близость к такому понятию, как рай.

Рим – это резиденция наследников хранителя ключей от райского чертога.

Санкт-Петербург – земное отражение небесного чертога.

Город как особое, а тем более метафизическое пространство – это прежде всего его архитектура. Именно архитектура, рождающая изначальное пространство города, сообщает ему свою неповторимую ментальность.

Архитектура Петербурга, который основатель города именовал не иначе как «парадиз», должна была отвечать параметрам рая. Впрочем, как и жители города.

Стремясь создать парадиз, Пётр I возводил не только храмы и дворцы, но и заселял его теми, чьё присутствие в раю обязательно.

Это души, стремящиеся к совершенству. То есть творцы – музыканты, учёные, поэты, архитекторы, художники. Поэтому строились первые музеи, создалась Академия наук, налаживалось массовое производство книг и периодики. Стремление к совершенству, к абсолюту и абсолютному было характерной чертой времени рождения Петербурга. Дух абсолютизма проникал во все сферы жизни.

Но со временем земное отражение небесного чертога заменялось искажением, а то и гримасой. А на смену душам, которые должны были стремиться к совершенству, являлись существа, казалось, совершенно лишённые подобия души.

Не зря именно с четвёркой связано появление «Фонтана ведьм».

В центре Пулковского шоссе стоит странное строение. Четыре строгие дорические колонны поддерживают фронтоны и купол. Внутри чаша из полированного камня. Сооружение ограждено парапетом высотой около метра.

Над строением, поблёскивая серебром, с оглушительным рёвом заходят на посадку и взлетают воздушные лайнеры. Мимо него днём и ночью несётся бесконечная вереница автомобилей.

А ему словно всё это нипочём. Вся эта суета словно обходит старинный фонтан. Кажется, что всё ещё существует в других – тихих, спокойных временах. Не одно столетие здесь поили лошадей, которые везли путешественников из Новгорода, Москвы, Киева… И всякий раз, подъехав к фонтану, кучера замирали: около чаши с водой лежали четыре непонятных существа… Тело льва, а лицо женщины. И всякий раз недоумевали, кто же это всё-таки, зачем они здесь. И шептались извозчики, ведь, не иначе, как ведьмы! Так и появилось неофициальное петербургское название «Фонтан ведьм».

Построили этот фонтан-павильон из блоков серого гранита по проекту Жака Франсуа Тома де Томона в 1809 году. Фронтоны и купол поддерживают четыре колонны.

Фонтан на Пулковском шоссе

Вокруг чаши на парапете замерли четыре невозмутимо спокойных сфинкса.

Головы сфинксов обращены в противоположные стороны. Головной платок ниспадает складками, открывая женское лицо с отрешённым взглядом. Странное, словно замершее в ожидании чего-то лицо. Лапы сфинксов скрещены. Это особый знак, для посвящённых. Знак, говорящий о том, что впереди город, где есть особые тайны.

Под знаком четырёх

Жизнь горожан была изначально подчинена четырём составляющим суток – утру, дню, вечеру и ночи. Конечно, были ещё четыре стороны света – север, юг, запад, восток, четыре ножки у стола и стула и ещё многое другое, связанное с четвёркой.

Но